Шелковая тень любви (СИ) - Вайсман Ксения

— Привет, привет, спасибо, что пришла, — поспешно поблагодарил ее Роман.

— Как ты?

— Так себе. Знаешь ли КПЗ, это тебе не Мальдивы, и даже не дача под Питером, но это сейчас абсолютно не важно. Я сейчас начну тебе кое-что говорить, а ты слушай и запоминай, с первого раза, — предупредил Риту Молотов.

— Хорошо, — кивнув в знак согласия, ответила Рита, почему-то в полной уверенности, то он заставит обеспечивать ему алиби, и она была готова подтвердить любую его историю.

— Значит, так. Знаешь, где у меня сейф в доме?

— На Рублевке? — уточнила Рита.

— Да.

— Знаю, — подтвердила девушка.

— Вот и замечательно. Значит так, там очень много нужных бумаг. Видела у меня в кабинете у сейфа висят две картины, на одной водопад, на другой — лес? — Рита кивнула и Молотов продолжил, — Так вот, на каждой картине указан год их написания. Берешь первую цифру с картины, где водопад, затем — первую с картины леса, затем вторую цифру с водопада и вторую с леса и так далее, по очереди, будет восемь цифр — это код сейфа. Поняла?

— Да, — коротко отвечала Рита.

— Там все нужные тебе бумаги. Учти, ты единственный человек, которому я доверяю, обещай, что сделаешь все так, как я тебе сейчас велю, хорошо?

— Обещаю, — уверила Романа Маргарита.

— Так вот, поскольку меня, скорее всего, посадят, и не на один год, все, что у меня есть, я оставлю маме и тебе. Во-первых, ты увидишь в сейфе дарственную на дом под Питером, на имя мамы, отдаешь ей. Так же найдешь там четыре небольших конверта с банковскими картами. Где написаны номер один и два — это маме, три и четыре — тебе. На первой — счет в швейцарском банке на мамино имя, скажешь ей, что код — дата их с отцом свадьбы. На вторую приходит прибыль от «РосНикеля». Код второй карты — дата рождения ее мамы. Дальше. В самом сейфе лежит некоторая сумма денег, потратишь ее на адвоката, также добавишь деньги с карты номер три. Все, что останется на карте — твое. Код карты — дата подписания нашего контракта. Я думаю ее ты точно помнишь. На четвертую карту будут приходить дивиденды от «РосФинБанка», код этой карты напротив, день окончания действия нашего договора, я думаю, это ты тоже знаешь. Только обещай, что два раза год по десять процентов ты будешь перечислять в фонд по борьбе с детской онкологией, как это делал я, реквизиты тоже в сейфе. Остальное трать так, как тебе заблагорассудится. Еще в сейфе найдешь дарственные на квартиру в Москве и дом на Рублевке. Там есть моя подпись, печать нотариуса, нет только имени. Впишешь свое имя сама. Да и еще, я готовился подписать договор о покупке одного завода в Твери, и сделать из него дочернее от «РосНикеля». Мы уже устно утвердили условия контракта, оставалось только подписать. Ты должна найти Олега Иннокентьевича, того самого, что составлял наш контракт, его номер телефона тоже есть в сейфе, и попросишь его сделать на тебя генеральную доверенность, которая позволит тебе подписывать документы от моего имени. Чтобы он не сомневался в том, что я в курсе, дай ему вот эту бумажку, — сказал Молотов и протянул Рите какую-то свернутую в четыре раза салфетку, — И еще, скажи ему, чтобы он был готов заверить заготовку номер четыре.

— А это еще что?

— Завещание мое. Пускай на всякий случай оно будет готово. Прочерки пускай заполнит твоим именем.

— Что?!

— Что слышала. Если что, то акции «РосНикеля» и «РосФинБанка» перейдут к тебе с обязательным условием, что пока жива моя мать, все доходы от акций «РосНикеля» переходят на тот счет, куда и сейчас. Ну, кажется, все. Ты все поняла?

— Я поняла, но я не понимаю, почему я? Как ты можешь все это доверить мне? Я же банальная содержанка? — никак не могла взять в толк Рита.

— Если бы ты была банальной содержанкой, мы с тобой сейчас бы здесь не сидели, — покачал головой Молотов и слегка улыбнулся уголками губ, — Будь ты банальная содержанка, тебя бы не было в моей жизни.

— Допустим, но у тебя же есть замы и компаньоны, почему бы не сделать генеральную доверенность на кого-нибудь из них, кто действительно разбирается в бизнесе?

