Вечная команда - К. М. Станич
Они спотыкаются и останавливаются, переплетя руки и ноги на земле, когда крики парней, зовущих меня, разносятся по лесу.
— Это настолько не моя работа, — рычит один из парней в толстовке, и это определённо мужской голос, но я его не узнаю. Поверьте мне: я достаточно часто слышала раздражающие колкости Марка, чтобы знать, как бы он звучал.
— Просто разберитесь с этим, — отвечает шепчущий женский голос, когда парни снова пытаются окликнуть меня. Но в ту секунду, когда ладонь соскальзывает с моего рта, я кричу. И, может быть, это всё из-за оргазмов, которые я испытывала в последнее время, но, клянусь, я заметно усилила свой крик.
Звук эхом разносится по кладбищу, когда нападавший перемещает свою руку с моей руки обратно ко рту. К сожалению, группа быстро восстанавливает контроль, и мы снова спешим.
Сейчас мы выходим через открытые боковые ворота, где нас ждёт лимузин с открытой дверцей и работающим на холостом ходу двигателем. Если я сяду в эту машину, и она рванет с места, я покойница. Никаких «если», «и» или «но» по этому поводу.
Они заталкивают меня внутрь, и я впадаю в панику при виде другого человека в маске лисы, но на этом человеке нет толстовки с капюшоном: он одет в мантию. Я выбрасываю левую ногу и бью его прямо в лицо, сбивая маску ровно настолько, чтобы я могла увидеть нахмуренный рот человека. При повторном ударе его губы покрываются кровью, прежде чем он хватает меня за лодыжку.
Нападающий в лисьей маске позади меня с ворчанием отскакивает назад, и я вижу, что парни наконец-то догнали меня.
— Езжай, — командует мужчина с разбитыми губами, отпихивая меня в сторону и дотягиваясь к двери. Но если он думал, что меня будет легко подчинить, то он ошибается. Я не супергерой, но я немного задиристая.
«Чёрт, мне действительно следовало быть Скраппи-Ду на Хэллоуин, а?»
Я прыгаю мужчине на спину, когда он пытается закрыть дверь, сбивая его на пол машины, в то время как шины лимузина визжат по тротуару, и он начинает трогаться с места.
Однако прямо там, за дверью, стоит человек. Повинуясь порыву, я протягиваю руку, молясь, чтобы это был кто-нибудь из парней, а не один из придурков из Братства. Мои пальцы обхватывают пальцы Тобиаса, и он выдёргивает меня как раз в тот момент, когда лимузин действительно набирает скорость и исчезает за холмом.
Двое из трёх нападавших на меня бегут в противоположных направлениях, третий чуть отстаёт. Спенсер хватается за заднюю часть толстовки парня, но ткань выскальзывает у него из пальцев, и засранец бросается бежать.
— Рейнджер! — кричит он, а затем появляется он сам, выскакивает из парадного входа и со всей силы врезается в парня. Они вдвоём кувыркаются по тротуару на мощёную булыжником улицу и останавливаются, а Рейнджер оказывается сверху. Он даже не колеблясь наносит удар мужчине сбоку по голове, который издаёт трескучий звук. Я слышу его даже отсюда.
Чёрт.
Мои друзья такие же безжалостны, как и мои враги, верно?
Рейнджер не перестаёт бить парня, пока тот не замирает.
— Ладно, хватит, — говорят близнецы, оттаскивая друга, в то время как Черч кладёт руку мне на щеку.
— Ты в порядке? — спрашивает он, и я киваю, прежде чем он отворачивается и направляется к поверженному мужчине, низко наклоняясь к лицу парня, когда Спенсер хватает меня за руку. Я переплетаю свои пальцы с его, и мы подходим ближе.
Когда маска снимается, я обнаруживаю, что… немного менее шокирована, чем следовало бы.
— Привет, Марк, — произносит Черч, и то, как эти слова слетают с его губ… Я бы испугалась, если бы была Марком, чёрт возьми, Грендэмом.
— Отвали от меня нахрен! — Марк кричит, но мы сейчас не в Адамсоне, и здесь нет директора, который мог бы его спасти. Однако, если мы быстро не покончим с этим, будет много зевак. Сегодня тихий, моросящий день, но это не совсем город-призрак.
— Отвалить от тебя? — спрашивает Рейнджер, и его голос, этот сгусток тьмы, заставляет меня вздрогнуть. — Ты только что напал на нашу девушку, и ты хочешь, чтобы я отвалил от тебя нахрен?
— Это был розыгрыш, — усмехается Марк, как будто у него здесь высокие моральные принципы. Я помню тот день, когда мы зашли в его комнату, чтобы проверить потолок; он сказал мне, могу добавить, довольно легко, что Юджин был в Канкуне. Но если он вовлечён в секту, то наверняка знал, что его лучший друг мёртв. И всё же ложь далась ему так легко, как будто это ничего не значило. — Вы не имеете права удерживать меня здесь. Я начну кричать, чувак.
— Почему ты в Лондоне, гоняешься за Шарлоттой, мистер Грендэм? — спрашивает Черч, кружа вокруг с убийством в глазах. Он достаточно умён, чтобы не упоминать о культе. Потому что, если мы это сделаем, тогда они поймут, что мы знаем об их существовании. Часть меня чувствует облегчение, как будто, возможно, я вижу конец этого кошмара.
«Но что ты планируешь сделать с Марком? Убить его? Связать его и бросить в подвал, пока мы не разберёмся с остальной частью этой тайны?»
Я понимаю, что мы здесь ничего не добились — за исключением, знаете ли, того, что предотвратили моё похищение.
— Я сказал, отвали от меня! — Марк кричит как раз в тот момент, когда из-за угла выходит пара школьниц и останавливается, увидев открывшуюся перед ними сцену. Справедливости ради, у Марка из головы течёт кровь, а Рейнджер господствует им так, словно вполне может задушить его до смерти.
Не видя выбора в этом вопросе, Рейнджер встаёт с хмурым видом, крепко стискивая зубы и сжимая руки в кулаки.
— Мы знали, что ты виновен, — хором говорят близнецы, стоя по обе стороны от меня и Спенсера, готовые вмешаться, если понадобится. Они обмениваются взглядами, а затем кивают, поворачиваясь обратно и указывают на Марка. — Ты убил Юджина.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь? — спрашивает Марк, спотыкаясь о тротуар и вытирая кровь с губы. Он достаёт телефон и набирает номер, прикладывая его к уху, когда раздаётся звонок, и настороженно наблюдает за нами.
Мы буквально поймали его с поличным, и прямо сейчас мы ничего не можем с этим