Долг чести. Возьму тебя в жены - Валерия Иванова

— Амирхан, если хочешь моего одобрения на убийство сына, то цена должна быть равнозначная.

— Назови цену.

Сердце пропустило удар, я уже знала, что дальше последует что-то такое, что изменит абсолютно всё. Слишком высокую плату затребует старик.

Я смотрела только на мужа, когда услышала слова, которые острыми ножами вонзились в мою душу.

— Оставь свою юную жену со мной на ночь. Вот моя цена.

Глава 40

Амирхан

За столом повисло гробовое молчание. Настолько плотное, что можно резать ножом. Ярость внутри опалила таким пламенем. Я хотел убивать. Такое чувство, что я превратился в животное лишь с одним единственным инстинктом. Кровавая пелена перед глазами.

И я нах*р забыл обо всем.

О том, что Равиль стоит выше меня. О том, что я глава семьи. О том, что существует дипломатия.

Я обо всём забыл напрочь.

Медленно я встал со стула, не спуская взгляда со старика. Мне плевать на возраст его стало, размажу эту мразь.

— О-о-о, — протянул урод. — Вижу, что нашёл твою больную мозоль, мальчик, — усмехнулся старый ганд*н.

Почувствовал, как кто-то схватил меня за руку. Зарина. Перевёл взгляд на неё. Она испуганно вцепилась за мой рукав и глазами умоляла, чтобы я не делал глупостей. Поднял другую руку и провёл по её нежной щеке, успокаивая.

— Думаю, пришло время нам поговорить с глазу на глаз, — проскрипел дед. — Следуй за мной.

Я обратил всё внимание на него. Тот встал со стула и скрылся за дверью, которую я заметил и раньше. Наверное, там находится один из кабинетов. Мы остались одни, не считая троих людей Равиля.

— Будьте наготове, — сказал я и, не слушая отборный мат Наиля, последовал за стариком.

Зашёл внутрь и закрыл за собой дверь. Как и думал, это ещё один кабинет. Равиль Сананович сидел за массивным письменным столом и лениво потягивал виски из бокала. Он был расслаблен, но я точно знал, что это всё наигранно. Этот хитрый гад поймал меня на свой крючок. Мне даже любопытно стало, что он предложит. На моём лице ни единой эмоции. Я подошёл к столу, сел напротив, взял ещё один бокал и плеснул в него янтарной жидкости.

Он молчал. Думал, что может поймать меня на эти психологические штучки. Я уже взял себя в руки. Первая реакция была слишком яркой, нужно было контролировать себя лучше. Я никогда не срывался. Но одно упоминание Зарины, и мне крышу сносит.

— Скажи, Амирхан, что значит для тебя семья? — спросил старик, рассматривая алкоголь в стакане.

Я достал сигареты из кармана и закурил. Разглядывал его сквозь сигаретный дым.

— Тебе дать определение из учебника?

— Не дерзи мне, мальчишка.

— Называй свою цену, Равиль, и хватит играть в игры. У меня нет ни времени, ни желания.

Старик молчал, думал о чём-то своем.

— Мы приходим в этот мир голыми и уходим такими же. Всё, чего добились в мирской жизни, там нам не зачтут, — показал ладонью наверх.

Я криво ухмыльнулся.

— А ты собираешься попасть в рай? Боюсь, что для нас давно уготовано место в аду.

— Я верю, что можно вымолить прощение… Да, я делал вещи, о которых даже самому страшно вспоминать. Убивал, грабил, насиловал. Время было такое — или ты, или тебя. Сам знаешь, нельзя прогибаться. Вот я и не прогибался. Брал всё, что считал своим. Вся моя империя построена вот этими руками. А когда меня не станет, я боюсь, что не станет и моего наследия. Мои сыновья… Они слишком юные и не подготовлены к жизни. Они не знают, что значит убивать за кусок хлеба. Росли на всём готовом.

— Ты хочешь, чтобы я тебе посочувствовал? Или обсудить методы воспитания? — спросил с раздражением.

Я вообще не понимаю для чего он начал этот бессмысленный разговор? Потянуло вспоминать прошлое? Я, бл*ть, похож на жилетку?

Старик залпом допил виски. И кивнул мне на сигареты, я ему передал. Он взял одну, повертел в руках, а затем затянулся.

— Мне осталось недолго. Год, два, десять, кто знает? Но я уже переживаю о своём наследии. Я дам добро на убийство Карима и не буду ставить палки в колёса.

— По большому счёту, мне не нужно твоё одобрение, чтобы убить Карима. Я и мои братья имеют полное право убить его. Но из уважения к тебе мы приехали лично об этом сообщить.

— Это так не работает, Амирхан, и ты это знаешь. Не бери меня на понт, знаешь, сколько таких вот щенков так передо мной сидело? Все вы, мальчишки, у которых молоко на губах не обсохло, обязаны отчитываться передо мной. Вы дышите только благодаря мне, — он практически кричал эти слова, его трясло.

Раньше, может, так и было. Но уже давно Равиль и ему подобные растеряли свою власть. Мир меняется, а они не хотят. Их старые понятия уже не работают в двадцать первом веке. И им страшно это осознавать. Они цепляются за былое могущество.

Я мог не спрашивать его разрешения, и ничего бы за это не было. Но проблема в том, если он сам прячет Карима, то до него не добраться. Только если идти войной. А невинные жертвы никому не нужны.

— При всём уважении, у меня нет времени слушать твои воспоминания, Равиль. Назови цену и в этот раз следи за тем, что ты говоришь, думай.

— Ты мне угрожаешь?

— Я констатирую факты.

— Хорошо, — протянул старик. — Как я уже и говорил, мои сыновья, они без царя в голове. Когда я умру, я хочу, чтобы никто не лез на нашу территорию, чтобы у них были союзники. Ты сам помнишь, как тяжело тебе с братьями было в первый год после смерти родителей.

— А я тут при чём? Пусть сами и защищают своё, как делают все. Со своей стороны могу сказать, что лезть сюда не буду.

— Мне мало твоего слова, Амирхан. Его нужно чем-то подкрепить.

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя есть дочь, у меня двое сыновей.

Моё лицо просто окаменело. Я уже знал, куда он клонит.

— Я хочу, чтобы мой сын и твоя дочь