Меган Максвелл - Ты только попроси
— Хорошо. У меня был секс с Фернандо.
— А сейчас? Здесь, до того как я приехал?
— Ничего…
— Не верю.
— В Мадриде я с ним спала, но здесь — нет. — Эрик ругается, а я продолжаю: — Здесь была только пара поцелуев и…
— Этот тип не из тех, кто довольствуется поцелуями. Я видел, как он на тебя смотрел, а когда он сказал, что ни с кем не делит свое пиво… О боже мой, я бы убил его!
Рассерженная его словами и тем, что он на меня кричит, отвечаю:
— Может быть, он и не довольствуется, но я — да. Я никогда не вела с ним себя так, как веду себя с тобой, черт побери. И знаешь что? Я ухожу. Я больше не хочу слышать твои глупости, и, клянусь, я не прощу тебе их. Когда успокоишься, позвони мне, и, может быть, только тогда я прощу тебе этот номер.
Разворачиваюсь, хватаю шлем и перчатки и, все еще держа в руках кубок, выхожу из дома, завожу двигатель и уезжаю. С перекошенным от ярости лицом, проезжаю по дорожке с пиниями. Да за кого он себя принимает, почему он так со мной разговаривает? Почему я ничего от него не требую, а он от меня требует? Когда я подъезжаю к белым воротам, они открываются. Добавляю газ, но перед тем как проехать их, снова торможу и отчаянно кричу. Встаю с мотоцикла и наношу пару ударов по воздуху. Я готова убить Эрика, когда он таким становится.
Через несколько секунд ворота закрываются и я, закрыв глаза от бушующей во мне злости, приседаю на корточки. Эрик лишает меня сил и сводит с ума своими постоянными сменами настроения. Я теряюсь от его слов и поведения. Я никогда не знаю, чего он хочет и, менее того, как это предотвратить.
Вдруг слышу приближающийся резкий звук. Поднимаю голову и вижу Эрика на мотоцикле. Подъехав ко мне, он выключает двигатель и ставит мотоцикл на подножку.
— Как ты можешь быть таким холодным?
— Практика.
Я фыркаю и, не в силах удержать гнев, поднимаюсь на ноги:
— Ты выводишь меня из себя, Эрик. Я не могу тебя понять. Иногда я зацеловала бы тебя, а иногда убила бы. И я только что чуть не сделала последнее. Ты всегда считаешь себя королем мира. Королем правоты. Королем вселенной. Ты упертый, принципиальный властолюбец и…
— Ты права.
Я оторопеваю:
— Можешь повторить то, что ты только что сказал?
Эрик улыбается:
— Ты права, малышка. Я успокоился. Я был вне себя от ярости оттого, что ты летала на этом проклятом мотоцикле, и от колких комментариев твоего дружка Фернандо. Не желаю больше говорить об этом типе. Что сейчас важно, так это ты и я. Именно поэтому я приехал к тебе.
Он улыбается. О боже!.. Какая же у него улыбка. Какой же он красивый, когда улыбается. Мне больше ничего и не нужно. Я подхожу к нему:
— Почему мы спорим по любому поводу?
— Не знаю.
— Мы спорим обо всем, кроме секса.
— Ммммм… хорошее начало, не так ли?
Мы хохочем, Эрик обнимает меня и целует мои пальцы.
— Ты до сих пор сердишься? — спрашиваю я.
— Очень.
— Правда?
— От того, что ты сегодня вытворяла, я потерял десять лет жизни.
— Не преувеличивай, — улыбаюсь я.
Эрик кивает, его взгляд мрачнеет, и он закрывает глаза:
— Джуд, моя сестра Ханна погибла. Она занималась экстремальным видом спорта. Она была, как и ты, молодой, энергичной и жизнерадостной девушкой. Однажды она пригласила меня пойти с ее друзьями на банджи-джампинг. Все было хорошо, пока ее трос… и… я… я ничего не смог сделать, чтобы спасти ей жизнь.
