Не рассказывай - Ольга Вечная
— Мы не спали, Ксюш. Блть, фигово, что вот так вылезло. Это она тебе сказала? Или другой кто? — Он больше не злится. Тон резко поменялся на осторожный.
— Да, она, говорю же. Вчера. Похвалила тебя, дескать, горячий парень.
Денис ругается беззвучно, до меня доносится:
— Ясно. Вовремя, ага.
Меня это «ясно» кипятком ошпаривает.
— Так а что всё же было? Я просто хочу знать. Я тебя ни в чем не обвиняю, ты мне ничего не был должен. Как ты тогда сказал? Что я не похожа на шлюху? Спорное утверждение. Да и чего я в общем-то хотела, переспала с незнакомым парнем еще и пьяная.
— Ксюш, — он берет меня за руку, я не вырываюсь. — Я никогда не считал тебя шлюхой. И я видел в тот вечер, что ты расстроенная и что ты до последнего сомневалась, стоит ли ехать ко мне. Это было мило.
Но его слова меня не успокаивают, а почему-то наоборот расстраивают сильнее.
— Видел, что я сомневалась, и подтолкнул?
— Тебе было плохо, я решил согреть, — пожимает плечами.
— Алёне тоже было плохо?
Мне приятно его касаться. Как бы там ни было. Это изнутри идет будто само собой.
— Да ничего с ней не было, — морщится он. — Не знаю, как мне объяснить, чтобы не скатиться до оправданий. Твоя подруга была обдолбанной, у нее был плохой вечер.
— Алёна не наркоманка.
— Еще какая. Мне ее мужик доплатил, чтобы я ее до квартиры довел. Ну так бывает. Я довел, жалко что ли. Она ко мне полезла. Я, может, на секунду растерялся, потом на место ее поставил и уехал. Всё. Ничего больше не было. Я не знаю че она там себе навыдумывала и как тебе преподнесла. Сейчас бы я уже не допустил такой ситуации. Тогда мозг еще кипел после армии.
— Понятно.
— Это ничего не значит.
— Но ты ее узнал? Понял, что она моя близкая подруга? Что я с ней была в клубе в ту ночь?
— Фиговая у тебя подруга, — он отстраняется.
— Но перед тем, как пихать свой язык в ее рот, ты ее узнал или нет?
Он делает жест рукой, и я понимаю, что узнал.
— Блин, Денис. Я просто не понимаю! Ты сказал, что я тебе понравилась, что фотографии мои смотрел, что встретиться еще раз планировал. Как ты себе это представлял после того, как полез к моей подруге? Или в тот момент я ушла на задний план и уже не была так важна?
— Не е*и мне мозг, а? — злится он. — Я сказал всё, что мог сказать по этой теме. Ступил, бывает.
— Да, бывает, я помню.
— Блть, — он трет лоб.
— Надо бы об этом Григорию рассказать, чтобы вам обоим по жопе дал.
— Расскажи. Хочешь, я расскажу? Только чтобы ты успокоилась. Мне похрену, что будет. Надо закончить этот тупой разговор.
— Давай закончим.
Он заводит машину, «Камри» трогается с места. Некоторое время в салоне тишина, даже музыку никто не включает. Меня вообще звуки раздражают, любые. Я умом понимаю, что выношу ему мозг, но не могу остановиться. Наши отношения были запретные, может, неправильные, но всегда какие-то особенные. Строящиеся вопреки. Похожие на смелый эксперимент, который превзошел любые ожидания. А сейчас они словно обесценились.
— Больше не повторится, — повторяет Денис. — Ксюша, честное слово. Больше, блть, не повторится.
— Какой-то долбанный замкнутый круг, который мы никак не можем разорвать. Просто постарайся меня понять, пожалуйста. Представь, что после той ночи я бы чуть не переспала, например, с Ренатом. Зная, что вы дружите. Точно так же с ним бы пообжималась, как ты с Алёнкой. А потом как ни в чем не бывало опять написала тебе.
Его глаза потухают. Денис смотрит вперед. Серьезный, мрачный.
Некоторое время мы молчим. Наконец, приближаемся к моему подъезду.
— Я… — начинаю говорить, потом замолкаю. Голос звучит жалко, жалобно. Мне горько, что из-за Алёны мы снова испортили друг другу настроение. Или из-за меня? Но я не представляю, как поступить в этой ситуации мудро. Я вновь начинаю: — Не хочу ссориться. У меня сил нет больше. Мне надо это всё переварить. Я просто не ожидала.
— Сюрприз, Ксюша, — чеканит он слова.
— Спасибо.
— Про моих друзей… ты ведь пошутила? Я не знаю… всякое в жизни случается, но ты ведь не собираешься мне как-то мстить подобным образом типа зуб за зуб, око за око? — в его голосе слышится сталь.
Мне становится смешно. Вот о чем он переживает.
— Денис, ты что, — не сдерживаю нервный смешок, — конечно, нет. Всё это время у меня был только ты. Сначала в постели, потом и в мыслях. Я бы никогда тебя не скомпроментировала подобным образом. Тем более с твоими друзьями.
— Хорошо.
«Камри» останавливается около подъезда. Гончаров даже не пытается припарковаться.
— Малышка, — прерывает он молчание. — Что-то у нас не получается, да? И так крутим и эдак. Но никак. Кругом тупики.
Я молчу. Мне становится страшно. Я бы хотела сказать… предложить что-то, но у меня снова како-то ступор, блок. Я впадаю в панику и замыкаюсь в себе.
— Но мы ведь еще попытаемся? — продолжает Денис.
— Что? — спохватываюсь я.
— Попытаемся? Пожалуйста, — он берет меня за руку.
У него большая теплая ладонь. За нее очень хорошо держаться. Это лучшее, что случилось со мной за две недели.
— Ты хочешь? — спрашиваю.
— Да. А ты?
— Я… Ты мне дорог, Денис. Очень.
— Мне было важно это услышать. Я поеду домой, посплю, поем. Остыну. Завтра позвоню.
— Хорошо. Не делай глупостей только.
— Ты тоже.
Мы сидим некоторое время в машине. Молчим. Пока позади не подпирает чья-то бэха. Тогда я нехотя забираю ладонь, выхожу на улицу и иду в подъезд.
Чувствую смятение.
Мальчишка. Сопляк. Она, наверное, ему сиськи показала, как я тогда. Ему голову и сорвало, разум поплыл. Кто первый остановился — уж и неважно, наверное. Хочется верить, что он. Но легче от этого не становится. Я ведь и правда позволила себе поверить, что он влюбился в меня с первого взгляда.
Следующим утром я не успеваю зайти в свой кабинет, как к нам залетает секретарь Богдана:
— Срочно к боссу, — выпаливает она и смотрит на меня. Не на Аркадия.
— Доброе утро. Полдевятого, вы там все ополоумели? Принеси мне кофе, потом приду, — отшучиваюсь.
— Ксения Игоревна, вы лучше
