С любовью, искренне, твоя - Меган Куин
Словно теннисный мячик, глаза Хантера скачут туда-сюда между нашими пристальными взглядами. Он отодвигает свой стул, забирая с собой тарелку и вилку.
— Э-э, я просто заберу эту посуду, верну позже.
Дверь закрывается со щелчком.
Я наклоняю голову к Пейтон, которая встает со стула и поворачивает ко мне свою идеальную попку, одновременно расстегивая рубашку, обнажая дюйм кожи за раз. Охренеть. Она заставила Хантера уйти, сказав лишь пару слов. Теперь, она молча направляется ко мне.
Я опускаюсь на стуле и хватаю её за бедра, когда она подходит ко мне. Пейтон роняет рубашку на пол и наклоняется вперед, кладя руки мне на плечи. Мои ладони скользят вниз по спине к попке, и я сильно сжимаю её.
Едва слышный вздох срывается с её губ, прежде чем она произносит:
— Спусти штаны, Рим. Я собираюсь перевернуть твой гребаный мир.
Разве Пейтон не знает?
Она уже это сделала.
ГЛАВА 25
ПЕЙТОН
— Не смей крутить передо мной носом.
— Я этого не делаю.
Обвиняюще тычу пальцем.
— Делаешь. Мне нужно зеркало, ты бы видел свое лицо прямо сейчас.
— Прекрати.
— Рим.
— Пейтон, — отвечает он тем ровным и сладким голосом, который, я знаю, использует только для меня. Когда Рим разговаривает с кем-то другим, в его словах больше резкости, но для меня у него другой тон, и это что-то делает со мной, вызывает бабочек в животе.
— Скажи честно, ты немного напуган.
Он смотрит на хот-дог, который я только что купила для него у уличного торговца с заросшей бородой и сомнительным выражением лица. Мы только что провели последние два часа, отдыхая и читая в Нью-Йоркской публичной библиотеке, рассматривая все произведения искусства и любуясь прекрасной архитектурой. И вот…
Вы готовы?
Мы держались за руки все это время.
В душе я визжу, как маленькая девочка. Я держала Рима Блэкберна за руку, переплетая наши пальцы, а также периодическим поглаживала его тыльную сторону ладони большим пальцем. Это такая простая вещь, но она значила для меня очень много, потому что я так долго мечтала быть с этим мужчиной, что до сих пор не могу поверить, что это правда.
И мы не только вместе, но и встречаемся в моногамных отношениях уже три недели. Три недели Рим звонил мне, писал смс, присылал цветы.
Много цветов.
Вы бы когда-нибудь подумали о Риме, как о мужчине, который дарит цветы? Я тоже, но он такой. Он также присылает секс-игрушки, настоящие извращенные штучки. Это меня не удивило.
Я вижу его почти каждый вечер. Иногда мы говорим о бизнесе, но чаще всего просто болтаем. Рим рассказал мне о том, как с нуля основал компанию «Roam, Inc», как я пытаюсь сделать это с «Fresh Minted Designs».
Также поведал мне о своих родителях, о детстве, проведенном в северной части штата Нью-Йорк, и о своей мечте однажды пожить в этом городе. Рим рассказал мне о своих отношениях с Хантером и о том, почему он все еще любит его, несмотря на то, что большую часть времени тот сводит его с ума.
У меня такое чувство, что я знаю о Риме больше, чем когда-либо другой, и что самое приятное во всем этом? Кроме умопомрачительного секса?
Когда я прихожу в офис, он весь в делах. Мы обсуждаем стратегию, просматриваем макеты и работаем как профессионалы. И только когда он шлепает меня по заднице и целует перед моим уходом, я вспоминаю, что мы пара.
Как будто я получила лучшее из обоих миров, и я до сих пор не могу понять, как у меня все это получилось. С маленькой глупой шутки по электронной почте на мой тридцатый день рождения.
Удивительно, как иногда все складывается.
— Знаешь, я живу в городе уже много лет и ни разу не останавливался у тележки уличного торговца и не покупал у него какую-либо еду. Даже выпивку.
— Это потому что ты сноб. — Подношу хот-дог к его рту. — А теперь ешь, это тебя не убьет.
— У того парня свисал сыр с бороды, когда он нам их подавал.
Я пожимаю плечами и откусываю огромный кусок от своего хот-дога, наслаждаясь вкусом сочного лука.
— Эй, не сбрасывай этого парня со счетов. Сырная борода действительно знает, как приготовить хороший хот-дог. Эта штука просто восхитительна. — Я приподнимаю хот-дог еще выше и прижимаю его к губам своего парня. — Давай, ешь.
Он не открывает рот. Уф, он действительно сноб.
— Рим, это вкусно. Попробуй.
— Я думаю, что со мной все в порядке. Можешь взять мой.
Кладу руку на бедро, чувствуя разочарование. Он не только сноб, но и упрямец.
— Рим Майкл, если ты сейчас же не съешь этот хот-дог, я больше никогда не сделаю тебе минет.
Как раз в тот момент, когда эти слова вылетают из моего рта, мимо проходит пожилая пара в дизайнерской одежде и смотрит мне вслед. Я быстро отдаю им честь, а затем говорю:
— Вот молодежь в наше время, да? Говорят об оральном сексе на улице, с ума сойти.
Они оба издают звук отвращения и убегают, явно оскорбленные моей грубостью. Ну и ладно.
— Это было необходимо? — спрашивает Рима.
— Не меняй тему. Я больше никогда не прикоснусь губами к твоему члену, если ты не съешь этот хот-дог. — Провожу пальцами по его бедру. — А ты знаешь, какой оргазм я могу подарить тебе одним лишь языком. Вспомни прошлую ночь…
Как он может не помнить? Прошлая ночь была невероятно жаркой. Я взяла его в рот в душе, усадила на маленькую скамеечку и отсасывала ему, казалось, целых десять минут. Каждый раз, когда он был близок к оргазму, я вытаскивала член, не позволяя ему кончить, пока не была готова. Я никогда не видела Рима таким злым и возбужденным одновременно.
Застонав, он сдается и откусывает большой кусок хот-дога, кривляясь, как ребенок. Постепенно его лицо начинает расслабляться, и я вижу, что хот-дог ему действительно нравится, даже если он не хочет этого признавать.
— Вкусно, да?
Рим поджимает губы, делая вид, что хот-дог — это «ничего особенного», хотя мы знаем, что это рай на наших языках.
— Нормально.
Лжец. Я тыкаю его в бок, вызывая смех, когда он пытается увернуться от моего пальца.
— Ты такой упрямый.
Поймав мой палец рукой, он притягивает меня ближе к себе и сладко целует в губы.
— Может, я и упрямый, но, по крайней мере, я твой.
Это чертовски верно.