У меня застывает кровь в жилах. Это ужасно — увидеть, как погибает сестра. Вот что он пережил, когда я прыгала и скользила на поворотах на мотогонке…
— Именно по этой причине я не смог смотреть на тебя сегодня.
— Мне жаль… я… я не знала.
— Я знаю, дорогая. — Он крепко обнимает меня и шепчет: — А теперь, пожалуйста, улыбнись. Мне нужна твоя улыбка, и я хочу, чтобы мы больше не возвращались к этой теме. Мне больно. Слишком больно, и я не хочу об этом вспоминать, договорились?
Киваю головой в знак согласия, и Эрик жадно меня целует. Улыбаюсь, стараясь не думать о его трагедии, и отдаюсь своей любви. Он берет из моих рук кубок.
— Смугляночка, я тебя убью. Ты заставила меня пережить такой чудовищный момент.
— Эрик… а что ты хотел, это же мотогонки?
Он улыбается, отпускает меня и с кубком в руках садится на мотоцикл.
— Поехали домой, чемпион. Сейчас отпразднуем как следует.
38
На следующий день, после долгой и страстной ночи, мы с Эриком, обнаженные, загораем на чудесной вилле и планируем поездку в Саара-де-лос-Атунес. О Фернандо мы больше не вспоминаем. Никто из нас не хочет о нем говорить. Ему понравилась моя татуировка, и каждый раз, когда мы занимаемся любовью, он сладострастно целует ее и говорит: «Попроси у меня то, что ты хочешь!» Он сводит меня с ума. Я становлюсь одержимой.
Эрик предлагает поехать к своим друзьям в Саара-де-лос-Атунес, и эта идея кажется мне отличной. Мы можем провести пару дней с друзьями, а потом вернуться на виллу, от которой я, между прочим, просто в восторге. Она потрясающая.
Вечером, когда я приезжаю к отцу, нахожу его на заднем дворе, сидящем на скамье-качалке.
— Смугляночка, этот мужчина как раз для тебя.
— Да?.. И почему? — весело спрашиваю я и сажусь рядом с ним.
— Это человек слова. Сколько ему лет?
— Тридцать один.
— Хороший возраст для мужчины.
Я улыбаюсь, а отец продолжает:
— Он смотрит на тебя точно так же, как я смотрел на твою мать, и я этому рад. Послушай, что я тебе скажу. Совсем недавно я считал, что идеальный мужчина для тебя — Фернандо. Я беру свои слова обратно. Вы с Эриком созданы друг для друга. Видно, что это человек принципиальный и достойный и он может о тебе позаботиться. Он вовсе не похож на твоего распущенного мадридского дружка, изрешеченного пирсингом.
Я хохочу. Отец прав, Эрик придерживается принципов… Уверена, если бы отец узнал его сексуальные принципы, то у него случился бы удар. Но это я держу при себе.
— Папа… мне нравится Эрик, но я не знаю, сколько это может продлиться.
Он с удивлением смотрит на меня:
— В чем дело, смугляночка?
Внутри меня все кипит. Хочу объяснить отцу, что Эрик — мой шеф, но не могу. Боюсь его реакции. Сотни сомнений и страхов готовы вырваться наружу, но я сдерживаюсь.
— Ни в чем, папа. Трудно сохранять отношения на расстоянии. Ты же знаешь, Эрик живет в Германии. Когда он закончит дела в Мадриде, каждый из нас должен будет вернуться к своей работе, и… в общем, ты меня понимаешь…
Он кивает и с присущей ему осторожностью говорит:
— Послушай, радость моя. Ты уже не ребенок. Ты — взрослая женщина, и я должен вести себя с тобой соответствующим образом. Поэтому могу тебе только посоветовать: пользуйся моментом и будь счастлива. Ни к чему постоянно думать о том, что произойдет, потому что то, что должно произойти… и так произойдет. Если вам с Эриком не предназначено Богом быть вместе, то причиной разлуки будет не расстояние. Несомненно, ты расчетлива и немного эгоистична. Но я не хочу без необходимости смотреть, как ты страдаешь, даже если ты сама мне призналась, что у вас все очень сложно.
