Георгий Громов - Наизнанку. Московский роман
Клуб жил своей обычной жизнью. Если бы не было нас с Валерой, ничего бы не изменилось. Мы попросту были частью его, он же, в свою очередь, был неотъемлемой частью нас. Время было десять, в десять некоторые ребята, чья смена начиналась с девяти, уже работали в поте лица на главном танцполе. В пока еще полупустом зале из шестнадцати столиков занято было всего два, но оно и понятно почему: во-первых, рано, публика обычно подкатывает к часу, к двум. Раньше обычно приходят только маромойки. В принципе, в маромойках нет ничего такого уж плохого, у них просто очень ограниченное количество денег, буквально на метро, на вход, на один, максимум два недорогих коктейля: «джин-тоник» либо «блади мери» – водка с томатным соком. Чтобы заказать приват-танец с понравившимся стриптизером, такой девчонке надо изрядно постараться и напрячься. Например, если она работает и зарабатывает тысяч двадцать, к примеру, то отложить на развлекуху в клубе ей придется тысяч тридцать, а то и побольше. Войдя в раж, нажрется и подумает ошибочно про себя, что щедрее такой тети в клубе еще ни один танцор не видел.
Так как я и сказал выше, те несколько столиков, как раз на большую радость стриперов, заняли те самые девочки-простушки.
– Прямо как по VIP заказу. Ты хотел трахнуть молоденькую девку, вот они и пришли, так что дерзай, – сказал Пропеллер новенькому пареньку. Тот немного смутился и, по-моему, даже покраснел. – Только сначала помонди их со сцены, просто так не подходи, не наклеивай клеймо шлюхи, пусть сами к тебе потянутся. Поверь, они здесь за этим, только сначала им нужно поверить в свое превосходство над тобой. Никто же не знает, что она на метро сюда добралась, и главное, ты типа не в курсе. Въехал?
– Да это я так шутил. На фиг оно мне надо.
С виду паренек показался мне растерянным и неуверенным: небольшого роста, худоватый, он стоял почти голый в метре от меня, на нем были только шелковые синие обтягивающие шорты.
Я даже удивился, как его взяли работать. Может, он танцует хорошо? У нас обычно те, кто двигаться совсем никак не мог, отличались рельефом от тех, кто ладил с хореографией.
Аккуратно уложенные светлые мелированные волосики не прибавляли ему мужества.
Я подошел и неуклюже спросил:
– Привет, тебя как звать, чемпион?
Паренек выпрямился и тихо произнес:
– Володя.
– Тебе надо подкачаться или это не для тебя? – спросил я.
– Я вообще-то профессионально занимаюсь бодибилдингом, – взволнованно произнес он, видимо, сам не осознавая, что говорит.
Полупустая и еще совсем недавно тихая гримерная вдруг судорожно зашевелилась и затряслась.
Стартер в это время очень осторожно, чтоб не порезаться, выбривал свои яйца одноразовой бритвой Bic и чуть не полоснул себя по животу, когда услышал про бодибилдинг от этого явного лоха.
Кроха сразу обернулся и перестал лакать свой протеиновый коктейль. Просто ему очень хотелось взглянуть на настоящего и яркого представителя «железки».
– А, я понял, – кивнул я еще раз, осмотрев его.
Узкие плечи, жилистые белые руки и тонкие ноги с крупными квадратными коленями.
Тут ко мне незаметно подошел Валерка и отвел меня за руку из гримерки.
– А я знаю этого хрена, – сказал он. – Я его еще по «Ящеру» помню, ты его уже тогда не застал, я с ним несколько дней проработал, но не общались, может, он меня и не узнал. Там рассказывали, что он часто ездил по хозяевам.
Я состроил туповатую гримасу.
– По каким хозяевам? Что-то не особо въезжаю.
– К хозяевам клуба домой, на дачу, в сауны, въехал?
– Понятно, но это его личное дело, мне-то по хрену, да и тебя это особо не должно волновать.
Он зыркнул на меня:
– Меня и не волнует, я тебе для справки рассказал.
Я улыбнулся ему:
– Слушай, кореш, в каком месте мы работаем?
– Ты прав, – он хлопнул меня по плечу. – Пойдем переодеваться.
Клуб задышал снова и, как всегда после часа, народ набился под завязку. Наверняка Алекс подойдет меня лицезреть, да и сама оторваться любит. Мощные колонки пробирали всех до яиц, прямо как в фильме – этот кристальный чистый звук проберет тебя «до яичек». О да, а эти замысловатые световые узоры и ультрофиолетовые фонари делали всех жителей клуба такими забавными с отбеленными протезами.
– Сегодня что-то народа до хрена, – сказал я Валерке.
– Тебя это смущает? Стал бояться женщин? Может, тебе вернуться в «Ящерицу»?
– Давай, только вдвоем, один не пойду.
– Ок, детка, как скажешь.
– Эй, пацаны, в курсе, что у нас сегодня звезды в клубе? – сказал Кобель и добавил, что он уже пообщался с ними.
– Кто там? – поинтересовался Гарик
– Кто, кто, все тот же Великий Парис Ларнеев.
– Он опять за мальчиком пришел?
Вся гримерка загудела, все начали стебаться над этим Великим Ларнеевым.
– Да он жадный, как, бля, не знаю что, – высказался Гарик.
– Нет, ну бабло у него водится, только он в натуре жмет, даже на чай не дает. Странный тип.
– А он так интимно втихую предлагает за 50 долларов отыметь его на дому, нормально, да?
– Я бы его и за 1000 вряд ли.
– Ты нам-то не гони, ты за сотку и мартышке вставишь по самый небалуй.
– Ха, ха, ха, что правда, то правда, но я теперь изменился, ставка выросла.
– Парни, а что, кто-нибудь подойдет к нему?
– Ну и вопросы у тебя, Гарик, ты че, обдолбался уже?
В гримерке было два красивых торта, видимо, кто-то их принес в связи с днюхой.
– Парни, давайте один из этих хаванем, а то сладкого хочется, – сказал искренне Валерка. – А у кого днюха-то?
– У меня, у кого же еще, – почти обиженно сказал Кроха, глотая свой сывороточный протеин.
Все ребята оживились, что у скромного Крохи день рождения, все начали горланить, как в школе в начальных классах и поздравлять парня с его девятнадцатилетием. Неожиданно зашел Альберт с озабоченным лицом.
– Что тут происходит?
– У Крохи днюха, – сказал Кобель, откручивая советское шампанское и разливая его по белым, пластиковым стаканчикам. Альберт сразу расплылся в улыбке и принялся лобызать Кроху в щеки.
– Кстати, Валер, подойди к столику нашей звезды, он, по-моему, влюбился в тебя.
Валера заулыбался.
– Пусть лучше лавешки готовит, а то влюбляться все мастера.
– Выйди к нему сейчас, потом доешь свой калорийный торт.
– Калории мне нужны, чем больше, тем лучше, а то скупой дядя не покормит, а я похудею, и масса сольется.
Он запихал в рот небольшой ломтик кремового торта, запил шампанским, отрыгнул и вышел к гостю. Альберт тоже ушел.
К торту с чайной ложкой подсел Гном и начал жадно уплетать его, при этом чавкая, раскрывая рот и что-то приговаривая.
– Гном, ты же билдер, тебе вроде нельзя, чувак. Ты чего творишь, – спросил его Кроха.
