Все наши разницы - Оксана Алексеева
Мужчина вел себя на удивление тактично:
– Аннушка Андреевна, надеюсь, ты не возражаешь против моего присутствия? Сын свинтил с друзьями, персоналу я дал отгулы, а нет ничего ужаснее, чем сидеть в двенадцать часов с рюмкой коньяка в одиночестве.
– Не возражаю! – звонко ответила я. – Да и с чего бы? Это дом мамы и папы, они не обязаны спрашивать моего мнения по поводу своих гостей.
Я старалась выражаться как можно нейтральнее, но Юлька все равно поморщилась. Я скривилась в ответ: пусть живет той жизнью, которую себе выбрала, а мне не надо запрещать жить своей. Мы пили шампанское, от души поздравляли друг друга и непринужденно болтали о всякой ерунде. Не отставала и я, придумывая разные темы, не таящие опасности:
– Юрий Владимирович, вы купили картину того самого художника, о котором говорили?
– О-о, он просто талантище! – восторженно отозвался Жуковский. – Если даже меня, бревно в искусстве, проняло, то ему равных нет. Выкупил всю экспозицию.
Присутствующие засмеялись. Родственники до сих пор думают, что он шутит? Я же просто поддерживала беседу:
– Тогда жаль, что я не успела на его выставку.
– Намекнуть, где можно посмотреть двадцать семь его работ? – Он растянул губы в улыбке.
– Что вы, не буду вас беспокоить! Подожду, когда он снова в Москву приедет.
– Ну подожди, конечно. Вдруг действительно еще хоть раз занесет. Сейчас гений ищет вдохновение на Туманном Альбионе.
Вот и новая тема для диалога, а то я устала их измышлять:
– Кстати об Англии. Ваш сын в какой-то конкретный университет едет? Престижный? Сколько длится его курс?
Ничего, кроме вежливого трепа, я в виду не имела. Однако Юрий Владимирович тем же мягким тоном задал немыслимый вопрос:
– Заранее переживаешь, сколько Димку ждать придется? Всего год, если не захочет там задержаться. Ты-то выдержишь. А он?
От нагрянувшей тишины зазвенело в ушах. Зачем он это сказал? Как я должна ответить, чтобы последние фразы показались хотя бы несмешной шуткой? Но у меня разум от шока замер и никак не запускался, потому – как исчерпывающее подтверждение – я разинула рот и принялась хватать им воздух.
– Что? – первой поняла мама и почему-то вскочила на ноги. – Что вы несете? Аня, посмотри на меня! Ты же не могла… – она запнулась, считывая выражение моего лица. – Не-е-ет… Только не с этим зажравшимся невоспитанным малолеткой!
– Дарья Максимовна, – ледяным тоном осек ее Жуковский. – Про моего сына я могу так выражаться, но не вы.
Она тотчас переключилась:
– Извините, извините, Юрий, я не хотела! Боже, как некрасиво получилось! Это от удивления! Подождите, вы сейчас серьезно? Наша Аня и… ваш сын?! Да как такое…
Она не договорила – рухнула на стул. Папа, как обычно, говорил более спокойно:
– Дочка, объясни, что происходит. Ты встречаешься с тем самым Димой, с которым мы пару недель назад познакомились?
Надоели. Сил больше нет. Я стряхнула с плеч тяжесть и с неожиданной легкостью честно ответила:
– Не уверена, что мы встречаемся. Мы это еще не обсуждали. Я просто-напросто только вчера выползла из его постели.
Лицо сползло вниз даже у Сергея, хотя у Бабыхов мнения не спрашивали. Браво, Юрий Владимирович, просто браво! Окончательно понял, что не светит, и решил напоследок подгадить? Или он всерьез делал ставку на то, что семейный скандал меня образумит?
Мама уже тоже не кричала, но слова давались ей с явным трудом:
– Анечка, доченька, я ничего не понимаю. Ты не хотела общаться с Юрием, потому что влюбилась в этого… – она вовремя опомнилась и закончила точно не тем, чем изначально собиралась: – …молодого человека? Он ведь твой студент, еще совсем ребенок, как такое возможно?
Мне стало все безразлично – пусть хоть заорутся. И я не смогу сейчас объяснить, как к этому пришло и что у этого «ребенка» повадки продвинутого хищника. Влюбилась! Тоже мне преступление века. Уже без лишних эмоций посмотрела на Жуковского, ему и ответила:
– Выбрала Диму, ведь он лучше. Вас и вообще всех. Гордитесь, папочка, ваш отпрыск переплюнул вас во всем. И пока вы тут глотки не надорвали, я, пожалуй, пойду.
Одевалась спешно, потому что в криках слышались совсем неприятные фразы. Но Юрий Владимирович отодвинул от меня разъяренную маму и сказал тихо:
– Аня, когда он разобьет тебе сердце, вспомни, что я сделал все возможное.
– Благодарю за доброту, дорогой свекор! – съязвила я.
Но он не воспринял мой выпад, а устало предложил:
– Николай отвезет тебя. Я его сейчас наберу. Такси в такое время не дождешься, не замерзни из чувства протеста.
В начале любви есть одно свойство – настроение колеблется только от действий предмета воздыхания, а вооруженные конфликты с применением столовых приборов расстраивают лишь на пару минут. Я начала улыбаться еще до того, как выскочила из подъезда. Немного подумала и направилась к машине. Села на переднее сиденье, водитель как раз отложил мобильный телефон.
– С Новым годом, Николай!
– И вас, Анна Андреевна.
Я впервые пристально рассмотрела этого мужчину, чей затылок мне несколько раз приходилось лицезреть. Шоферу, наверное, под шестьдесят, но лицо такое приятное – сразу видно, что человек уравновешенный и нередко улыбается.
– Вам не обидно проводить праздник в машине?
– Нет, – уверенно ответил он. – Юрий Владимирович очень щедрый работодатель. Если мне приспичит жаловаться, я открою свое банковское приложение, и как рукой снимет. Вас по прежнему адресу?
– Ни в коем случае! – Я уже знала, где хочу оказаться. – Едем в дом Жуковских – тот, где сейчас студенты гуляют. Буквально на пять минут, потом обратно.
Николай нахмурился и покосился на телефон:
– Не далековато ли в такое время?
– А Юрий Владимирович ограничил мне маршруты? – парировала я.
Водитель не мог оспорить и завел машину, он даже меня на пассажирское сиденье прогонять не стал. Как потом доберется сам Жуковский – не мои проблемы! Будем считать, я вернула ему должок за попытку испортить мне настроение. А план у меня отличный: зайду и от души поздравлю финансистов с чудесным праздником. Они хоть и звереныши, но все-таки люди, достойные нормального отношения.
Во время дороги я даже прикорнуть успела, так успокаивающе на меня действовали песни, которые включил Николай. До того пыталась расспросить его о семье и работе, но
