В плену нашей тайны (СИ) - Сью Ники

До комнаты мы поднялись быстро, а вот когда переступили порог спальни, я окинул взглядом свой бардак и мысленно отругал себя: лучше бы остались на кухне. Два последних дня не пускал сюда никого, старательно создавая вокруг хаос: майки, разбросанные на полу, спертый запах, стены словно пропитались перегаром.

— Момент, — откашлявшись, виновато произнес я. Отпустил руку Исаевой и подошел к балкону, раскрыв дверь и окно. Прохладный воздух моментально наполнил комнату дождливыми ароматами, заставляя занавеси взлетать и медленно опускаться. Пока помещение проветривалось, я быстренько накинул на кровать накидку, подбив подушки, скомкал майки и кинул их в шкаф.

Исаева продолжала скромно стоять у дверей, скрестив ладони перед собой. Она следила за моими движениями, и мне сделалось отчего-то неловко. Подумает еще, что я неряха.

— Прости, немного… — и слов-то подобрать не получалось, немного что? Закопался в себе, что забыл про элементарные правила чистоты?..

— Да ничего, все нормально, можешь не убирать, — Ева улыбнулась, притупив взгляд. Она выглядела такой скромной, хрупкой, словно хрустальная статуэтка. За окном запели птички, и не смутила их промозглая погода. А может они запели у меня в груди.

Я плюхнулся на кровать, и жестом показал, чтобы Исаева тоже садилась. Она нерешительно подошла, потопталась пару секунд, затем все же села на достаточном расстоянии, словно мы были чужими. Внутри болезненно кольнуло, но я виду не подал, в конце концов, Ева имела полное право злиться.

Между нами повисла неловкая пауза. Часы на тумбе громко тикали, цифры сменялись одна на другую, прохладный ветер продолжал играться с занавеской, а мы отчего-то не могли заговорить. Кто-то должен быть первым. Ева, итак, пришла в мой дом, уверен, ей нелегко дался этот шаг.

— Так… — я прочистил горло и повернулся к Исаевой. Она сглотнула, не сводя глаз со своих скреплённых в замок рук. — Ты решила, что я всем раскрыл твой секрет?

— Угу.

— Но почему?

— Я ведь уже сказала, — тихо прошептала Ева. Она вся сжалась, будто тело сковало от напряжения. Мне и самому было немного не по себе, все-таки я поступил некрасиво, когда начал играть в игнор. Должен был подойти, поговорить, а не сбегать, трусливо поджимая хвост. Наверняка Еве было тяжело принять мое поведение, приходить на занятия, видеть меня в компании Карины. Изначально казалось, я веду себя не очень хорошо, а сейчас, чувствую, слово «мудак» идеально подходит мне. Но заниматься самокопанием можно и позже, в конце концов, для каких-то целей Исаева же пришла в мой дом, о чем-то поговорила с мамой, значит, не все потеряно. Наверное…

— Давай начнем сначала, — я чуть придвинулся, но все же оставил небольшое расстояние, между нами. — Я ни в детстве, ни позже, не планировал никому ничего рассказывать о тебе. И дело было даже не в тайне, а том, что… — я помялся, громко вздохнув.

— А в том, что?.. — Ева резко повернулась ко мне, припечатав взглядом. Ее грудь слишком часто поднималась и опускалась, выдавая волнение девчонки.

— В том, что я никогда не считал твой секрет чем-то странным.

— В смысле?

— Ева, блин, — я провел пальцем вдоль бровей, затем снова повернулся, и осмелился коснуться рук Исаевой. Осторожно положил сверху ладони, и постарался улыбнуться. — Я же говорил тебе, я не считаю тебя странной. Ты — нормальная. Ну да, со своими тараканами, но покажи мне хоть одного абсолютно нормального человека?

— Тогда зачем ты приходил ко мне и тот цветок, объясни, Ян. Я… я правда не могу понять, — ее взгляд скользнул к нашим рукам, а с губ слетел грустный вздох. Она походила на цветок, которому требовалась влага, иначе он просто завянет.

— Тебя вроде тогда на занятиях не было, я, если честно, плохо помню. Но мне хотелось тебя увидеть, вот и пришел.