— Зачем искушать людей? Чтобы они все забрали, и моя мать осталась без средств?

— Ты никому не веришь…, - проронила Рита.

— Верю. Тебе верю. Ты не алчная, ты честная. Ты сделаешь все, как я сказал?

— Да. Но только после суда.

— А в чем смысл? Меня все равно посадят. Да, кстати, имя адвоката, которого тебе нужно постараться нанять — Всеволод Мейерхольд. Он молодой, но очень талантливый парень И очень занятой. Так что, если тебе удастся с ним договориться, я буду тебе бесконечно благодарен. Пока мне инкриминируют неумышленное убийство. Если он возьмется за дело, может быть, потянет на убийство в состоянии аффекта, это уже несколько лет скостится.

— А если тебя оправдают?

— Никогда.

— Почему ты так уверен? Почему ты вообще здесь?! Неужели у тебя некому было позвонить, чтобы дело спустили на тормозах?!

— Было. И я позвонил. Оказалось, что кто-то не менее влиятельный, чем я очень хочет воспользоваться моментом и готов сделать все, чтобы меня упрятали за решетку. Так что пока мы будем мериться связями, сто лет пройдет. Конечно, этот механизм тоже запущен, и люди будут стараться мне помочь, но и я должен быть ко всему готов, понимаешь? Так что просто сделай так, как я прошу и помоги мне.

— Безусловно, я все сделаю, как ты просил. Ром, а что случилось? В убийстве кого тебя обвиняют? — не могла не спросить Рита.

— Это долгая история.

— Но я же должна знать!

— Это некрасивая история, — нехотя ответил Роман.

— А ты думаешь сдать себя в аренду олигарху — это красивая история? — всплеснула руками Рита.

— Поверь мне, это еще «красивая» история. Хорошо. В мае я принял новую секретаршу — Жанну. Помнишь, историю с Денисом, то что я отпустил тебя? Вот тогда я начал спать с Жанной. А потом твое похищение, и мы, вроде как, помирились… Короче, я ее послал. Уволил. Но заплатил хорошую компенсацию. В октябре она сказала мне, что беременна. Я дал ей денег на аборт и на реабилитацию. На эти деньги можно было минимум год жить и ни о чем не думать. А тут, когда мы вернулись с Сейшельских островов, она снова мне позвонила и сказала, что так и не сделала аборт. Я впал в бешенство. Я велел ей на следующий же день идти в больницу. А она звонит мне и говорит, что не может решиться. Помнишь, я бросил наш кинопросмотр и ушел? Короче, я силком оттащил ее на аборт. А в воскресенье, она снова звонит и несет какой-то бред по телефону, я решил приехать и поставить ее на место. Она была пьяна. Говорила, что все расскажет тебе. Но я-то знал, что тебе это безразлично. Поэтому просто сказал, что может говорить все что угодно и кому угодно. Потом она еще что-то невнятное вопила. Я вышел из себя. Схватил ее за горло, и сказал, что если она еще хоть раз, хотя бы тенью промелькнет на горизонте моей жизни, я ей голову сверну. Она отбивалась. Поцарапала мне шею. Так что под ногтями у нее частицы моей кожи, а это улика. Я швырнул ее на диван и ушел. И когда я уходил, то столкнулся с ее соседкой, так что она меня опознает. Но я ее не убивал, понимаешь?

— А может быть, она ударилась, когда падала? — предположила Рита.

— Это как надо удариться, чтобы я швырнул ее на диван в комнате, а труп нашли на кухне с тремя ножевыми ранениями. И время смерти приблизительно совпадает с тем, когда я ушел от нее, когда меня эта соседка видела… Меня кто-то очень жестко подставил. Мне не доказать свою невиновность. А мотив знаешь у меня якобы какой был?

— Какой?

— Боялся, что моя невеста, то есть ты, узнав об измене, меня не простит.

— Но твоя верность не оговорена в контракте.

— А кто про него знает?

— Хочешь, я расскажу правду? Скажу, что мы просто подписали контракт, что между нами нет ничего личного, и мотив пропадет?

— Нет. Ты хочешь, чтобы на нас ушат грязи вылили? Меня все равно посадят, а в тебя начнут тыкать пальцем. Спасибо, конечно, за желание помочь, но лучше найди Мейерхольда. Ответь мне только на один вопрос: ты веришь, что я не убивал? — с надеждой глядя в глаза Риты, спрашивал Роман.