"2013" - Анастасия Котова
ЧТО. МНЕ. ДЕЛАТЬ.
Никите это надоело. Он увидел, что я просто стою как истукан, ничего не понимая, и решил заняться другими, более интересными, занятиями.
— Я придумал новый способ одолеть Бабайку! — воскликнул Никита, когда мы с ним переместились в детскую. Он залез на кровать, которая жалостливо скрипнула под его весом, и начал прыгать на матрасе. — Сначала я его завалю! Вот так! — Никита начал изображать из себя бесстрашного ниндзю. — А потом прыгну на него сверху! Вот так! — снова прыжок. — А потом мы с Егором его привяжем к стулу! И он больше не будет нас пугать! — отпарировал мой племянник.
В детском саду Никита вместе с ребятишками придумывал различные способы одолеть воображаемого подкроватного монстра, как я это называю. Ведь всех нас в детстве пугали Бабайкой, верно? Так вот Никита решил бороться с известной детской страшилкой. Смелый засранец, однако.
— Давай поиграем в песочнице! — предложил Никита, когда ему надоело скакать.
Он достал из коробки с игрушками ведерко и лопатки. И побежал во двор.
Туда, где раньше был небольшой садик, где деды выращивали викторию, щавель и разнообразные цветы.
В этом месте сделали небольшую детскую площадку с песочницей. Оставили лишь большую густую ель и собачью будку, в которой сидел огромный рычащий пес на цепи. Там же находился и дровник.
Хотя совсем рядом была еще одна песочница, в которой еще я игралась. Да и мама в детстве тоже.
Такая небольшая, из бетонных блоков.
Там еще стоял железный столик с наковальней. И маленькая клумбочка.
Никита сел в песочницу и начал рьяно копаться в песке, пытаясь что — то построить.
Солнце нещадно пекло. На улице царила невыносимая жара.
Мне начало припекать голову.
Я сидела рядом и тоже копалась совочком в песке, думая о своем.
Из — за всех этих неприятностей совсем забросила свою книгу. С ходу даже и не припомню, на чем я остановилась.
Мобильник взяла с собой. На тот случай, если мама позвонит. Или Аня. Или кто — нибудь еще.
Кроме Сергея.
Айкин копался где — то у калитки, не обращая на нас внимания.
Интересно, как там наши? Целый день тусуются со своей Соней?
Даже как — то грустно стало.
После того случая с Сергеем они начали меня немного избегать.
Сергей их знатно шуганил, и рисковать лишний раз никто не хотел.
Я почувствовала, как дрогнули мои веки. Начала чесать глаза, стараясь избавиться от легкого дискомфорта. Мне бы стоило сходить в дом и выпить лекарство, но не стала. Думала, само пройдет.
Но через пару минут стало хуже.
Глаза начали медленно ползти к небу.
Обычно все так и происходило: сначала не могла прикрыть веки, а потом все закатывалось настолько, что могла видеть только потолок. Или кусочек неба. Как повезет.
Придется поднимать пятую точку и идти за таблетками.
Или же я все — таки сильно переволновалась из — за последних событий?
— Никит, я схожу за таблетками? У меня глаза сильно болят. Я полежу и потом к тебе опять приду, хорошо?
— А что я один буду делать? — ответил Никита. — Мне одному скучно!
— Тогда я полежу на крылечке. Немного!.. Хорошо?
— Хорошо. Только пять минут! Потом приходи, замок будем строить.
Его невозможно уговорить. Одному ему скучно, видите ли.
Оно и понятно. Без мамы с ним практически никто не играл.
Я довольно редко бывала у сестры в гостях.
Я расстелилась на раскаленном от солнечных лучей крыльце и вытянула ноги, сбросив на дощатый пол свои черные балетки с бантиками.
Легче не стало. На жаре уж точно!..
— Ну как, тебя отпустило? Давай уже играть! — через пару минут позвал меня Никита.
Я мысленно выругалась. С этими детьми никакого покоя!
Тогда уж точно рожать не стоит. С моим — то вечным недомоганием!
Нет уж. Все — таки возьму свои таблетосы, несмотря на возмущения своего малолетнего племянника.
Плохо, что с собой никакой книжки не взяла. Обычно чтение помогало вернуть глаза на место.
Телефон — то без Интернета.
Я вошла в дом и, вытащив из сумки белую коробочку, выпила таблетки. Пошла на кухню, налила воды и жадно выпила все до последней капли. Вернулась в зал и упала на прохладный диван, свободно вздохнув.
Как достала эта жизнь беково…
Несколько минут я пялилась в потолок, мысленно молясь, чтобы это гребанное побочное действие от моего любимого галоперидола наконец — то прекратилось. Как раз в этот момент в дом зашел Никита — он, видимо, меня потерял.
— Ты пришла в себя? Пойдем играть! — требовательно произнес он.
Я села на диване, спустив ноги. И поняла, что больше не могу.
— Алло, мам? — Никита как раз ушел в спальню, и я успела набрать матери. — Пол уже высох?
— Да, высох немного. А что?
— Я возвращаюсь домой. Я больше не могу.
У меня отношения с племянником были далеко не идеальные.
С самого его рождения Никиту я невзлюбила. Пусть он и маленький, но во мне взыграла ревность. Меня бесило, что с ним постоянно нянькаются. Умиляются, какой он хорошенький, милый, уси муси — пуси!
А на меня, простую шестиклассницу, на тот момент уже больную, никто внимания не обращает. Всем пофиг.
Но тут другой случай: Никита просто меня довел.
Я понимаю, что он бедный несчастный ребенок, который нужен только своей матери.
Но всему есть пределы.
— Приходи, — хмыкнула в ответ мама и отключилась.
— Поиграем в шахтеров!? — в зале появился Никита, надев на голову детскую каску.
— Нет. Я пошла домой. Слишком плохо себя чувствую.
Он проводил меня удивленным взглядом.
— Пошла домой? — поинтересовался Айкин, когда я прошла мимо него к калитке.
— Да. Плохо себя чувствую.
Хотя я даже не представляю, как в таком состоянии дойду до дома.
— Ну ладно. Пока.
— Пока! — крикнул мне Никита.
Я вяло махнула рукой.
Это был уже вечер, и жара немного спала. Стало чуточку прохладнее. Народу не так много.
Я двинулась по тропинке через дома и вышла к дороге. Посмотрела по сторонам своими закатанными глазами и пошла, оглядываясь в страхе, что может внезапно появиться машина.
Дошла до бывшей церкви — одноэтажное желтое здание с крестом на крыше. После в нем сделали Воскресную школу, но и она недолго продержалась. В данный момент там кондитерская.
Потом прошла через дома.
В этом месте был старый на тот момент каток. Сейчас его уже отремонтировали, но в те годы жители близлежащих домов строчили заявления
