Даниэла Стил - Потрясающая красота
— Неужели ты не можешь по крайней мере делать хорошую мину при плохой игре? — упрекнул ее Сет. — Только усугубляешь ситуацию.
— Думаешь, это возможно? — Собрав со стола тарелки после завтрака, Сара поставила их в мойку. Сет заметил, что она плачет.
— Не надо, Сара… — В его глазах плескалась ядовитая смесь раздражения и паники. — Чего ты от меня хочешь?
Сара обернулась и с болью посмотрела на него.
— Мне страшно, Сет, что с нами теперь будет? Я все-таки тебя люблю. И не хочу, чтобы ты попал за решетку. Я хочу, чтобы все стало как прежде, но это невозможно… меня волнуют не деньги. Я не хочу терять тебя, а ты взял и погубил нашу жизнь. Что теперь делать?
Сету было невыносимо смотреть на нее, и он, вместо того чтобы ее обнять, как хотела Сара, повернулся и вышел из кухни. Измученный и напуганный до предела, он ничего не мог ей дать. Он тоже любил ее, но так боялся за себя, что для Сары с детьми был сейчас бесполезен. Казалось, будто Сет тонет один, хотя он тянул за собой и Сару.
В жизни ее до сих пор, кроме преждевременных родов и угрозы жизни младенца, ничего трагического не случалось. Ребенка спасли. Сета спасти невозможно. Слишком серьезным и вопиющим было его преступление. Даже агенты ФБР, казалось, питали к Сету отвращение, особенно когда видели их детей. Никто из близких Сары не умирал при трагических обстоятельствах. Бабушки и дедушки уходили из жизни либо до ее рождения, либо тихо угасая от старости, никто из ее друзей не погибал в автомобильных катастрофах, не умирал от рака. Те, кого она любила, ее не предавали. Детство Сары было счастливым, родители — законопослушными гражданами. Бойфренды всегда относились к ней трепетно, а Сет всегда носил на руках. Очаровательные дети росли здоровыми. То, что происходило сейчас, было худшим в ее жизни. Все тридцать пять лет ее жизни прошли безоблачно, как один день. И вот теперь над ней взорвалась ядерная бомба. И человек, сбросивший ее на Сару, не кто иной, как ее муж. Это так убивало, что лишило желания разговаривать, особенно с ним. Что делать в этом положении, она не знала, Сет тоже. Выхода просто не существовало. Адвокаты со своей стороны старались сделать все возможное при том наборе ужасных обстоятельств, которые открыл им Сет. В итоге ему придется проглотить пилюлю, какой бы горькой она ни была. Саре тоже, хотя она ничем это не заслужила. Так она выполняла свою клятву «хранить верность в счастье и в несчастье». Ее жизнь рушилась вместе с жизнью Сета.
В воскресенье вечером Сара позвонила Мэгги на мобильный телефон. Они разговаривали несколько минут. Мэгги видела статьи, газеты регулярно выкладывались в комнате отдыха в Пресидио. Она очень переживала за Сару и даже за Сета. Плата за его грехи оказалась непомерно высока. И было жаль детей. Мэгги посоветовала Саре молиться и молилась сама.
— Может, они проявят к нему снисхождение? — с надеждой в голосе предположила Мэгги.
— По мнению адвоката, в лучшем случае ему грозит от двух до пяти лет тюрьмы. В худшем — тридцать. — Сара повторила то, что уже говорила.
— Об этом пока не думайте. Просто веруйте и живите дальше. В некоторых обстоятельствах это лучшее, что можно сделать.
Сара бесшумно прошла мимо кабинета мужа и поднялась наверх. Она хотела искупать детей и поэтому отпустила занимавшегося с ними Сета. Теперь они все делали по очереди и редко сидели в одной комнате. Находиться рядом было слишком тяжело. Сара все думала — лучше или хуже ей будет, когда они разъедутся? Возможно, и то и другое сразу.
В тот же вечер Мэгги позвонил Эверетт. Он тоже читал о Сете в лос-анджелесских газетах. Это громкое дело обсуждала вся страна. Новость потрясла Эверетта — Сара с Сетом произвели на него самое благоприятное впечатление. Это в очередной раз убеждало, что никогда не знаешь, какое зло может таиться в человеческом сердце. Как и другие, Эверетт жалел Сару с детьми и осуждал Сета. Если все обвинения против него справедливы, а звучали они весьма убедительно и в их справедливости Эверетт почти не сомневался, то и поделом ему.
— Но каково теперь Саре! Я наблюдал за ней на благотворительном вечере. Она показалась мне очень приятной женщиной. Но ведь и Сет производил впечатление приличного человека. Кто бы мог подумать! — говорил он Мэгги по телефону. Эверетт видел Сару и в лазарете, правда, мельком, разговаривал с ней недолго. Она еще тогда была чем-то расстроена. Теперь ясно чем. — Если вдруг увидите, передайте ей мои соболезнования, — попросил Эверетт, но Мэгги ничего определенного не ответила. Она держала данное Саре слово и с уважением относилась к установившимся между ними отношениям. Она строго хранила ее тайну и даже не упомянула об их с Сарой встрече.
Звонок Эверетта порадовал Мэгги, тем более что у него все было хорошо. Но после разговора она, как всегда, почувствовала смятение. Ее волновал лишь один звук его голоса. Она помолилась и потом, в сумерках, долго бродила по берегу. Мэгги стала задумываться, не пора ли ей окончательно расстаться с ним. Однако тут же сказала себе, что ей хватит сил справиться с этим. Ведь он в конце концов всего лишь мужчина. А она невеста Господня. Разве под силу мужчине соперничать с Ним?
Глава 15
Концерт в Лас-Вегасе имел оглушительный успех. На выступление Мелани прилетел Том, и она опять исполнила песню, написанную для него. Зал на этот раз был гораздо меньше, чем в «Голливуд Боул», зато спецэффекты оказались впечатляющими. Публика неистовствовала. Мелани пела на бис, сидя на краю сцены, так что Том со своего места в первом ряду мог запросто, протянув руку, коснуться ее. Охрана еле сдерживала напор фанатов, давивших со всех сторон. Выступление заканчивалось яркой вспышкой света, и одновременно с этим Мелани на специальной платформе взлетала ввысь. Том никогда не видел такого потрясающего зрелища. Его настроение омрачило лишь одно — Мелани, спускаясь с платформы, подвернула ногу и растянула лодыжку, тогда как на следующий день должна была отработать еще два концерта.
В следующий раз Мелани вышла на сцену с раздувшейся до размера дыни ногой, но по-прежнему в своих серебристых босоножках на платформе. Когда концерт закончился, Том отвез ее в травмпункт. Они уехали, ничего не сказав матери. В больнице Мелани сделали укол кортизона, чтобы она смогла выйти на сцену завтра. Последние три концерта в Лас-Вегасе были короче. В выходные, когда уезжал Том, Мелани уже передвигалась на костылях.
— Мелани, побереги себя. Ты слишком много работаешь. — Том смотрел на нее с тревогой. Несмотря на то, что Мелани почти все время то репетировала, то выступала, выходные прошли замечательно. В первый вечер им даже удалось выбраться в казино. Апартаменты, которые занимала Мелани, поражали роскошью. Том ночевал во второй спальне, и две ночи им удавалось сдерживать себя. Но в последнюю ночь природа и чувства взяли свое. Они долго оттягивали этот момент, но он неизбежно наступил. Теперь, когда Том уезжал, Мелани ощутила, насколько ближе они стали друг другу. — Если ты не сбавишь темп, с ногой у тебя будет беда, — предостерег он ее.
