Как укротить хулиганку - Ульяна Николаевна Романова

Отобрал у меня игрушку и снова спрятал в бардачок.

— Зачем тебе шокер? — не поняла я.

— Надо! — отрезал Демид. — А ты чтоб не смела его в руки брать!.. Ты и без шокера оружие массового поражения, орудие дьявола и всадник преисподней.

— Ты мне льстишь, — улыбнулась я.

— Я преуменьшаю, — не согласился со мной Демид.

— Все, Мартынов, ты договорился. Я обиделась.

Я скрестила руки на груди и отвернулась к окну, надувшись как мышь на крупу.

— Сонь… — игриво позвал Демид спустя три минуты. — Софочка, ну не дуйся.

— Мартынов, я посчитала. Ты восемь раз безнаказанно назвал меня Софочкой! — обвинительно ткнула я в него пальцем.

— Аж восемь! — ахнул Демид. — Вот это я нахал!

— Он самый, — согласилась я.

— И гад! — продолжал Демид.

— Именно! — я подняла к потолку указательныйпалец.

— Самый любимый гад.

— Самый, — машинально продолжила я.

Развернулась к нему корпусом, и слова застряли в горле.

— Признайся, что влюбилась в меня, — снисходительно посоветовал Демид.

— Ну влюбилась, и что? Это не отменяет того, что ты гад и нахал! И не зови меня Софочкой!

— Понял. Буду звать любимой девочкой, — покорно согласился Дема.

Я покраснела. Опять! Кажется, с Демидом краснеть становится моим нормальным состоянием!

Вспыхнула и растеклась по сидению, косясь на довольного, как бегемот на водопое, Демида.

Наконец мы остановились у жилой многоэтажки. Мартынов припарковал машину, поставил ее на ручник и повернулся ко мне:

— Пошли?

— Куда? В гости? К кому? — заинтересовалась я, с любопытством осматриваясь.

— К Карлсону, — насмешливо ответил мне Демид.

Вышел из машины, открыл багажник, вытащил из него спортивную сумку и поманил меня за собой.

Мы вошли в подъезд, держась за руки, вызвали лифт, а когда вошли в кабину, Мартынов нажал на кнопку последнего, двенадцатого этажа.

Кабина дернулась и понесла нас наверх.

— Куда мы едем? — пританцовывая от нетерпения, в который раз спросила я.

Демид только загадочно улыбался, но молчал. Наконец двери лифта гостеприимно распахнулись, но пошли мы не к квартирам, а к люку, ведущему на крышу.

Мартынов достал из кармана ключ, отпер дверь и пропустил меня вперед.

— Мы будем сидеть на крыше? — задыхаясь от переполняющих эмоций, прошептала я.

Демид подошел ко мне, обнял со спины, положив ладони мне на живот, и поинтересовался:

— Нравится?

— Очень, — честно призналась я.

Сделала несколько шагов к краю, осматриваясь. Многоэтажка находилась в самом центре города, и с крыши открывался волшебный вид на новостройки с яркими дворами и площадками. И на парк. Особенно выделялось колесо обозрения, стоящее рядом с прудом.

Я покрепче затянула волосы в хвост, чтобы от ветра не лезли в глаза, и широко раскинула руки навстречу ветру, наслаждаясь ощущением тотальной свободы.

Демид бросил сумку на землю, снова обнял меня со спины, положив подбородок мне на макушку. Я накрыла его ладони своими и блаженно прикрыла глаза.

Мне нравилось все. Этот город, вид, крыша и объятия Демида. Вдохнула поглубже, сама развернулась к нему лицом, обхватила его щеки ладонями, заставляя склониться ко мне, и поцеловала.

Мартынов завис на мгновение, а потом крепко обнял меня за талию и притянул к себе, отвечая на поцелуй. Его язык скользнул ко мне в рот, завоевывая и лишая возможности мыслить. Он обхватил ладонью мой затылок, теснее прижимая к себе. И целовал — так голодно и дико, что стало жарко.

Мы не обращали внимания на ветер, мы забыли, сколько прошло времени, полностью отдаваясь своим чувствам и желаниям.

Когда губы горели и опухли, а тело вибрировало от желания, Демид, наконец, оторвался от меня. Посмотрел пьяными глазами, отдышался и подошел к своей спортивной сумке, доставая из ее недр бутылку шампанского «Буратино» и два пластиковых стаканчика.

— Отметим нашу маленькую годовщину в одни сутки? — шкодливо поинтересовался он.

— Это же детское шампанское, — с улыбкой указала я на яркую этикетку.

— А ты у нас прям взрослая, — фыркнул Мартынов.

Откупорил крышку так, чтобы пузырящаяся жидкость выплеснулась, и с улыбкой наполнил наши стаканчики.

Протянул мне мой, уселся возле люка, облокотившись спиной о стену, и поманил меня к себе.

Я довольно устроилась между его разведенными ногами, прижавшись спиной к его груди, и радостно улыбнулась:

— Предлагаю создать свою традицию, — предложил Мартынов, делая глоток лимонада.

— Какую? — я обернулась к нему через плечо.

— Отмечать знаменательные даты на крыше. С лимонадом, — довольно пропел Демид.

— Поддерживаю, — согласилась я, дурея от счастья.

Сделала глоток того, что на этикетке было обозначено как «шампанское», а на вкус оказалось обычным лимонадом, и отставила стаканчик в сторону.

Демид подумал, достал из кармана беспроводные наушники. Один вставил мне в ухо, второй себе и включил медленную композицию.

Молча поднялся, утягивая меня за собой, встал напротив, обнимая за талию, и предложил:

— Потанцуем?

И мы танцевали, смеялись, целовались и, казалось, летали высоко над землей.

А когда пришло время ехать на тренировку, я даже немного расстроилась. Мне хотелось продлить сказку и еще немного побыть наедине с Демидом. Вот так — веселясь от души и смеясь до сведенных в судороге щек.