Алиса Корсак - У любви нет голоса, или Охота на Лизу
Раненое плечо болело все сильнее. Наверное, можно было бы попросить обезболивающее, хотя бы анальгин, но Лиза стеснялась. Она и так здесь на птичьих правах. Незачем усугублять…
Анна, сестра Легостаева, заглянула в палату поздним вечером. За ее спиной маячил рыжий мужчина в хирургическом костюме. На лице мужчины читалось раздражение и чуть-чуть любопытство. С чего бы это?
В глаза Анне Лиза смотреть боялась. Сестре Макса досталось больше всего, она побывала в заложницах у тех страшных людей. Теперь у нее есть полное моральное право осуждать и ненавидеть виновницу своих бед.
– Как дела? – Анна не улыбалась, но и слишком злой не выглядела. Наверное, у нее железная выдержка, умеет держать себя в руках в любой ситуации. – Могу я войти?
Она еще спрашивает…
Лиза кивнула, здоровой рукой сделала приглашающий жест. Анна обернулась к рыжему мужчине, сказала ласково:
– Вовка, погуляй в коридоре, я ненадолго.
Мужчина бросил на Лизу сердитый взгляд, скрылся за дверью.
Анна уселась на стул, на котором не так давно сидел ее брат, закинула ногу за ногу. Полы линялого казенного халата разошлись, и Лиза увидела, что колготки на коленях порваны, а сами колени разбиты. Анна проследила за ее взглядом, усмехнулась:
– Ерунда, боевое ранение наподобие твоего, только полегче. Колготок, правда, жалко, но Максим поклялся купить мне десять новых пар, так что я, похоже, внакладе не останусь, – Анна посмотрела на нее задумчивым взглядом и сказала, теперь уже без тени улыбки: – Но я не затем пришла, чтобы о колготках поболтать, сама понимаешь. Наверное, стоило дождаться завтрашнего дня, но боюсь, что до завтра я могу перегореть и передумать. Я не буду тебя ни в чем обвинять, тебе тоже досталось, но ты должна меня понять. Мы все побывали в очень опасной переделке, и это чудо, что все закончилось благополучно. Лиза, у меня маленькие дети, двойняшки… Если бы со мной сегодня что-нибудь случилось, они остались бы сиротами. А если бы что-нибудь случилось с Максимом, наши родители этого бы не пережили. Понимаешь?
Лиза кивнула, она очень хорошо все понимала. Анна немного помолчала, а потом продолжила:
– Поверь, я не считаю тебя плохим человеком. Наоборот, я думаю, что ты очень славная девочка. Доведись нам встретиться при других обстоятельствах, я была бы только рада нашему знакомству, но… – она сделала глубокий вдох, – общение с тобой опасно! Того, что произошло, уже не изменишь, но я хочу оградить своего младшего брата от неприятностей в будущем. Ты же умная, ты все сама понимаешь – Максим очень порядочный человек, он так воспитан, сам он никогда тебя не оставит. Лиза, я очень тебя прошу – прими правильное решение, – теперь в ее голосе слышалась мольба.
Лиза улыбнулась, всем сердцем надеясь, что эта улыбка не выдаст ее отчаяния. Анне не о чем беспокоиться, она и сама не желает Максу зла. Ей просто нужно немного времени, чтобы подумать и решить, как действовать дальше…
– Я знаю, тебе понадобятся деньги, – продолжила Анна, – у меня с собой нет, но завтра я принесу.
Лиза отчаянно замотала головой. Если бы она могла говорить, если бы у нее хотя бы были бумага и ручка, она бы объяснила сестре Макса, что все поняла правильно и ей не нужны деньги.
– Не отказывайся, – строго сказала Анна.
Лиза согласно кивнула: она не станет спорить…
Анна – хороший человек, добрый и честный. Просто очень боится за своего брата. Ее можно понять.
Анна вздохнула с облегчением, сказала:
– Спасибо.
Кажется, она хотела еще что-то добавить, но тут дверь в палату приоткрылась.
– Ну, ты скоро? – нетерпеливо спросил рыжий мужчина.
– Все, я уже иду, – Анна встала и, не оборачиваясь, прошла к двери.
Лиза осторожно потрогала забинтованное плечо. Врач, который ее осматривал, сказал, что рана несерьезная. Это хорошо, с серьезной раной ей было бы сложнее осуществить задуманное. Она закрыла глаза – прежде чем начать действовать, нужно все очень серьезно обдумать.
Она уже окончательно решила, что завтра уйдет из больницы. Осталось решить, как это сделать. В больничной одежде далеко не убежишь, значит, первым делом нужно вернуть свои вещи. Во внутреннем кармане куртки должны быть деньги «на булавки», приличная сумма, около двух тысяч. Она уйдет из больницы, найдет какое-нибудь Интернет-кафе, отправит письмо Ленке, попросит о помощи. Ленка писала, что ее токсикоз прошел, что чувствует она себя теперь просто замечательно. Может быть, подруга со своим ненаглядным Свешниковым сможет приехать в Москву и забрать ее домой. Макс говорил о каких-то тайных тропах, на которых нет таможенных постов. Может, Свешников знает хоть одну такую тропу? А Ленка ни за что не бросит ее в беде. Нужно будет только как-то продержаться до ее приезда. Если не хватит денег, чтобы снять жилье на пару дней, можно будет перекантоваться на вокзале. Теперь, когда у нее есть надежда на скорое возвращение домой, это уже не так страшно.
А рука? Ну и что – рука? Она купит в аптеке бинтов, зеленки и анальгина – как-нибудь продержится. Сейчас главное – раздобыть свою одежду.
Она успела к самому закрытию гардероба, еще десять минут – и было бы поздно. Эти десять минут ушли на объяснения с гардеробщицей, неряшливой, расплывшейся теткой. Тетка ворчала, что некогда ей тут со всякими немыми идиотками лясы точить, что ее рабочий день давно закончился, а за пустопорожние разговоры ей зарплату не платят.
– Я заплачу, – сказала Лиза – и тихо ахнула. Собственный голос показался ей каким-то чужим и незнакомым. Вот, оказывается, какой ей был нужен психотренинг – общение с хамоватой, малограмотной бабой. Ей просто нужно было разозлиться!
– Я заплачу, – повторила она, смакуя каждое слово и улыбаясь, – я дам вам триста рублей, если вы вернете мне мои вещи.
Тетка посмотрела на нее с опаской, попятилась:
– Так ты никакая не немая?! А что ж мне полчаса мозги компостировала?!
– Деньги в кармане моей куртки, – Лиза продолжала улыбаться. – Белая куртка с испачканным в крови рукавом.
Продолжая ворчать, тетка прикрыла дверь гардероба, исчезла между рядами вешалок, через минуту вернулась с Лизиными вещами.
– Твои? – спросила для проформы.
– Мои.
– А зачем они тебе?
– Хочу по свежему воздуху прогуляться, – Лиза забрала вещи, достала деньги, отсчитала три сотенные купюры, протянула тетке.
– Погоди, сейчас какой-нибудь мешок тебе дам. Не попрешь же ты свое барахло в руках через всю больницу, – гардеробщица заграбастала деньги, порылась в недрах обшарпанного стола, положила перед Лизой вытертый пакет: – Вот сюда пока убери. Да смотри, чтобы тебя никто не засек. Мне лишние неприятности ни к чему!
