Алекс Джиллиан - Вуаль для Евы
— Адам, я тоже прошла твою школу. — Аманда положила руку на плечо Блейка, проницательно взглянула в темные глаза. — Я знаю, как сложно адаптироваться среди людей, которые живут в другой реальности, и видят естественные для тебя вещи совершенно под другим углом. Она может бесконечно любить все человечество с его пороками и желать исцеления и гармонии, но принуждать ее делать что-то против воли и желания — не стоит. Прошу тебя. Пусть она останется такой, как сейчас. Доброй, отзывчивой, любящей. Что может дать ей дружба со сверстниками? Новые соблазны? Наркотики, спиртное, сигареты, ранняя половая жизнь? Общество давно уже не то, что раньше.
— Ты боишься потерять ее, и это нормально. Естественно, ведь ты — мать. — Адам мягко улыбнулся. — Дезире еще ребенок. Но ее интеллект и сознание выше, чем у остальных детей этого возраста. Она сумеет различить хорошее от плохого. Чтобы помочь людям открыть глаза, освободиться и увидеть мир без завес и манипуляций, Дезире должна научиться понимать людей, знать их. Это необходимо, Аманда. Вы с Филиппом хорошие родители. И ваша миссия поддерживать, воспитывать и направлять ее. И за этим вы здесь. Но Дезире не ваша собственность.
— И не твоя, Адам. — холодно отрезала Аманда, сделав шаг назад. — Ты готовишь ее к высшей цели, к выполнению предназначения. Но она должна быть свободна в своих желаниях.
— Вот именно. — согласился Блейк. — Мы так много говорили с тобой, Мэнди. И ты знаешь лучше меня, как сложно воспитывать столь уникального ребенка. Ты и Фил — наставники Дезире, ее проводники. Я лично готовил каждого из вас к выполнению наложенных обязанностей. Я дал ее вам. И это великая честь и ответственность. И сейчас в тебе бунтуют материнские чувства. Ты забыла, зачем мы здесь. Все мы.
Аманда отвела взгляд, заметив, как в глубине темных глаза засверкали серебристые искры. Он был прав. Когда-то Аманда Вильмонт с той же одержимостью впитывала каждое слово Адама Блейка, как ее дочь сейчас. Но прописные истины, год за годом открываемые ей, неожиданно потеряли первоначальный смысл, стоило Аманде прижать к груди маленький кричащий комочек.
Адам знал все о строении мира, о возникающих и уходящих в лету цивилизациях, о параллельных измерениях и сущностях, способных проходить сквозь них. Но было и то, чего высшее сознание Блейка знать не могло. Он никогда не был отцом.
И Аманда боялась за свою дочь. ДНК и генетика Дезире доведены до совершенства путем длительных исследований и опытов. Она — следующая ступень в развитии человеческого сознания. Неимоверная ответственность лежит на хрупких плечах ребенка. И что будет с ней, если она не справиться? Не оправдает ожиданий Адама Блейка? А это может случиться. Когда Дезире сама станет матерью, все уроки и наставления великого учителя предстанут в совсем другом свете. Аманда не желала дочери подобной судьбы. Дети Дезире должны изменить мир, исправить допущенные человечеством ошибки, но захочет ли сама Дезире возложить на плечи сыновей и дочерей ответственность за судьбы людей, всех людей?
Но Аманда еще не знала главного. Отцом детей новой расы должен стать Адам Блейк.
2003 год. Бруклин.
— Я больше не пойду в школу. Даже не уговаривай! — заявила Дезире, плюхнувшись на заднее сиденье "Порше". Аманда обернулась, взглянув в насупившееся лицо дочери. Воротник ее школьной формы был перепачкан синей пастой, ресницы влажные, засохшие следы слез на щеках.
— Что случилось? — мягко спросила Аманда. В зеленых глазах отразилась тревога. — Тебя кто-то обидел?
— Да. Природа! — хмуро бросила Дез, поправляя сползшие гетры. — Я никогда больше не пойду на занятия.
— Почему? — уже строже спросила женщина.
— Я опозорилась. Надо мной весь класс смеялся. — убитым тоном сообщила девушка, не поднимая глаза. Аманда сдержала улыбку.
— Свалилась, когда отвечала урок? — поинтересовалась она.
— Хуже. У меня начались месячные. Прямо на уроке физкультуры. И все видели, как по моей ноге потекла кровь. Это ужасно. Я не хочу жить. — Дезире разрыдалась, закрывая ладонями лицо. Аманда растерянно замерла. В голове ее тревожно заметались мысли. Как рано. Хотя нет. Девочке уже пятнадцать…. Женщина не на шутку испугалась. Она знала, что это значит. Дезире достигла репродуктивного возраста.
— Не плачь, маленькая моя. — Аманда потянулась через сиденье и погладила дочь по волосам. Та заревела еще горше. — Так бывает. Не ты первая. Одноклассники уже завтра забудут о случившемся. Ты должна гордиться, ты стала женщиной.
— Если я должна гордиться, то почему мне тогда так стыдно? — убирая ладони с заплаканного лица, спросила Дез.
— Ты меняешься. Пойми, милая, каждая женщина проходит через эту стадию. Не нужно бояться. Это прекрасно. Ты взрослеешь, превращаешься в прекрасную девушку. И скоро у дверей выстроиться толпа твоих поклонников. Все они будут сражены твоей красотой. И ты выберешь самого лучшего, чтобы прожить с ним долгую счастливую жизнь. — Аманда ободряюще улыбнулась, хотя на душе у нее скребли кошки.
— Как вы с папой? — перестав всхлипывать, спросила Дезире.
— Да, как мы с папой. — кивнула женщина. В глубине зеленых глаза скользнула печаль.
— Зачем ты обманываешь, мама? — тихо спросила девушка. Она смотрела в окно.
— Почему ты так говоришь?
— Я знаю, что никогда не выйду замуж. Я буду воспитывать детей, помогать им, учить их, так, как учили меня вы с отцом… и Адам. Они будут особенными и вернут первозданный закон всеобщего единства, и Вселенная снова обретет гармонию. И в этой программе нет места для меня, для моего личного счастья. Но, наверно, вернуть равновесие и есть счастье. Я не жалуюсь, просто мне немного страшно.
— Вот видишь, ты сама все понимаешь. — через силу улыбнулась Аманда Вильмонт. — А страх пройдет. Адам поможет тебе.
— Адам ничего не знает обо мне. — покачала головой Дезире, подняв на мать влажные глаза. — Он видит только то, что хочет видеть. И тому же учит меня.
— И в чем проблема? — побледнев, спросила Аманда.
— Мы смотрим разными глазами. Он говорит, что мы являемся одним целым, и я чувствую, что он не лжет. У нас много общего. Мы удивительно тонко чувствуем друг друга. И нам даже не нужно разговаривать, чтобы понять… Но иногда мне хочется побыть наедине с собой, отдельно от него.
— Со мной было так же в твоем возрасте. Это переходный период, Мэнди. Ты ищешь себя, переоцениваешься то, что еще вчера казалось незыблемым и верным. Тебе хочется спрятаться в свой маленький мирок, и посидеть там, в тишине, подумать, помолчать. Все вернется на круги своя спустя какое-то время. Подожди немного, милая.