— А Карина? Ты гулял с ней на следующий день? Вы целовались? — голос Исаевой вдруг зазвучал решительными нотками, я даже усмехнулся, в ней явно говорила ревность. Жар обдал легкие, прошелся вдоль позвонка, и я еле сдержался, чтобы не наклонится к Еве, не прижать ее к себе. Никогда не думал, что ревность девушек может заводить, а сейчас меня будто током ударило, до того сложно было усидеть спокойно на месте. И словно не было того мучительного месяца разлуки, хотя тоска все еще кусала, но я будто впервые вдохнул полной грудью.

— В воскресенье я был дома, под домашним арестом. Сломал газонокосилку и отец устроил скандал. И нет, я не целовался с Кариной. Да и зачем, сама подумай? Я планировал окучивать тебя, а не ее.

— Оку… — Исаева сама себя оборвала, откашлялась и отвернулась, словно это не она только что искрила ревностью. — Ну, нет, так нет. В общем-то, уже и неважно, с кем ты тогда целовался. Я пришла извиниться перед твоей мамой, а не перед тобой. Тем более, тебе неплохо с Кариной, — будничным тоном говорила Ева, поджав губы. Я понимал, она врет, и все равно любовался ей. Сердце прыгало, подталкивало, все мое нутро тянулось к этой девчонке. И если уж даже родители не против нашей близости, какого черта, я вообще продолжаю делать вид, будто не люблю ее?..

— За что ты пришла извиниться перед моей мамой?

— За больницу, таблетки и потерянные пять лет. Хотя она почему-то не считает меня виноватой.

— Что? Что ты сказала? Больница? Таблетки? Откуда ты…

— Кирилл рассказал, — прошептала Ева. Все слова застряли в горле, меня будто облили ледяной водой. Кир… Он нагло влез в мою жизнь и сделал то, что не должен был. Ева не должна была узнать правду, ведь кому от такой правды будет приятно? Как после нее вообще можно спокойно спать?

— Вот при… — я замолчал, продолжая мысленно покрывать ругательствами лучшего друга. Вот увижу, точно проеду пару раз по проклятой физиономии. Договорились же. Он обещал никому не слова. Запрокинув голову к потолку, я старался прийти в себя, успокоиться, однако только больше злился.

— Прости меня, Ян, — вдруг прошептала Ева. Ее голос эхом отозвался, задевая каждую клетку тела. И комната как будто изменилась, светлее стала, и за окном тучки расходиться начали, мне даже показалось, в спальню скользнул лучик света. Я протер глаза, боясь, что все-таки сплю. Однако Ева никуда не делалась, так и сидела рядом, продолжая смотреть на меня с теплотой и легкой виноватой улыбкой.

Глава 43

Ян

Почти минуту я молчал, пытаясь переварить весь сегодняшний день. Как-то не верилось в реальность происходящего: Исаева пришла к нам, вернее к моей матери просить прощения. Зачем? А главное после того, как я по-свински себя с ней повел, отвернулся, после той близости, что вспыхнула между нами. Нет, конечно, за время разлуки я не переставал думать о Еве, и ни разу не изменил, да что уж там, весь мир превратился в серое пятно, в котором я ничего не видел. Какие уж тут другие девушки и измены могут быть? Знала бы Ева, как часто я думал о ней, смаковал ее образ, и сколько раз во сне мы целовались, точно бы усмехнулась.

Облизнув пересохшие губы, я взглянул на Еву, скользнул по ее бледному личику, отмечая про себя, что выглядит она усталой. Словно мы вместе не спали эти бесконечные тридцать ночей.

— Знаешь, я… я тогда испугался очень. Ну и злился, конечно, на тебя, на себя, на весь мир. Хотел отомстить, но не смог. Ребята начали изводить тебя, а я… — сжав руки в кулаки, я вспомнил тот случай с информатиком и драку за школой. Мне было невыносимо видеть происходящее, невыносимо слышать эти издевки в адрес Евы. И пусть я подавлял в себе чувства теплоты, но мне было по-человечески неприятно наблюдать травлю. Отец тогда, конечно, прочитал длинную нотацию, но даже слова не спросил, почему я так агрессивно повел себя. Он вообще всегда будто чувствовал меня, и знал без объяснений мотивы поведения.

— Прошлое должно нас чему-то научить, — прошептала Ева. Голос ее звучал так нежно и трепетно, что мне захотелось забыть обо всем плохом и просто начать жизнь с чистого листа, рядом с ней начать.