Мишель Валентайн - Феноменальный Икс (ЛП)
Мама хватается за перила пытаясь сделать шаг, и вздыхает, прежде чем отталкивается и смотрит в моём направлении.
Она плюхается на диван и потирает лицо. Мягкое свечение фонарей снаружи скользит сквозь занавески и освещает её лицо. Ее волосы спутаны, по всем лицу размазана грязь. Я не знаю, где она была, но судя по ней, живёт она не в самом благополучном месте. Листья цепляются за фланелевую рубашку, которую она носит, её голубые глаза потерянные и уставшие.
Мама медленно мигает несколько раз, прежде чем поворачивается на диване и смотрит мне в глаза.
– Ксавьер? Детка, почему ты спишь на полу? – Она спрашивает с сильным хрипом в голосе, как будто почти потеряла его.
Я натягиваю одеяло на своей груди.
– Бабушка сказала мне спать здесь, пока не вернётся домой.
Медленно она подымает руку, это отнимает у нее много сил, и похлопывает по подушке рядом с собой.
– Это глупо. Иди сюда и спи со мной.
– Мама, мне сейчас восемь. Я большой. Мы не поместимся оба, – я говорю, желая, чтобы мы смогли.
– Не говори глупостей, – отвечает она. – Прижмись к своей маме скорей. Я скучала по тебе.
Я поднимаюсь и тяну своё одеяло вместе с собой. Сажусь рядом с матерью, прежде чем она тянет меня вниз к себе, и укрывает нас сверху одеялом. Она пахнет рвотой, потом, и сигаретным дымом, но я не забочусь об этом. Она моя тихая гавань, и единственный человек в этом мире, которого я люблю.
– Ксавьер, пообещай мне, что всегда будешь в этом доме. Я хочу всегда находить тебя здесь. – Мама шепчет, когда гладит мои волосы.
Я закрываю глаза, смакуя данный момент.
– Я буду всегда ждать здесь тебя мама.
Она гладит мою голову.
– Мой хороший мальчик. Я люблю тебя.
Впервые за долгое время, я чувствую себя любимым. Может быть, завтра она решит перестать жить на грани и очистит себя от наркотиков.
Ничто не может быть лучше, чем это.
Сон приходит легко, потому что сегодня, в отличие от большинства ночей, я полностью расслаблен, чувствую себя в безопасности в её руках.
Я не двигаюсь не на дюйм всю ночь, и звук щебетание птиц за окном будит меня. На мгновение я забываю, где нахожусь. Я не привык спать на мягкой постели, всегда на полу – и я не помню, чтобы что-то холодное лежало рядом со мной.
Мои глаза расширяются, и дыхание перехватывает в груди, когда я вспоминаю, что нахожусь в объятиях мамы! У неё холодные, безжизненные руки.
Паника охватывает меня.
– Нет, нет, нет. – я качаю головой и толкаю её. – Мама? Мама, пожалуйста!
Если бабушка узнает, что я позволил произойти этому с ней, она меня убьёт.
Я сажусь и встряхиваю её.
– Давай, просыпайся.
Мой мозг вспоминает то, что я видел по телевидению один раз, и я быстро прижимаюсь губами к её охлажденному рту. Дую воздух ей в рот, но ничего не происходит, поэтому я пытаюсь снова.
Слёзы текут по моим щекам.
Это не может быть реальным. Единственный человек, которого я люблю в этом мире, не может умереть.
Я отказываюсь сдаваться. Я буду вдувать в неё воздух до тех пор, пока она не поднимется.
Следующее, что я понимаю, так это то, что я оттянут за волосы на моей голове.
– Вернись, ты, маленький зверь! Посмотри, что ты сделал! – Бабушка причитает.
Она падает на колени возле дивана, бросается на тело мамы и рыдает.
– Джина. Моя милая, Джина. Почему ты позволяешь демону быть рядом?
Я пытаюсь убежать с дивана. Может быть, она не ударит меня сегодня.
Подушка подо мной движется немного, и кушетка скрипит. Бабушкины глаза смотрят на меня, и мгновенно сужаются.
– Ты! Ты сделал это с моим ребёнком!
Для пожилой женщины, она быстра. Она прыгает на ноги, и оборачивает руки вокруг моей шеи, сильно сжимая.
Я задыхаюсь, всё вокруг меня начинает тускнеть и теряться из поля зрения.
– Если бы она никогда не любила тебя, то до сих пор была жива. Ты разрушил её жизнь. Ты тот, кто должен быть мёртв. Не она! Не моя Джина! – Она вскрикивает и усиливает хватку.
Темнота течёт по моим глазам, и в первый раз, я приветствую смерть...
Меня энергично кто-то тормошит.
– Ксавьер, проснись. Пожалуйста. Ты меня пугаешь.
Мои глаза открываются при сладком звуке голоса Анны, и я взбираюсь к спинке кровати, чтобы уйти от её прикосновений. Моя грудь колотится, когда я смотрю на неё во все глаза.
Сны так чертовски реальны. Они возвращают меня обратно к месту в моей жизни, которое я стараюсь так отчаянно забыть.
Пот катится вниз по груди и на простыни, обернутые вокруг моего тела. Мне нужно, чтобы мои мысли освободились от этого дерьма. Я должен забыть.
Я вскакиваю с кровати и падаю на пол на живот. Я начинаю делать отжимания, так быстро, как могу, я нуждаюсь в болевом ожоге. Я не хочу, чтобы Анна была здесь, чтобы она видела. Мне не нужно, чтобы она знала, как я слаб внутри – как я сломлен.
Как и раньше, она сидит рядом на полу и смотрит на меня. Через несколько мгновений её рука тянется к моей в попытке успокоить меня.
Я закрываю глаза. Малый контакт с ней даёт мне покой.
– Ты поговоришь со мной о том, что происходит, когда ты в таком состоянии? – Спрашивает она, и голос её мягкий.
Я продолжаю отжиматься. Как я могу сказать любящему человеку плохие новости?
Когда я не отвечаю, она снова пытается.
– Пожалуйста, Ксавьер. Ты можешь мне доверять.
Искренность в голосе заставляет меня хотеть рассказать ей. Я никогда не говорил о своём детстве с кем-то. Это слишком трудно.
– В любом случае, мы пройдём через это вместе. Позволь мне. Я хочу знать всё о тебе – хорошее и плохое. – Она на коленях рядом со мной сейчас, обнимает меня за плечи, пытаясь успокоить.
Я ложусь на пол, чтобы не травмировать её случайно, и она опирается грудью на мою спину.
Она разглаживает мои волосы назад и целует меня в голову.
– Я здесь, чтобы выслушать.
Я киваю, не зная, что ещё сказать ей.
– Ты хочешь рассказать мне, что тебе приснилось?
Я делаю глубокий вздох и смотрю прямо вперёд, на тумбочку передо мной. – Моя мать умерла во сне, обнимая меня, и иногда кошмары возвращают меня туда.
Она молчит, позволяя мне взять столько времени, сколько мне нужно. Всё же я до сих пор не могу смотреть на неё. Я не хочу рисковать, видя жалость в её глазах.
Я сомневаюсь, заканчивать свой рассказ или нет, и несмотря на боль в груди, где-то глубоко внутри теплится желание открыться ей, рассказав правду. Может быть, Анна должны знать обо мне всё. Она первый человек, который любил меня, так же, как моя мать. Она должна знать.
– Моя мать была наркоманкой. Мы были счастливы, пока её зависимость не стала основным направлением её жизни. Нас выселили из квартиры, когда мне было восемь лет. Мама стала любить наркотики больше, чем всё остальное, и мы потеряли всё.
