Ловушка для плейбоя - Лана Пиратова
После освобождения из дачного плена я пойду в редакцию и напишу заявление об увольнении. Достало все.
Не выйдет из меня журналиста. Не выйдет.
С грустью вздыхаю.
– И уже присмотрел санаторий для медового месяца, – выдергивает меня из мыслей голос деда. А? Какой санаторий? Дед, что жениться собрался? – Тебе точно понравится. Там лес кругом. Тишина. Речка метров в пятиста всего. И там даже купаться можно. Течение, правда, сильное, но ты же не одна в воду полезешь.
– Что? Ты о чем, дед? Какая речка? Какое течение?
– О медовом месяце вашем мечтаю.
– С кем? – у меня даже краска с лица сходит.
– Ты не слушаешь меня, что ли, Мария? Опять где-то витаешь? Так всю жизнь проспишь. Ну, ты чего? Я говорю, вот поженитесь после Нового года с Михаилом и в санаторий. Лес там, речка.
– Так. Стоп, – резко встаю и выставляю вперед ладонь. – Никакой речки. Никакого леса. И никакого Михаила с санаторием. Нравится лес и речка? Езжайте вместе. Еще и рыбу половите.
– Маша, но…
– Всё. Я устала. И вообще, я сегодня три часа спала. Ты хотел, чтобы я поехала на дачу? Я тут. Но избавь меня от своих фантазий по поводу Михаила. Надоело! Не люблю я его! И замуж за него не хочу! Всё!
Дед сидит ошалевший. Вижу это по его круглым глазам.
Не ожидал.
Но и правда довели. Ненавижу Михаила. И Руслана ненавижу.
Все достали! И я даже рада, что оказалась тут. Вдали от цивилизации!
– Спокойной ночи, – желаю деду и ухожу.
У меня на даче своя комната. Еще раз смотрю в окно. Снег все идет. Очень красиво. Полкан, вон, лежит в конуре, высунув морду.
Благодать.
Хоть отдохну от всех. Все достали.
С удовольствием потягиваюсь и ложусь. Проваливаюсь в приятную негу. Забываюсь.
Но вдруг – лай Полкана.
Потом он замолкает и я опять закрываю глаза. Несколько минут тишины и опять лай. Там точно кто-то ходит.
Встаю и иду к окну. Никого не видно. Снег отсвечивает блики луны и двор хорошо освещается.
Может, Полкан голодный? Со всеми этим разборками забыли его покормить?
Прямо в пижаме выхожу из комнаты, иду к спальне деда. Заглядываю – доносится храп. Дед спит. Не буду будить его.
Накидываю куртку и, захватив на кухне еще теплую кастрюлю с кашей для Полкана, выхожу во двор.
– Полкан! Полкан! – зову пса.
Он стоит у забора и лает на него. Поворачивается ко мне смотрит, словно хочет сказать: «Тут что-то неладное! Глянь сама!» и опять лает. Забор у нас высокий, метра два. Вряд ли, кто-то сможет перелезть.
– Полкан, место! – командую я. – Иди поешь.
Но он не отходит от забора. Тогда сама иду к нему.
– Ну, что ты тут учуял? Нет же никого.
Но Полкан гавкает один раз. Не громко, а потом скулит.
И я слышу шорохи за забором. Сажусь на корточки, ставлю кастрюлю с кашей к забору и обнимаю Полкана.
– Тихо, давай послушаем, что там? Может, заяц под забором копает? Тихо, Полкан.
Наступает тишина, а потом снова шорохи и скрежет. Прислушиваюсь.
– Ну, держи меня, давай! Выше еще! – дальше мат и звук падения.
Я без труда узнаю этот голос. Это не заяц.
Полкан хочет опять гавкнуть, но я держу его за пасть. Не надо, чтобы дед в итоге проснулся.
Мне даже интересно, чем это все кончится.
– Ну, ты можешь нормально подсадить? Вставай тогда лучше на четвереньки! По спине залезу! – так, Руслан там не один.
Сгораю от любопытства, как он тут оказался и что ему надо. Как вообще нашел меня?
– Тяжелый ты какой-то, – это уже незнакомый голос. – На диету пора, Рус, – и дальше гогот.
– Да, не дергайся ты! Соскользну ведь! Задолбался уже в сугроб падать! Стой ровно!
– Я, все-таки, еще раз предлагаю через калитку.
– Все! – звучит победное откуда-то сверху.
Поднимаю взгляд. Руслан упирается обеими руками в забор, а в зубах у него… что это? Цветы?
Заметив меня, он что-то мычит. Но цветы мешают разобрать звуки.
– Подтолкнуть, что ли? – голос его приятеля из-за забора и потом, по-видимому, толчок снизу. Руслан дергается, успевает лишь обернуться и летит вниз уже к нам во двор. Я зажмуриваюсь и прижимаю к себе Полкана, скулящего мне в ухо.
Раздается вскрик и мат громким шепотом. Осторожно открываю один глаз. Боже.
Руслан угодил в кастрюлю с кашей для Полкана и сейчас эта самая каша плавно так стекает с его щеки на куртку. Он сидит на снегу и пытается стряхнуть с себя кашу. Рядом валяется поломанный букет.
– Руслан? – наконец, произношу я. – Ты почему здесь? Что ты тут делаешь? Как ты здесь оказался?
– В гости приехал, – бурчит он, вытирая пальцами щеку. Недоверчиво смотрит на Полкана.
– Фу, – говорю я псу. – Свои.
Полкан тычет мордой, принюхивается, а потом слизывает кашу со щеки Руслана.
Руслан сидит ошалевший и моргает глазами, а меня пробивает на смех.
– Я, конечно, приехал за нежностями, но ждал их от тебя, – недовольно произносит Руслан, отодвигаясь от Полкана. – Он не кусается?
– Теперь уже нет, – отвечаю, отсмеявшись. – Он же кашу с тебя слизал, признал, значит.
Руслан щурится, глядя на меня, а потом ищет взглядом цветы. Берет поломанный букет.
– Второй раз, черт! – бубнит себе под нос. – Второй раз!
И тут вдруг на снег рядом падает свет. Быстро поворачиваюсь – свет в окне комнаты деда. Он, все-таки, проснулся.
– Быстро! – подпрыгиваю сама и тяну вверх Руслана. – Быстро! – оглядываюсь. Господи, куда его спрятать-то?! На белом же снегу сразу бросится в глаза. Ага! Вот! – В конуру! Быстро! – и толкаю его к конуре Полкана. Тот, кстати, тоже поднимается
