Сладкое искушение - Кора Рейли
Мы жили во лжи, которая с каждым днем становилась все невыносимее, но в то же время я к ней привык.
Через четыре месяца после рождения Симоны, в день нашей восьмой годовщины, Гайя покончила со всем этим. Я заказал столик в нашем любимом ресторане ради видимости, но как только вернулся домой, сразу понял, что что-то не так.
В доме было ужасно тихо. Слишком тихо. Я был человеком, который наслаждался тишиной, но эта тишина звенела слишком громко, отражаясь от стен зловещим эхом. Я нашел Сибиллу спящей на диване. Встряхнув ее, она пришла в себя, но взгляд ее оставался рассеянным.
— Прошу прощения, хозяин. Должно быть, я заснула.
— Это не просто сон. Я говорил тебе быть осторожнее с Гайей! — прорычал я, отпуская ее. — Где Даниэле и Симона?
Сибил моргнула, а потом ее глаза расширились от страха. Я побежал вверх по лестнице, но вдруг замер на площадке второго этажа. Маленькие кровавые отпечатки лап покрывали бежевый ковер.
Мое сердце сжалось так сильно, что на мгновение я был уверен, что у меня сердечный приступ. В конце концов, это было в нашей семье. Я бросился к спальне Симоны, распахнув дверь, а затем, спотыкаясь, поспешил к кроватке.
Симона лежала неподвижно, и все во мне замерло. В ту секунду, думая о ее смерти, я понял, почему Гайя хотела покончить с собой, потеряв Андреа. Я так быстро взял на руки Симону, что она проснулась с оглушительным криком. Боже, это был самый прекрасный звук в мире. Я прижал ее к груди, несмотря на ее безжалостные крики, снова и снова целуя в макушку.
Лулу залаяла, а потом пискнула. Держа Симону на руках, я вышел из комнаты. Даниэле стоял в коридоре в нескольких шагах от спальни матери, прижимая Лулу к груди. Собака дико извивалась. Когда я подошел ближе, то увидел, что ее мех был покрыт кровью, как и морда. Руки Даниэле тоже были красными. Я бросился к нему и опустился на колени, держа одной рукой Симону, а другой коснувшись его щеки.
— Даниэле, что случилось? — мои пальцы летали по его маленькому телу в поисках ран, но он был невредим.
— Нашел Лулу. Где мама?
Собака дико огрызалась, пока Даниэле наконец не уронил ее. Он проскочила сквозь щель в двери спальни Гайи. Даниэле сделал движение, будто хотел последовать за ней. Я схватил его за запястье. Холодный ужас пронзил каждую мою косточку.
— Нет. Ты там был?
— Мама спала. Она уже проснулась?
У меня перехватило горло.
— Нет. Она все еще спит. Иди вниз, к Сибилле. Ей нужно помыть тебя.
Даниэле выпятил подбородок.
— Я хочу к маме.
— Даниэле, иди вниз.
Медленно, он отступил, затем исчез вниз по лестнице. Симона притихла в моих объятиях. Она была слишком мала, чтобы понять это, и все же я не мог взять ее с собой в спальню, зная, что там найду.
Я вернул ее в кроватку, а потом медленно направился в спальню Гайи. Толкнув дверь, я проскользнул внутрь. В нос мне ударил знакомый запах; это никогда ничего для меня не значило, но с этого дня будет значить. Даже зная, что я найду, это зрелище врезалось в меня, как удар под дых. Я медленно подошел к кровати. Одна из рук Гайи безвольно свисала с кровати, все еще капая кровью на деревянный пол. Лулу примостилась под ней, жадно облизывая липкие кончики пальцев. Она лежала в луже крови, количество которой говорило мне, что мне не нужно было вызывать скорую помощь. Моя работа требовала, чтобы я знал, сколько крови может потерять человеческое тело, прежде чем мне нужно будет принять контрмеры, для предотвращения преждевременной смерти — прежде чем вся необходимая информация будет извлечена из человека.
Гайя умерла.
Кровь продолжала капать на Лулу, и проклятая тварь продолжала жадно слизывать ее. Взбешенный, я схватил собаку, шатаясь направился к двери и швырнул ее в коридор. Она с писком приземлилась, прежде чем умчаться прочь.
Я посмотрел на свои окровавленные руки, потом на безжизненное тело жены. Медленно закрыл дверь на случай, если Даниэле зайдет. На белом лакированном дереве остался кровавый отпечаток ладони.
Даниэле не нужно было видеть больше этого. Я снова повернулся к этой ужасной сцене. Красные розы, которые горничная купила для Гайи в подарок к нашей восьмой годовщине, лежали скомканными рядом с обмякшим телом. Красные розы в тон окровавленным простыням и ее белому платью. Отчаянная попытка исправить брак, который невозможно исправить. Доказательство моей собственной неудачи.
Секунды тикали, пока я рассматривал свою жену. Даже безжизненная, она все еще была прекрасна. Она решила надеть свое свадебное платье, когда покончила с собой. Оно все еще идеально подходил ей. Кристаллы на ее корсаже блестели в свете лампы. Некоторые из них были забрызганы кровью, что делало их похожими на рубины. Они соответствовали драгоценным камням в ее ожерелье. Она даже завила волосы точно так же, как в тот день, когда мы давали друг другу клятву. Как долго она все это планировала?
Взяв телефон, я позвонил отцу. Я редко звонил ему после ужина. Они с мамой проводили вечера за просмотром классики или игрой в нарды. Теперь, когда он отошел от дел, у них было на это время. Их любовь была тем, к чему я стремился в молодости, до женитьбы, до Гайи.
— Кассио, разве ты не на ужине в ресторане с Гайей?
Ужин, чтобы выставить напоказ наш неудачный брак.
— Гайя мертва.
Тишина.
— Можешь повторить?
— Гайя мертва.
— Кассио…
— Кто-то должен все это убрать, пока дети не увидели. Пришли бригаду уборщиков и сообщи Луке, — я повесил трубку.
Мой взгляд привлек листок бумаги, лежащий на кровати рядом с телом Гайи. Я подкрался к кровати. Смерть не беспокоила меня, особенно когда я так часто был ее предвестником, но каждая клеточка моего существа восставала против того, чтобы приближаться к трупу моей жены. Другая рука, не свисавшая с края кровати, лежала у нее на груди. Кровь из рассеченного запястья пропитала ткань ее свадебного платья. Ее безжизненные карие глаза смотрели в потолок, и даже в смерти они были полны обвинений. Я закрыл ей глаза и дрожащими пальцами взял ее последнее письмо.
Мое дыхание замедлилось, прочитав письмо Гайи ко мне. Я не мог пошевелиться, мог только смотреть вниз на ее последние слова. Я не горевал, потеряв ее. С самого начала у меня ее никогда не было. Она принадлежала Андреа, даже после его смерти.
