Филипп. Я (не) умею любить - Екатерина Аверина
– Оу, – смотрит первые пару файлов. – Да у тебя завидная невеста теперь, – прикалывается друг. – Нормальное такое наследство, – листает дальше. – Плюс доля, что перейдет к ней от Кравцова…
– Марк! – рявкаю на него.
– Чего? Ну когда-нибудь же перейдет. Ладно, от меня ты чего конкретно хочешь? Подводные камни найти?
– Угу. Прежде чем буду говорить об этом с Алисой, я должен быть на сто процентов уверен в том, что никаких подвохов здесь нет, и эта сволочь хотя бы сейчас решила сделать все правильно. Сам тоже буду под лупой изучать, но юрист у нас ты, так что, я очень рассчитываю на твою помощь.
– Сделаю.
Марк делает себе копии всех бумаг. Прощаемся. У меня по плану сегодня еще одно очень важное дело. Привезли подарок для Алисы. Надо забрать.
Приезжаю в магазин. С порога окутывает запахом книг: бумага, типографская краска. Это вкусно и уютно. Предъявляю на кассе номер заказа. Девушка на несколько минут пропадает и выносит мне куб, обтянутый коричневой упаковочной бумагой и перевязанный бечёвкой, а внутри три тома со стихами Александра Блока. Специздание, в которое вошли какие-то редкие, мало где опубликованные стихотворения, расширенная биография и еще много всего. Лиска хотела их, но все это как-то позабылось.
– Благодарю за оперативность, – улыбаюсь, – мне еще нужна открытка, которая дополнит этот подарок. Можно что-то подобрать?
– Конечно. Сейчас, – она снова убегает. Суетится между рядами книжных полок и приносит на выбор несколько открыток в коричневых тонах с золотым узором по краю.
Выбираю ту, что без лишних надписей и неуместных чужих стихов.
– Можно ручку?
Протягивает и вежливо оставляет меня наедине с собой.
Быстро считаю в голове дату нашей встречи. Даю нам с Марком два дня на изучение документов, потом еще одна встреча с Макаровым и уже потом можно говорить с Алисой, когда все будет улажено.
«В пятницу в восемь вечера. Где? Ты знаешь…
Люблю. Фил».
Глава 58
Алиса
– Что там? – через плечо заглядывает Яся. – Ну открывай уже! Это от Дрейка, да?
Улыбаясь, прячу в карман домашних штанов записку и разворачиваю хрустящую плотную бумагу.
– Да ладно? – кусая губы, беру в руки первый том стихотворений. – Вспомнил…
– И что? – разочарованно фыркает сестренка. – Ты выбросила его цветы, а старым книжкам радуешься.
– Много ты понимаешь! Это не просто книги. Это редкий сборник, который можно купить только на заказ и в нашем городе только в одном магазине. А он вспомнил!
– Все равно не понимаю. Они же скучные, – Яся берет еще одну книгу и зачитывает вслух отрывок из стихотворения. Кривит свою милую моську. – Лучше бы машину подарил. Ты бы меня в универ возила, – мечтательно закатывает глаза сестренка.
– Иди отсюда, меркантильная мелочь. Смысл ведь не в самом подарке, хотя и в нем тоже…
– Да, да, «он вспомнил», – цитирует меня.
– Именно! А теперь брысь заниматься, пока я отцу про твои «хвосты» не рассказала.
Яська обиженно дует щеки, показывает мне язык и убегает, а я трепетно глажу пальцами выпуклый узор. Это ручная роспись. Очень красиво, ни с какими машинами не сравнить.
– Вот так, малыш, – кладу ладошку на живот, – твой папа большой молодец, но мы ему пока об этом не скажем.
Бережно листая страницы, зачитываю красивые стихи и не замечаю, как в комнату входит мама. Улыбнувшись, она садится на мою кровать и слушает.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает, как только я откладываю книгу.
– Лучше. Препарат, что прописал врач, и правда здорово помогает. Как папа?
Он почти не говорит со мной с момента, как узнал о беременности. У него шок и он все еще злится на Фила. Говорит, что этот гад лишил меня детства, но оно и так давно закончилось. Папа примет, я уверена. На меня он тоже злится за то, что сама не пришла и не рассказала. А я не смогла. Испугалась за ребенка и Дрейка.
– Папе нужно еще немного времени, Лис. Не так просто принять факт, что любимая принцесса выросла, – улыбается мама. – Но ведь ты могла бы прийти ко мне. Я не понимаю, почему не пришла, – разводит руками.
– Ты бы рассказала отцу…
– Конечно. Нашла бы правильный момент и обязательно рассказала. И он бы не посмел причинить вам вред. Он любит тебя. Да и Фила тоже, Алис. Мальчик ведь вырос на его глазах. Саша его младенцем одним из первых держал на руках. К вам поэтому и относятся строже. Ты поймешь, когда возьмешь на руки своего ребенка.
– Но твои родители не приняли, – вспоминаю кое-что из биографии своей мамы.
– Лис… – вздыхает она. – Я бы никогда так с тобой не поступила. Рассказать тебе всю историю?
– Конечно.
– Тогда иди сюда, – хлопает по кровати рядом с собой.
Забираюсь на нее с ногами, обнимаю плюшевого зайца и замираю, готовая услышать то, что мне еще не рассказали.
– Мои родители были очень сложными людьми, – начинает мама. – Они считали себя, как говорят, «сливками» общества. Элита, аристократы. Мать практически не занималась моим воспитанием, больше образованием. Воспитанием занималась няня. Она возилась со мной, когда я болела, когда мне снились кошмары. Она читала мне сказки и возила на кружки, к репетиторам, следила за успеваемостью и отчитывалась перед родителями. Из меня лепили идеальную наследницу без права на ошибку, свое мнение и собственные чувства. Я не знала толком, как живут между собой мои родители. Это не афишировалось, потому что неприлично. Сложно у них все было, это факт.
А тем временем я росла. У меня появлялись свои интересы, свои желания, мечты, первая влюбленность в наглого соседского парня, за которого я и должна была выйти замуж.
Ноги подгибались от одной мысли, что мы будем с ним вместе. Ему, в отличие от меня, был доступен для изучения целый мир. Его не ограничивали в выборе одежды, друзей, расходов. Он – мужчина,
