Будь покорной, девочка - Алена Худова
— Хватит! — сквозь зубы выдавила я. — Что Вы от меня хотите?
Луиза снова опустила глаза и принялась теребить ручку своей сумочки.
— Прошу Вас, — взмолилась Луиза, — не разрушайте мою семью! Мне так страшно остаться одной! Я ничего не смогу без Арона! Я покончу собой, если он уйдет от меня к Вам!
— Вы манипулируете мной? — возмутилась я. — Как Вам не стыдно! Но могу Вас обрадовать: господин Бергман никогда не бросит Вас. Никогда!
Мой голос дрогнул. В этот момент я вдруг ясно увидела свою будущую жизнь с Ароном Бергманом. По сути, я буду точно в такой же ситуации, как и его жена. Буду заложницей его настроения, его пристрастий. Я буду знать, что Арон никогда не станет моим мужем, но буду привязана к нему как к мужу. У меня не будет возможности создать семью. И что, если я так же страстно начну разделять интересы Арона? От меня также будут шарахаться обычные люди?
И кто знает, возможно, если наши отношения продлятся не один год, то где гарантия, что я не буду похожа впоследствии на Луизу Бергман? Возможно, я так полюблю Арона, что мне и самой легче будет покончить с собой, чем со своими чувствами?
Молодеть с годами я не буду, а что помешает эгоизму Бергмана найти себе другую девушку для утех? Более юную, раскрепощенную, опытную?
Может сейчас я просто наивная влюбленная дурочка, которая готова прыгнуть в омут с головой? Скоро это пройдет и будет ли мне уже тогда комфортно с моим властным Хозяином, не терпящим отказов?
— Я Вас услышала, — произнесла я, не скрывая своего разочарования. — Я больше не встану у Вас на пути. И не буду претендовать на внимание Вашего мужа. Но только и Вы будьте уверены, что мое место быстро займут, и в следующий раз Ваши манипуляции уже не подействуют.
Луиза хотела сказать что-то ещё, но я резко развернулась и поспешила прочь. Не только прочь от этого места, но теперь мне хотелось навсегда исчезнуть из жизни Бергмана, а следовательно, и Мел. Ведь общаясь с ней, я так и останусь в зоне его досягаемости.
Глава 44
Разговор с Луизой Бергман настолько выбил меня из колеи, что мне хотелось спрятаться, зарыться как можно глубже. Не говорить больше ни с кем и никогда. Мне словно нигде нет места! Что бы я ни делала, с кем бы ни контактировала, все заканчивалось для меня болью. Мне казалось, в мире не осталось ничего, что могло бы еще хоть когда-нибудь заинтересовать меня. И нет человека, которого бы могла заинтересовать я сама.
Почему все так сложно? Почему все так страшно?! И та осознанность, что включил во мне Бергман сейчас только добивала меня. Было куда лучше не иметь своего мнения и просто следовать за мамой или моим уже бывшим Хозяином. А сейчас? К чему мне эта осознанность? Она тоже приносит только боль!
А главное, куда мне сейчас идти? Мама не примет меня назад. Наоборот, даже скорее всего позвонит Бергману и сдаст меня с потрохами. Обращаться к Мел нет смысла. Конечно, она сделает все, о чем я ее попрошу. Но она опять же посоветует мне не торопиться, обсудить все с Бергманом. А даже если и нет, то я не хочу подставлять ее перед мужем. Ведь непослушание Мел грозит для нее наказанием.
Вернуться в квартиру Арона я тоже не могу. Ключ теперь был только у водителя. А без паспорта и денег я не смогу покинуть город. Других вариантов не было.
Незаметно для себя я пришла к тому самому месту за парковкой, где недавно разговаривала с Алиной, и уселась на ту самую скамейку. Мне казалось, что я до сих пор чувствую присутствие Алины, но это не было негативным чувством. Я глубоко сожалела, что пошла на поводу Бергмана и так оскорбила его дочь. Ведь в отличие от меня, она боролась не вместе с Ароном, а против него. А идти против родителей так сложно!
Заливаясь слезами, я полезла в свой кожаный рюкзачок за влажными салфетками, но, как назло, нашла только пустую пачку.
Черт!
Я столкнула рюкзак со скамейки и обхватила голову ладонями.
Что же мне делать?
— Держи, — раздался меланхоличный голос позади меня.
Я резко обернулась и увидела Алину, которая протягивала мне салфетки. Не дождавшись, пока я возьму их, она просто бросила их мне на колени, а следом вытащила сигарету и зажигалку.
— Не подвинешься? — она оглядела меня презрительным взглядом, но презрение было фальшивым. Она просто держала маску. — Это вообще-то мое секретное место. А ты я смотрю, тоже его облюбовала.
Я подвинулась и молча принялась вытирать растекшуюся тушь, пока Алина прикурила и сделала первую затяжку.
— Рюкзак отстойный, — заметила она, ткнув в его направлении сигаретой. — На каком рынке ты его выцепила? Вот как раз в этой пыли ему и место.
Почему-то оскорбление Алины прозвучало для меня жутко смешным. Ее голос тоже был фальшиво злым, поэтому на фоне своей истерики, я снова рассмеялась и разрыдалась одновременно.
Алина раздраженно выдохнула и постаралась отсесть от меня, но скамейка не была особо длинной.
— Тебя же не было с утра, — наконец успокоилась я и снова шмыгнула.
— Ой, а ты и обрадовалась, да? — скорчила она презрительную рожицу и сделала новую затяжку. — Подумаешь, две пары пропустила.
Я закончила приводить себя в порядок, поэтому подняла рюкзак, отряхнула его и встала с места.
Больше мне было не о чем говорить с Алиной, но почему-то уходить не хотелось.
— Что? Мамка моя мозги тебе промыла? — пренебрежительно заговорила она. — Мамка может и не такое. Наверное, грозила своим самоубийством, да?
Я молча кивнула, осторожно глядя на Алину исподлобья.
— Мамочка моя тот еще манипулятор, — Алина выдохнула густой сизый дым. — Чуть что не так, сразу покончит с собой. Это у нас аргумент номер один. И знаешь, что? Ведь реально покончит! Думаешь, почему она все время в перчатках ходит? Потому что стиль шестидесятых лучше других маскирует порезы на запястьях. Они правда, еще со времен ее школы. Но кто знает, может и сейчас она по-прежнему готова на
