Рэйчел Гибсон - Влюблен до безумия
– Конечно.
– Зачем?
Делейни пошла к лестнице, увязая высокими острыми каблуками в гравии. Когда она проходила мимо Ника, он взялся за ручку ее пакета.
– Расскажи мне об этих записках.
– Эй, я сама донесу!
Уже сказав это, Делении вдруг поняла, что с тех пор, когда ей в последний раз кто-нибудь предлагал помощь, прошло очень много времени. Хотя нельзя было сказать, что и Ник предложил.
– Расскажи про записки.
– Откуда ты о них знаешь? – Ник шел так близко, что Делейни подошвами туфель чувствовала его тяжелую походку. – Тебе рассказала Энн Мари?
– Нет, я слышал твой разговор с Хелен.
Делейни могла только гадать, сколько еще человек слышали тот разговор. Она торопливо отперла дверь и даже не стала говорить Нику, что ему не стоит заходить в ее квартиру, – это было бесполезно, он бы все равно ее не послушал.
– Хелен написала мне пару записок, – сказала Делейни, проходя в кухню и включая свет.
Ник последовал за ней, расстегивая на ходу куртку. Казалось, он занял собою всю кухню. Положив пакет на стол, он спросил:
– И что в этих записках?
– Сам прочитай. – Делейни достала из кармана пальто последнюю записку. – А в первой было что-то вроде «Я за тобой слежу».
Слегка задев Ника, она прошла в короткий коридорчик, ведущий в спальню.
– Ты позвонила шерифу?
– Нет. – Делейни повесила пальто и вернулась. – Я не могу доказать, что записки писала именно Хелен, хотя я уверена, что это она. Кроме того, в них нет явных угроз, они не угрожающие, а скорее раздражающие.
Ник внимательно изучил записку. В своем берете он походил на какого-нибудь экзотического борца за свободу басков.
– Где ты это нашла?
– Возле входной двери.
– А другая у тебя еще… – Ник поднял взгляд на Делейни и остановился на полуслове. Он окинул взглядом всю ее, от волос до туфель, и глаза у него расширились.
Делейни впервые в жизни видела, чтобы Ник лишился дара речи. В такое состояние его привел ее маскарадный костюм.
– В чем дело?
– Ни в чем.
– Неужели у тебя нет на этот случай ни одного остроумного или язвительного комментария?
Делейни старалась держаться естественно, чтобы не дать понять, что она буквально кожей чувствует на себе взгляд Ника. В конце концов она бросила эти попытки и накинула боа так, чтобы оно прикрывало выпуклости грудей, выпирающих из бюстье.
– Как минимум один.
– Меня это не удивляет.
Ник показал на ее талию:
– Зачем тебе наручники?
– Наверняка ты знаешь это лучше меня.
– Дикарка, – сказал он, сопровождая свои слова выразительной улыбкой. – Я не нуждаюсь в дополнительном снаряжении, чтобы сделать свое дело.
Делейни закатила глаза.
– Умоляю, избавь меня от подробностей твоей сексуальной жизни.
– Ты уверена, что не хочешь их услышать? Могла бы узнать что-нибудь полезное для себя.
Делейни скрестила руки на груди.
– Очень сомневаюсь, что ты знаешь что-нибудь такое, чему бы я хотела научиться. – Спохватившись, она добавила: – Это не вызов.
Ник негромко рассмеялся:
– Вызов, Делейни, вызов.
– Пусть будет так. – Ник шагнул к ней, но она вытянула руку, как дорожный полицейский. – Ник, я не буду с тобой это обсуждать. Ты ведь, кажется, пришел, чтобы взглянуть на записки?
– Да. – Ник остановился, когда ладонь Делейни уперлась в его грудь. – Но рядом с тобой мне трудно думать о чем-то, кроме твоей застежки-молнии.
– А ты попытайся сосредоточиться, ты уже большой мальчик. – Делейни опустила руку и прошла мимо Ника к холодильнику. – Пива хочешь?
– Конечно.
Делейни достала две бутылки тыквенного пива из тех, что купила на мини-пивоварне, отвинтила крышки и протянула одну бутылку Нику. Он взял это особое пиво с таким видом, как будто не знал, что с ним делать.
– Попробуй, оно очень даже неплохое, – сказала Делейни и показала ему пример, сделав большой глоток.
Ник поднес бутылку ко рту, одновременно продолжая наблюдать за Делейни. Сделав глоток, он тут же поставил бутылку на стол.
– Иисусе, Иосиф и Мария! Ну и гадость!
– А мне нравится.
Делейни улыбнулась и сделала еще один большой глоток.
– А нормального пива у тебя нет?
– Есть малиновый эль.
Ник так посмотрел на Делейни, будто она предложила отрезать ему мужское достоинство.
– А виски?
– Нет. Но в пакете, который ты нес, – показала Делейни бутылкой пива на магазинный пакет, – есть бутылка кока-колы.
Она прошла мимо Ника в гостиную.
– Где ты обнаружила первую записку? – спросил он из кухни.
– В салоне. – Делейни включила свет над музыкальным центром, потом подошла к столику возле дивана, на котором стояла настольная лампа. – Если помнишь, ты сам показал мне это письмо.
– Когда?
– В тот день, когда менял замки. – Дернув за цепочку, Делейни включила лампу и покосилась на Ника. Он стоял посреди комнаты и пил кока-колу. – Вспомнил?
Ник поставил бутылку и стерер с подбородка коричневую капельку.
– Я все отлично помню.
Делейни захлестнули непрошеные воспоминания – о его губах, касающихся ее губ, его теплой коже под ее руками.
– Я имела в виду записку.
– Я тоже.
Делейни была уверена, что Ник врет.
– Почему ты думаешь, что эти записки – дело рук Хелен?
Делейни села на диван, тщательно следя за тем, чтобы короткая атласная юбка не задралась слишком высоко.
– А кто еще это может быть?
Ник поставил бутылку на кофейный столик и снял куртку.
– Кто еще может желать, чтобы ты уехала из города?
Делейни не приходил на ум никто, кроме Ника и его семьи.
– Ты.
Он бросил куртку на подлокотник дивана и посмотрел на Делейни из-под нахмуренных бровей.
– Ты и правда так думаешь?
«Вообще-то нет».
– Не знаю.
– Если ты считаешь, что это я мог писать тебе эти записки, почему ты впустила меня в квартиру?
– А разве я могла тебе помешать?
– Понятно. Но я их не писал, и ты прекрасно это знаешь. – Ник сел рядом с Делейни, наклонился вперед и поставил локти на колени. Рукава рубашки он закатал, и Делейни увидела, что он носит часы на потертом черном ремешке. – Ты явно кому-то сильно не угодила. У тебя были в последнее время недовольные клиенты? Может, ты плохо кого-то подстригла?
Делейни прищурилась и со стуком поставила бутылку на кофейный столик.
– Во-первых, Ник, у меня не бывает плохих стрижек. A во-вторых, неужели ты всерьез думаешь, будто какая-то разъяренная психопатка подбрасывает мне записки только потому, что я ее слишком коротко подстригла или передержала перманент?
Ник взглянул на нее и рассмеялся. Тихий смех зародился где-то в глубине его груди, и по мере того как он становился громче, Делейни все больше злилась.
