История скромной провинциалки (СИ) - Яна Павлова
Фидель был так увлечен новой идеей, что сколько мы не пытались расспросить его про Австралии, он отмахивался.
— Ну, что Австралия? Тишайшая страна, все у них там хорошо. С Володькиной проблемой разобрались. Поверьте, это дела бизнеса, неинтересно. А потом я у аборигенов немного пожил и вот там увидел, как кино снимают. Англичане снимали исторический фильм, о заселении Австралии. И деревня, где я жил участвовала в съемках почти полным составом.
— Фидель, вы жили с аборигенами? — поинтересовался Антон, — А как они живут сейчас?
— А как жили сорок тысяч лет, так и живут в основном. Австралийские аборигены — очень загадочный народ. Считается, что это самая отсталая из всех народностей мира. Живут в высокоцивилизованной стране с развитой инфраструктурой, — Фидель хмыкнул, — Умудряются, существуя бок о бок с современными гражданами, оставаться самобытными и сохранять свою древнюю, почти первобытную культуру. В центральной части континента есть пустынная территория, на которой аборигены живут, как в древние времена — без телевидения, сотовых телефонов и других благ. Вот туда я и забрался.
— И не устроил там ванную с туалетом? — с иронией спросила Даша.
— Не стал, — захохотал Фидель, — А то выгнали бы еще. Они очень добрые, начисто лишены агрессии, совершают свои древние обряды, охотятся, корешки собирают. Но в основном на госпособия и благотворительность существуют.
Мы с сестрой накрыли стол и после обеда продолжили разговор, рассказали Фиделю о нашем дедушке и показали письмо из архива.
— Вот, значит, какой коленкор вырисовывается, — покачал головой мужчина, — Я побеседую с некоторыми людьми, надеюсь, добуду побольше информации. Девчонки, так что, будем кино снимать?
Мы переглянулись и кивнули.
— Будем!
Жизнь наша, казалось только устаканилась, успокоилась, но вот опять завертелась с какой-то неимоверной скоростью. Фидель быстро выяснил все подробности о службе нашего деда и твердо заявил.
— Надо лететь во Вьетнам. Никто особо не искал пропавший самолет. Не до того, видать, было. Война заканчивалась, лишние конфликты никому не нужны были. С Леонидом Ивановичем Чернышовым находился вьетнамский пилот, лейтенант Ван Тиен Зунг, о его судьбе тоже ничего не известно. Их учебно-тренировочный истребитель-спарка МиГ-21У пропал с экрана радара. В горном районе, где они совершали полет, были непролазные джунгли. Поисковая операция, которая длилась всего десять дней, результатов не дала. Не были найдены ни самолет, ни тела летчиков. Я поднял свои старые дипломатические связи, разрешение на поисковую экспедицию от вьетнамских властей нам организуют. Вот только родственников вьетнамского лейтенанта в живых уже нет. Некому потребовать провести поиск. Скорее всего самолет разбился, но пока не найдем, не узнаем.
— Антон разыскал бывших сослуживцев деда, — сказала я, — Сегодня он должен встретиться с одним из них, на нашу удачу Николай Васильевич живет в Москве, а потом он привезет его сюда, в галерею.
— Отлично, лишней информации не бывает, — потер руки Фидель, — Даша, организуй что-нибудь перекусить, пожалуйста. А вы тут я смотрю преобразили все, — заметил он наконец наши с сестрой старания, — Новая выставка?
— Да, мы связались с галереей "Легенда Алтын-Кёль", вот Татьяна прислала картины, — гордо обвела рукой зал Даша, — И еще предметы алтайского быта и некоторые артефакты в другом зале.
— А мы пройдем в зал с камином и закроем его, — сказала я, за эти месяцы галерея стала мне настолько родной, я чувствовала себя здесь как дома, — Я туда дополнительные кресла поставила и столики.
— Молодцы же вы, девочки, хорошо тут у вас стало, и я молодец, — упер Фидель руки в бока, — Что купил и не продал!
Когда доставили еду, и мы с Дашей сварили кофе и заварили ароматный алтайский чай, приехал Антон.
— Разрешите представиться, — невысокий, худощавый мужчина смотрел на нас через очки. На вид ему было под восемьдесят, — Подполковник Колесников Николай Васильевич.
Мы пожали руку мужчине и назвали свои имена. Когда все разместились, сослуживец дедушки начал рассказ.
— Сложнее всего было привыкнуть к местному жаркому и влажному климату. Первые дни мы не могли ни стоять, ни сидеть. Пот лился ручьем. Рубашка через тридцать минут становилась мокрой. Вешали ее на веревку, а она из-за высокой влажности не сохла, была горячей от солнечных лучей, но такая же мокрая. В сутки мы выпивали до 10 литров воды, но в туалет не ходили, простите дамы за натурализм, по неделе — все уходило с потом. Есть совершенно не хотелось.
Мое воображение разыгралось, я представила себе непроходимые джунгли из фильма "Апокалипсис сегодня", который мы с Антоном посмотрели после того, как узнали, что дед был во Вьетнаме.
— Но через месяц акклиматизация прошла, мы потихоньку втянулись. Помню, через пару месяцев, в сентябре, прибыла группа наших военных специалистов, мы зашли к ним в помещение, они стоят все в трусах и плавках, вытираются полотенцами. Мы спрашиваем: «В душе, что ли, были?», «Нет, — говорят. — Нам жарко». А мы пришли в свитерах, потому что температура была уже градусов 25, для нас это было уже прохладно. Кроме невыносимой жары и высокой влажности донимали москиты, клещи, змеи, гусеницы, которые выделяли газ, вызывающий ожоги.
Мы с Дашей посмотрели друг на друга, вздрогнули и передернули плечами.
Николай Васильевич рассказал, что летчикам выдавали удостоверения, где на вьетнамском языке было написано, что документ принадлежит гражданину Советского Союза, который прибыл для оказания помощи вьетнамскому народу в борьбе с американскими агрессорами. Граждане Вьетнама должны были оказывать всякое содействие «льенсо» — так на местном языке называли советских боевых товарищей.
— Это удостоверение наши летчики всегда должны были иметь при себе, особенно когда выполняли полет, продолжил мужчина, — Если они были бы сбиты, неважно кем, их могли принять за американцев и поколотить. В качестве опознавательного знака нашим летчикам
