Довод для измены - Ария Тес
— Где она?!
О боже. Она знает…знает! Я не могу дышать, мне как будто горло сдавили ее наманикюренные пальчики. Жмусь к стене, вся белая, как огромные сугробы за окном, адреналин бьет прямо в мозжечок.
Паника-паника-паника…руки трясутся, пальцы холодеют. Черт возьми! Черт-черт-черт!!!
— Ева, что ты здесь делаешь?
А ему хоть бы хны. Наверно, все приходит с опытом, да? Вряд ли на его памяти это первая такая стычка, да и вряд ли последняя.
Как он может сохранять такое хладнокровие?! Господи! Как?! Как ты это делаешь?! Когда я буквально на части распадаюсь…
— А что?! Жена не входит в программу на сегодняшний вечер?! — ухмыляется ядовито Ева, — Еще раз повторяю свой вопрос: где — эта — сука?! ОТВЕЧАЙ!
Влад молчит пару мгновений, а мне видится следующее: как Ева в порыве гнева начинает рыскать по дому и находит меня. Зажатую в углу, испуганную до жути девчонку, которая влезла в ее брак, а еще во что-то, чего сама не понимает. И не может оценить здраво.
Господи. Черт! Я не знаю к каким силам обратиться за помощью, но знаю точно: если она найдет меня здесь в таком виде — мне крышка.
Хватаю свой свитер, пока за дверью разворачивается битва:
— Ты больная на голову! Что за дешевые сцены?!
— Я больная?! Я?! Это ты, чертов ублюдок, больной сексоголик! Надеюсь, что только головой тронутый! Ты хоть резинки натягиваешь на свой вонючий член?! Или как?!
Щелк!
Замираю. Это точно пощечина, а за ней тяжелое, частое дыхание. Ее. Влад молчит. Она ему зарядила?! Нет, точно она. Влад вряд ли способен ударить женщину, но…твою мать…если она его ударила, то что со мной то будет? Я Еву боюсь, как огня. Даже не физически. Малодушно страшусь увидеть то, что сама и закрутила — взгляд ее глаз, понимание, боль…Мне так страшно, что я сейчас зарыдаю, ну честно. Как маленькая девочка. Неразумный ребенок, который увидел конфетку и побежал, а о последствиях не подумал.
Идиотка…черт, какая же ты дура, Женя…
Выправляю волосы, осматриваю себя сверх придирчиво, а потом хватаю со стола первую, попавшуюся папку и выскальзываю из кабинета. Я хочу сбежать. Не хочу всего этого слышать. Мне больно. Мне страшно. Мне дико стыдно и некомфортно.
Я. Просто. Хочу. Сбежать. Как можно дальше…
И появляюсь в коридоре, как раз когда Влад делает шаг на свою жену. Его щека полыхает красным и, кажется, это «красное» даже приобретает очертания маленькой ладошки — сильно она его треснула…мощно. Так бьют, только если любят…
Тихо откашливаюсь, чтобы обозначить себя — пара резко поворачивается.
— Извините… — мямлю, горю, глаза в пол прячу, — Я…я не хотела мешать, но…мне надо ехать домой и кормить собаку и…
— Женя?
Голос Евы потерял весь запал и жар, стал тихим, удивленным, и я отвожу взгляд в стену, заправляя волосы за ухо. Киваю, как болванчик.
— Здравствуйте, Ева Дмитриевна. Простите…если что, я ничего не слышала. Я…Влад Алексеевич…
Киваю ему слегка, хватая свою куртку, попутно демонстрируя папку.
— Спасибо, что…за документы и помощь…я…они мне очень пригодятся в написании моей работы и…простите еще раз.
Не знаю, сработает ли? Но это единственный шанс. Время тянется, как резина, пусть и прошло каких-то пару секунду между моим блеением и ее тихим вопросом.
— Ты был здесь с ней?
— Девчонка попросила показать примеры заграничных контрактов. Нужно для какого-то…
Влад мажет по мне безразличным взглядом, я киваю еще судорожней.
— Для моей курсовой. Это по учебе и…пожалуйста, простите. Я правда ничего и никому не скажу, я…пойду.
Пытаюсь просочиться к двери, но Довод усмехается.
— Я тебя отвезу, постой на улице, мне…
— Не надо, — резко прерываю, — Отсюда до Красного села очень далеко. Я справлюсь сама, итак отняла слишком много времени. До свидания.
Я бежала от этого проклятого дома, как от огромной воронки, которая засасывает все в себя и не отпускает ни на секунду. Задыхалась, чуть не грохнулась пару раз, но бежала дальше. Конечно, ни в какое Красное село я не собиралась, но это был единственный шанс от него скрыться и не видеть. Не слышать! А еще…мне очень хотелось поговорить с папой.
Поэтому сейчас я сижу на его кухне, спустя долгих три часа, медленно мешаю чай и хмурюсь.
Мне бы понять, как теперь быть? Как выпутаться из этих оков? Как освободиться? Но ответ ускользает. Зато я снова и снова вспоминаю сцену в его доме и разрушаюсь медленно на части…
— Малышка, ты совсем тихая… — говорит папа, слегка сжимая мою ладонь, — У тебя какие-то проблемы на учебе?
— Нет, — также отвечаю я, но руку убираю и сдавливаю сразу две на своих коленях.
Я правда хочу спросить. Рассказать ему все. Мне нужен совет! Но так стыдно признаться…тогда ведь Инна права будет: кто я, если не дешевая шлюха? Которая своей задницей заработала все, что на ней сейчас надето, вплоть до трусов?
— Жень, что-то случилось…да?
— Я могу тебя…спросить?
— Конечно.
— О маме?
Папа сразу деревенеет. Его рана так и не зажила, она кровоточит и болит, ведь поэтому он ни на что не реагирует. Инна для него, по большой степени, просто шум. Наверно. А я? Уже взрослая…
Но это совсем не так, папуль… совсем! Мне нужна твоя помощь…
Папа смотрит мне в глаза, которые, я чувствую, буквально горят надеждой, и кивает.
— Конечно, Жень. Спрашивай.
— Ты ей когда-нибудь изменял?
— Твой парень тебя обидел?
Да боже ты мой! Я буквально застонать мечтаю и еле сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не заорать: да открой ты глаза! Нет у меня парня! Нет! Я связалась с женатым мужиком, как конченная дура! Так что твоя не менее конченная жена — права! Она — права! Ты воспитал шлюху!
Но слова только горят на губах. Я этого никогда не смогу произнести. Отвожу взгляд и мотаю головой, удрученно вздохнув.
— Нет у меня никакого парня…
Половина правды.
— Жень, я не верю в то, что сказала тогда Инна. Ты пойми, она и тебя обидеть не хотела. На нее столько навалилось…Мила, ребенок и…этот ее придурок…
Обидно.
Он снова пытается выступать в роли Швейцарии, черт возьми! Пытается нас примирить! Который месяц, кстати! Но я упорно не иду на контакт, Инна тем более. Она даже из
