Ольга Егорова - Волчья ягода

– Ну чего еще? – спросил Митька через плечо, не сбавляя темпа шагов.

– Еще я… рад за тебя, придурок ты этакий! Ужасно рад, что у тебя все так сложилось!

– Спасибо, – не глядя, пробасил Митька. – Я за себя тоже… рад. – Потом остановился, поджидая Арсения, и добавил: – Только вот кто из нас придурок – это еще надо разобраться…

Узкая тропинка, петляющая вдоль высоченных стволов деревьев, вела от домика к песчаной насыпи пляжа. Майя шла по тропинке, не успевая за Федором, который бежал вприпрыжку, то и дело оборачиваясь:

– Ну, Майя, что же ты так медленно? Не идешь, а ползешь, как черепаха!

– А ты прекращай обзываться! Если я черепаха, то ты… кролик!

– Почему кролик? – развеселился Федор.

– Потому что прыгаешь! И потому что у тебя хвостик!

– Где у меня хвостик? – Серьезный тон ее реплики, как и рассчитывала Майя, подействовал на него безоговорочно, и он остановился как вкопанный, вытянул тонкую шею, изо всех сил стараясь разглядеть несуществующий хвостик. – Да где? Где хвостик-то?

– Как где? – Она наконец добралась до него и громко шлепнула по мягкому месту: – Да вот здесь же, где и у всех кроликов!

Удар оказался неожиданным – пока Федор приходил в себя, она успела уже обогнать его и мчалась теперь вперед, не оглядываясь, туда, где желтел песок и отражала синее небо вода.

Здесь, на берегу Волги, красота была просто необыкновенная. Отдышавшись, Майя спустилась к воде, наклонилась и коснулась ее кончиками пальцев. Вода была абсолютно прозрачной. Рифленая, сморщенная волнами поверхность песчаного дна просматривалась с берега далеко-далеко, и казалось, что мелководье тянется до противоположного берега. Видимо, песок здесь насыпали с таким расчетом, чтобы удобно было купаться маленьким детям.

– Федька, а ты умеешь плавать? – обернувшись, спросила Майя у слегка обиженного Федора.

– Умею, конечно. Кто ж моем возрасте не умеет плавать? – удивился он.

– Ну не скажи. Я вот, например, в твоем возрасте не умела. И еще долго не умела. Научилась плавать только в шестнадцать лет.

– Да ну? – недоверчиво переспросил Федор.

– Ну да! – передразнила Майя.

Вода была теплой, успела за несколько жарких июньских дней прогреться у берега.

Жаль, не взяла купальник, подумала Майя. С другой стороны, ни к чему было афишировать свою беременность. В широких бриджах и свободной рубашке живота совсем не видно. А вот в купальнике, конечно, все заметили бы ее живот. И начали бы спрашивать…

Дело было не в том, что она стеснялась своего живота. Просто пока о нем ни с кем разговаривать не хотела.

– И как же это ты жила на свете целых шестнадцать лет и не плавала? – продолжал удивляться Федор.

– Сама не знаю. Неправильно, наверное, жила…

– Неправильно, – согласился Федор. – Жаль, мы с тобой раньше не были знакомы. Я бы тебя плавать быстро научил!

– Жаль, – согласилась Майя, не став уточнять, что семь лет назад, когда Федор родился, ей было восемнадцать и плавать она уже умела…

Не хотелось его расстраивать.

Оглядевшись вокруг, она увидела чуть в стороне, метрах в тридцати от берега, большой деревянный стол, похожий как две капли воды на те, за которыми режутся в домино или карты мужики у подъездов. Стол был темно-голубым, свежевыкрашенным, и точно такими же темно-голубыми были две скамейки по бокам от стола.

Немного поодаль стоял большой мангал, а за ним, выглядывая из-за активно разросшихся возле берега кустов, – огромные и высокие качели на железных опорах, выкрашенных все в тот же темно-голубой новенький цвет.

«Хорошо», – сладко потянувшись, подумала Майя.

И правда, здесь было хорошо. Только чего-то не хватало. Точнее, кого-то…

Федор увлеченно рассказывал историю о том, как в три года отец научил его плавать. Майя рассеянно слушала, без конца оглядываясь по сторонам. Искала Арсения Волка.

За прошедшую неделю она, кажется, успела привыкнуть к нему до такой степени, что начинала уже испытывать какое-то странное чувство дискомфорта, когда его не было рядом. Несмотря на то что во время памятного телефонного разговора договорились они встретиться в субботу, встретились гораздо раньше. Сперва во вторник, потом в среду, потом в четверг…

И даже вчера, в пятницу.

Как это получилось – Майя и сама не знала. Просто он звонил ей каждый день и каждый день куда-нибудь приглашал – в кино, в китайский ресторан, снова в кино и просто в парк прогуляться, – и приглашал всегда так, что отказаться от этих его приглашений было невозможно. Хоть Майя и пыталась отказываться и придумывала каждый раз какие-то новые, с виду очень убедительные причины…

Вот так и вышло, что вся, за исключением понедельника, неделя состояла из этих встреч, и непонятно было – радоваться теперь или огорчаться… Или, может быть, вообще перестать об этом думать? Но перестать об этом думать не получалось категорически. Хуже того: все время, свободное от встреч с Арсением Волком, она только тем и занималась, что думала о нем…

И как, интересно, это называется?

За спиной послышались чьи-то шаги. Обернувшись, Майя увидела невысокую худенькую девушку, которая показалась ей знакомой. Девушка шла вдоль берега, возле самой кромки воды, ее светлые тонкие волосы трепал ветер. На лице блуждала рассеянная улыбка.

Едва Майя успела подумать, что где-то видела эту девушку раньше, как рядом раздался удивленный визг Федора:

– Тетя Ася?!

Федор уже мчался вприпрыжку навстречу.

А Майя сразу же почувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Она вспомнила девушку Асю, и ее телефонный разговор с Арсением вспомнила тоже. И успела заметить, как мелькнули искорки неподдельной радости в глазах Федора. Отвела взгляд и увидела, что прозрачная вода вдруг стала мутной и синее небо над этой водой уже совсем не синее, а какого-то неприятного чернильного цвета…

Какого черта он ее сюда привез?!

– Здравствуйте, – послышался приветливый голос.

Майя обернулась. Девушка Ася стояла теперь рядом и улыбалась. Чему улыбалась – непонятно. Радовалась, наверное, что так удачно у них с Арсением Волком получилось Майю разыграть.

– Здравствуйте, – буркнула она в ответ, не сумев справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Вы – Майя?

– Она – Майя! – раздался рядом счастливый голос Федора. – Теть Ась, это та самая Майя, которая меня лечила… Которая была сперва врачом, а потом поваром! То есть наоборот, сначала поваром, а потом врачом! Тебе папа рассказывал?

– Нет, – по-прежнему улыбаясь, ответила Ася. – Не рассказывал.