Любить нельзя. Расстаться - Галина Милоградская
В одном из окон горел свет, пробиваясь сквозь неплотно закрытые шторы. Хищно улыбнувшись, Света бесшумно скользнула в подъезд. Она тоже умеет устраивать сюрпризы! Тихо постучала и замерла – сердце колотилось, глуша любые звуки, кроме бешеной пульсации в висках. Ладони вспотели, пришлось вытереть их о юбку. Дикая, невозможная мысль пронзила насквозь: а что, если он не один? Может, поэтому вернулся раньше и не стал говорить? Она даже успела представить, как ей откроет другая женщина, когда дверь распахнулась.
Глава 49
Никита явно только что вышел из душа. В одних штанах, с обнажённым, блестевшим от влаги торсом, он придерживал у рта полотенце, перекинутое через шею.
– Света? – Рука тут же опустилась. Никита улыбнулся и посторонился, давая пройти.
– Ты один? – вырвалось у неё.
– Странный вопрос, – осторожно ответил Никита, замечая, что она буквально на взводе, скажи что-то не то, и начнёт обыскивать квартиру.
– Прости, – Света криво улыбнулась. – Просто вокруг меня в последнее время слишком много… Не важно. – Она сцепила руки в замок, качнулась с пятки на носок и улыбнулась. – Давно вернулся?
– Днём. – Никита подошёл ближе, принюхался. – Ты пила?
– Лёша собирал всех сегодня, – махнула она рукой. – Но я уже протрезвела, как можешь заметить.
– Ну да, я заметил, – хмыкнул Никита, обхватив концы полотенца. – Лучик, если ты обижаешься на то, что я не зашёл сразу… Мне надо было выспаться. Разговоры с губернатором жутко выматывают.
– И что, вы часто засиживались допоздна? – невольно прищурилась Света, окидывая его подозрительным взглядом.
– Приходилось. – Никита пожал плечами. – Это было моей работой – вести переговоры с администрацией области. Помнишь?
– Я помню, что Галина Дмитриевна не только глава области, но ещё и крайне привлекательная одинокая женщина.
– Намекаешь на то, что у нас с ней что-то было? – с прохладцей спросил Никита. Она что, ругаться на ночь глядя пришла? Так можно было подождать до утра, не портить друг другу настроение.
– Нет, прости. Конечно же, нет. – Света моментально оказалась рядом, тревожно заглянула в глаза. – Я несу чушь, не обращай внимание.
– Это сложно, но я попытаюсь. – Тёплые пальцы коснулись щеки, нежно погладили. – Я хотел заглянуть к тебе утром. Может, разбудить.
– Разбудишь, – пообещала она, касаясь груди и медленно размазывая по ней оставшиеся капли. Не отрывая глаз от собственных рук, Света обвела крестообразный шрам и сглотнула. Прямо в раскрытую ладонь ударило сердце, бившееся глухо, размеренно. Пряча хитрую улыбку, она пробежалась кончиками пальцев к шее, накрыла указательным родинку под губой и неторопливо подняла глаза. – Я соскучилась.
– Хм, – он не делал попыток пошевелиться, только рука на её щеке жила своей жизнью, выводя узор к виску. – Лучик, ты пытаешься меня соблазнить?
– Разве мне надо пытаться?
Отступив на шаг, она закинула руки за голову, расстегнула молнию на спине и одним движением стянула с себя платье. Взгляд Никиты стал откровенно заинтересованным, левая бровь приподнялась, губы задрожали в попытке спрятать улыбку.
– Если ты начнёшь сейчас говорить, что нам надо подождать, – жарко выдохнула Света, обвивая его шею, – я тебя убью.
– Не то, чтобы я собирался умирать в ближайшее время, – пробормотал Никита, почти касаясь её губ своими, – но всё же хотелось бы…
– Заткнись, – грубо оборвала Света, впечатав слово прямо в его рот. Никита откликнулся моментально, перехватывая инициативу, не давая опомниться и возразить. Голодный, жадный поцелуй запечатал любые её возражения, и поначалу Света потерялась в нём. В жаре, который вспыхнул под кожей от прикосновения к его груди и животу. В том, как закружилась голова, а по венам потек жидкий огонь, охватывая всё нутро. В уверенных движениях его языка и губ, в его вкусе, смешавшимся с её. Но вот пальцы крепко обвили волосы на затылке и оттянули, заставляя отстраниться. Никита непонимающе моргнул, опустил глаза на приоткрытые, влажные губы, сложившиеся в хищную улыбку.
– Кто-то обещал быть хорошим мальчиком. Забыл?
– Ты очень вовремя решила это вспомнить. – Никита потянулся к ней, но Света отпрянула. Схватила оба конца полотенца, всё ещё лежавшего на его плечах, и потянула за собой к кровати. Он послушно сделал несколько шагов, склонил голову набок, ожидая, что она будет делать дальше. Света прильнула к нему, прошлась приоткрытыми губами по шее и вдруг нырнула ладошками под штаны, крепко сжимая ягодицы.
– Мне определённо нравится ход твоих мыслей, – низким, мурлыкающим голосом проговорил Никита и снова попытался поймать её губы. Но она отпрянула, боднула носом и потянула штаны вниз, оставляя его полностью обнажённым.
– Правда? – Света лукаво улыбнулась и толкнула его в грудь, заставляя упасть на кровать. Тут же оседлала, крепко сжимая бёдра, потянулась к полотенцу, ловко перекинула его через перекладину и обвила его запястья. – Отпустишь – я сразу же уйду.
Почерневший взгляд впился в неё, такой густой, что впору захлебнуться. Демонстративно медленно Никита обхватил концы полотенца, оказавшиеся в его ладонях, и сжал кулаки. Света провела по его рукам от запястий к локтям, ниже, спускаясь на плечи. Царапнула ногтями края крестообразного шрама на груди и склонилась к шее, согревая горячим дыханием ямку между ключиц. Кончик языка прошёлся по выступающим косточкам, губы прихватили ставшую влажной кожу. Она завела руки за спину, быстро расстегнула бюстгальтер, отбросила в сторону и выгнулась, проводя сосками по груди. Никита тихо выдохнул, кожа покрылась мурашками, мышцы пресса слегка напряглись. Потираясь о него, как кошка, Света спускалась вниз, оставляя влажные дорожки поцелуев. Зарылась носом в жёсткие волосы под пупком, слабо прикусила впалый живот, чувствуя, как его налившийся кровью член упирается прямо в грудную клетку. Подняла на Никиту глаза, встречаясь с его взглядом, и вдруг крепко сжала его, сведя груди вместе. Губы Никиты приоткрылись, он быстро облизнулся, приподнял голову, чтобы лучше видеть. Света склонила голову и поймала губами головку. Никита низко, несдержанно застонал, и от этого звука дрожь прошила её тело.
Наблюдать за ним, тяжело дышащим, находящимся пусть в призрачной, но в её власти, было слишком приятно. Света приподнималась и опускалась, лаская его, не выпуская из плена, облизывая каждый раз, когда головка показывалась между грудей. Изредка поднимала глаза, чтобы насладиться напряжённым лицом, веревками вен, проступивших под кожей рук, сжатыми до белых костяшек пальцами. Упивалась каждым его стоном, каждым выдохом, раздробленным на сотню крохотных звуков. Отпустив грудь, она мазнула кончиком языка по уздечке и прошлась широким, мягким языком сверху вниз. Обхватила губами яички, втянула в рот, и Никита издал странный, булькающий звук, давясь поломанным стоном.
Хотелось смотреть на
