Дебора Мартин - Креольская невеста

Ну, теперь-то по крайней мере у нее выбор был: либо она остается женой Саймона и всю жизнь пляшет под его дудку, либо уходит от него. Но Камилле не нравился ни один из этих вариантов. Она не могла вступить с Саймоном в брачные отношения, зная, что ему безразличны ее чувства.

– Уйди, пожалуйста, Саймон, – попросила Камилла. – Сейчас я хочу только одного: чтобы ты оставил меня в покое.

Саймон простонал так громко, что было слышно даже через дверь.

– Нет, ты не этого хочешь и сама прекрасно это осознаешь. Да и я хочу совсем другого. – Он понизил голос: – Я хочу заняться с тобой любовью, принцесса. И не притворяйся, будто ты этого не хочешь. Я хочу сжимать тебя в объятиях, осыпать поцелуями. Ведь мы могли бы быть друг для друга всем.

– Нет. Чтобы заняться сегодня ночью со мной любовью, Саймон, тебе придется заставить меня силой. Но ты ведь на такое не способен, правда?

Затаив дыхание, Камилла ждала ответа.

Саймон выругался и ударил кулаком в дверь.

– Прекрасно, Камилла. Сиди сегодня под замком, если ты на этом настаиваешь. Но не думай, что на этом все и закончится. Все еще только начинается.

Он ушел. Камилла слышала, как хлопнула дверь. Она бессильно сползла на пол и закрыла лицо ладонями. Саймон прав. Все еще только начинается. И Камилла понятия не имела, когда все это закончится.

Глава 15

Всегда ударяешься больным местом.

На третий день своего свадебного заточения Камилла сидела в гостиной и пыталась читать. Саймон не шел у нее из головы. С той ужасной брачной ночи он даже не пробовал отговорить ее от решения расторгнуть их брак. По крайней мере не предпринимал для этого никаких видимых усилий: не пытался больше ее соблазнить, не спорил с ней. Но он применил более подлую тактику, и надо сказать, это уже порядком утомило Камиллу.

На второй день после свадьбы Саймон подстерёг ее и заявил, что, так как их брак фиктивен, он не видит никакого смысла пять дней безвылазно сидеть дома и бить баклуши. Камилла встревожилась и стала объяснять ему, что если он нарушит креольский обычай, то вскоре о них начнет сплетничать весь город. Глаза его блеснули, и он ответил, что ей-то какое дело – когда она подаст на расторжение брака, о них так или иначе будут сплетничать, так лучше уж пусть начинают прямо сейчас.

Таким образом он намеревался подавить сопротивление Камиллы. С этого момента, какие бы приказания она ни давала его слуге Луису, они выполнялись с точностью наоборот. Саймон за этим следил. Сам он с притворной учтивостью объяснил Камилле, что она под его крышей минутная гостья и что он хочет, чтобы все дела в доме велись так же, как до ее появления. Саймон приходил к обеду с опозданием, иногда вообще не приходил, а вечером на второй день после свадьбы Камилле показалось, что от него пахнет бренди. Днем он пропадал в армейской штаб-квартире, а половину ночи – в игорном доме. Сегодня он тоже вернулся поздно: скинул пиджак и направился прямиком на кухню.

Короче, Саймон вел себя так, как если бы он был холостяком, а Камилла – сестрой, приехавшей к нему погостить. Он не давал ей возможности вести домашнее хозяйство и ни в чем перед ней не отчитывался. Камиллу это жутко раздражало. Особенно по ночам. Она старалась не думать о том, чем Саймон занят в столь поздний час, но постоянно представляла его в игорном доме, в окружении красавиц, каждая из которых старается обратить на себя его внимание.

Мне все равно, где и с кем он ищет удовольствия, в котором я ему отказала, – подумала Камилла, презрительно фыркнув. – Если этот варвар решил, что ему приятнее быть с особами легкого поведения, чем со мной, пусть себе. Я нисколечко не ревную.

Камилла вздохнула и отложила книгу. Она ужасно ревновала. Сколько бы она ни твердила себе, что не имеет никакого права его ревновать, особенно если учесть, что их брак скоро будет расторгнут, ничего не помогало.

Камилла решила нанести ему ответный удар и забросить домашнее хозяйство. Если она просто минутная гостья, то зачем ей создавать в его доме уют?

Но она была слишком практична, чтобы сидеть без дела. Кроме того, она привыкла к труду. Проскучав целый день за вышивкой, Камилла принялась за домашнее хозяйство – по крайней мере, за ту его часть, до которой ее соблаговолил допустить высокомерный Луис. Вместе с Шушу, которая переехала на время к Камилле из дома Фонтейнов, они решили устроить генеральную чистку. Камилла отскребала и оттирала грязь, ворча, до какого состояния могут довести дом мужчины. Она даже готовила еду: из Шушу была никудышная кухарка, а Камиллу научила готовить мама еще в детстве, когда они жили в лагере Баратария.

За такими занятиями Камилла и проводила дни. И чем больше она занималась домашним хозяйством, тем больше входила во вкус. Ей уже расхотелось расторгать брак с Саймоном, к тому же она не горела желанием возвращаться обратно к Фонтейнам, даже если бы дядя Огаст ее и принял. Ей нравилось быть свободной и поступать во всем по своему усмотрению. К тому же, если Саймон все-таки арестует дядю Жака, Камилле совсем не к кому будет обратиться за помощью, а если она начнет самостоятельно зарабатывать деньги, то ей никогда больше не разрешат увидеться с тетей и кузенами.

Иногда ей даже хотелось сдаться, сказать Саймону, что ей все равно: если он намерен арестовать ее дядю и вздернуть его на виселице, быть посему. Но Камилла всякий раз находила в себе силы удерживаться от этого шага. Кроме того, ей не нравилось, какую тактику использовал Саймон, чтобы перетянуть ее на свою сторону. Вот подлец! Это же нечестно. Это просто нечестно!

Она не позволит ему сломить ее волю. Не позволит! Он должен понять, что не все будет так, как он хочет. Либо он пойдет ей на уступки, либо она подаст на развод.

В эту минуту в комнату быстрым шагом вошла Шушу и направилась к дубовому комоду, где хранились скатерти.

Камилла отложила книгу и взглянула на девушку, которая торопливо открывала ящик за ящиком и рылась в них.

– Что ты делаешь, Шушу? Мне казалось, что ты уже час как легла спать.

– Хозяину нужны кухонные полотенца, мадемуазель, то есть мадам. Луис велел мне их принести. А после того, как я принесу полотенца, я должна принести бутылку виски. Луис сказал, чтобы я поторопилась.

– Он не твой хозяин и не имеет права давать тебе распоряжения! – отрезала Камилла.

Она подошла к комоду, открыла нижний ящик и вынула из него целую охапку полотенец. Подумать только, какая наглость! Она ни слова не может сказать его слуге, а его слуга командует ее служанкой, как сочтет нужным. Это несправедливо! Она так ему сейчас и скажет.

– Я сама отнесу, Шушу. Иди спать.