Наталья Сейнер - В деревню за любовью
Девушка молчала.
– Слушай меня внимательно, – парень наклонился прямо к её лицу и сквозь стиснутые зубы медленно произнёс: – Если ты ещё раз приблизишься к моей матери, меня не сдержит даже срочная служба в рядах Вооружённых Сил. Я приеду. И тогда держись у меня. Мало тебе не покажется. Ты поняла меня?
Яна не ответила. Алексей опять её тряхнул.
– Поняла? – ярость душила юношу. Он опять наступил на те же грабли. Как же мама теперь? Тем более сейчас, когда Алексей далеко от дома и не сможет защитить её. Опять он наломал дров. Дурак! Идиот!
– Я тебя предупредил, – Алексей отпустил девушку. Круто развернулся на каблуках и скрылся за КПП.
Дождь не прекращался. Янины длинные волосы, усердно вытянутые утюжком, от сырости свернулись в кудряшки. С них капала вода. Выглядела девушка сейчас жалко, и, что самое удивительное, её это совсем не беспокоило. Оказывается, есть проблемы, гораздо важнее испорченной причёски, маникюра, мокрой одежды и переохлаждения. Она не чувствовала холода. Даже напротив, было как-то душно. Яна расстегнула молнию на куртке и сразу почувствовала облегчение…
Даша наблюдала за нервно шагающими из стороны в сторону папашами, пока их пузатенькие, капризные жёны находились на приёме у гинеколога. Потом заботливо помогали одеться и слушали их эмоциональную и совсем непонятную мужскому разуму болтовню о том, как лежит плод, хорошо ли слышно, как бьётся его маленькое сердечко…
В районную больницу Даша сегодня приехала одна. Опять захотелось подумать об отце своего ребёнка. Как бы он себя вёл.
«Не сметь!» – пресекла подобные мысли женщина. Тренировалась, воспитывала себя, училась не допускать даже мимолётных воспоминаний о Саше.
Неожиданно зазвонил телефон. На дисплее появилось: «Сынуля».
Даша испугалась: середина недели, утро. Она трясущимися руками ткнула в зелёную трубку:
– Что случилось, сынок?
– А должно что-то случиться? Я просто так не могу позвонить маме? – шутил сын. Даша придирчиво прислушивалась к интонациям его голоса. Как будто спокоен, в настроении. Или старательно делает вид? Материнское сердце забилось сильнее.
В будний день звонить запрещалось, Алексей объяснил это маме давно, и Даша жила от выходного до выходного, с нетерпением ожидая очередного звонка.
– Ты меня не обманываешь? У тебя всё хорошо?
– Конечно, мам. Просто появилась возможность, и я ей воспользовался. Что нового дома?
– Да всё так же.
Значит, Яна ничего не сказала. Это хороший знак или нет? И дядя Саша не приехал, получается – он ничего не знает. Тогда к чему нужна была эта информация? Алексея мучила неизвестность.
– Была у врача?
– Ожидаю своей очереди.
– Я не вовремя?
– Ты не бываешь «не вовремя», – засмеялась Даша, – мне ещё тут сидеть и сидеть. У нас с тобой как минимум час…
Алёшка задержал дыхание и вдруг выдохнул:
– Ты бы рассказала дяде Саше…
В другой раз Даша ответила бы резче, но сейчас она с сыном старалась не ссориться и ни при каких обстоятельствах не повышала голоса. Повисла мучительная пауза.
– Мы же обсуждали: никто никому ничего не говорит. Не начинай этот бесполезный разговор, Алексей. Лучше расскажи о себе.
Они заболтались – Дарья чуть не проворонила свою очередь.
– Целую, целую, целую… – чмокала она трубку.
– Пока, мам, – Алексей засмеялся.
Симпатичный молодой человек, хорошо упакованный, пытался познакомиться с милой девушкой, которая сидела рядом. Лететь-то несколько часов. А если она москвичка, знакомство неплохо было бы продолжить на земле. Но Яна молчала. Она его даже и не видела. Какие-то помехи на горизонте – и всё. И шум в голове – это гул самолёта или её воспалённый мозг пытается принять новость последнего дня?
Итак, у папы будет сын. Он всегда о нём мечтал. Все отцы мечтают о сыне. Или дочь, другая, лучше! Она его никогда не предаст, как Яна. И родит её любимая женщина.
«И папа забудет про меня совсем. Такова, видимо, цена за мои грехи. Вот она – расплата! Можно, конечно, скрыть эту новость и опять нервничать, жить в ожидании, что кто-нибудь ему всё же расскажет о ребёнке. Нет-нет. Я должна, я обязана рассказать папе сама. Подарить ему хоть одну хорошую новость. Сейчас, когда отцу плохо, подумать о нём, о его счастье, а не о себе. А мне так и надо!» – со злым удовлетворением думала Яна.
Потом ей вновь стало себя жалко: «Но что останется у меня?! Совсем ничего. Одиночество и Светка. Нет, Светка уже замужем. У неё Мишка и ребёнок. У Алёшки и его матери есть семья. Я же одна. У меня только папа, и я своими руками отдам его другой женщине. Они будут счастливы. Тут не поспоришь. А что со мной?»
Мысли никак не хотели приходить к общему знаменателю. Сказать или не сказать…
– Вернулась?
Яна прошла в комнату. Папа по-прежнему сидел на диване. Она уезжала или просто вышла в кухню?
– Как отдохнула? – как обычно не глядя в её сторону, спросил отец.
– Пап, я была в Калининграде.
– А кто у нас в Калининграде?
Девушка набрала в грудь побольше воздуха:
– Я ездила к Алексею… Добарину.
– Что?!
Отец вскочил. Мягкий пуфик перевернулся. Саша надвигался на неё, как та, в Тополях, страшная гроза, когда Алёшка прикрывал её собой от града.
Яна не испугалась. Она окончательно решила, что скажет ему правду, а дальше будь, как будет.
– Он мне сказал, что Дарья Сергеевна ждёт ребёнка… твоего ребёнка.
Саша опешил. Замер. Затих.
– Повтори, что ты сказала, – голос его неожиданно сел, – повтори.
– Отцом ты скоро станешь, – улыбнулась Яна. Оказывается, это так приятно – сообщать добрые вести. Папа вдруг стал похож на ребёнка, которому объясняют простые истины, а он никак не может понять, почему днём светит солнце, а ночью луна.
– Ты же меня не обманываешь, дочь?
Как давно он так не называл Яну – дочь.
– Не обманываю, пап.
– Я должен срочно ехать к ней, – это Александр говорил уже сам себе, лихорадочно собирая документы, ключи, деньги. Он бегал из комнаты в комнату. Яна пыталась не смеяться, наблюдая, как он суетится, перекладывает с места на место одни и те же вещи, одевается-раздевается. Всё-таки он собрался. Не с первого раза, конечно, но всё же получилось. Яна видела, как мелькнули в узком проулке стопари его лендровера и он пропал.
– Вот и всё, – прошептала девушка.
Яна долго грелась под струями тёплой воды. Одела свой плюшевый, домашний костюмчик с пандой, тёплые шерстяные носки. Всё равно знобит. Не заболеть бы – столько времени провела под дождём. Вчера Лёшка не закрывал её от ледяных капель, как тогда в поле, под дубом. Ей нравилось думать о нём. Несмотря на обстоятельства, Яна рада была его видеть. Она вспомнила молодого человека, одетого в чёрный бушлат, из-под которого выглядывала полосатая тельняшка, робу и бескозырку – всё-таки военная форма очень украшает мужчин…
