Довод для прощения - Ария Тес
— Я понимаю, о чем ты хочешь спросить, Жень, — говорит тихо, хрипло, низко, а потом ласково убирает волосы с моего лица и костяшками пальцев задевает слегка щеку.
Я снова вздрагиваю, но не отступаю.
Я снова плавлюсь и не держусь за спокойствие.
Я снова его, и это ничто не изменит…кажется, ничто на свете не способно переписать эту простую истину: я — его.
Любимый…
— Такой поворот совсем не то, что ты себе представляла, Женя, но по-другому нельзя. Это единственный способ вас защитить.
— Ты этого хочешь?
— Конечно, — уверенно кивает, но я не об этом спрашивала.
— Я имею ввиду…жениться на мне? Ты этого правда хочешь?
Влад молчит. Я стараюсь не приписывать этому красноречию ответ, потому что помню, как когда-то давно он просил так не делать. Объяснял. Иногда ему нужно время, чтобы ответить, и сейчас, я очень надеюсь, та же ситуация? Это не тот случай, где молчание лучше любых слов? Пожалуйста…
— Я не буду спрашивать тебя, — шепчу еле слышно, — Любишь ли ты меня…это глупо…
— Это не глупо.
— Ты меня не помнишь.
Влад берет мое лицо в теплые ладони и придвигается совсем близко так, что наши тела неизменно сливаются в одно.
Смотрит на меня долго.
Гладит большими пальцами.
А потом приближается еще и также шепчет в губы:
— Да, я тебя не помню, малышка, но это не значит, что я к тебе ничего не чувствую.
— Маленькая…
— Что?
— Не малышка. Ты называл меня «маленькая»…
Влад слегка улыбается.
— Я не знаю, как объяснить, что происходит со мной, когда я тебя вижу, маленькая, но, поверь, происходит. Многое происходит. И я не могу это контролировать…
Он заканчивает свое объяснение глухо, а потом целует. Глубоко, страстно, с отчаянием. И я забываюсь окончательно…
Наверно, бред, да? Что мне хватило этих слов для принятия такого важного решение? И что стерло то, что я хотела спросить? О Еве…я хотела спросить его о Еве…но не стала ни после того, как он отстранился, ни потом, когда мы шли обратно в кабинет.
Испугалась. И рассудила: он не любит ее! А даже если есть что-то, это неважно — я смогу побороть. В конце концов, решила же уже, что раз тогда не стала за него сражаться, сейчас точно не отпущу так просто никому не позволю снова отнять у меня счастье и мое сердце!
Никому…даже призраку бывшей жены…которая сидела в кабинете, после нашего возвращения, и сидела так, будто ничего не случилось.
Я снова поражаюсь её способности держать лицо – это просто потрясающе. По ней не определишь никакие невзгоды: потеря работы? смерть родственника? Или развод? Она, наверно, вечно будет блистательно прекрасна. И этому я обещаю себе научиться.
А пока предстоят дела более насущные. План Влада действительно рабочий – это признали все. И его отец, и Никита, даже Стас! Он сказал, что думал об этом, но вряд ли решился бы предложить.
«Радикальные решения» – так он обозначил все происходящее.
Только моему папе не нравилось предложенное. Он выказывал сомнения, не глушился скепсисом, сарказмом, и закатыванием глаз. Влад ему не нравился даже после того, как выяснились все обстоятельства. Для него не было аргументом «это к лучшему», для него аргументом стал мой тихий голос на ухо:
«Пап, я должна попробовать. Я этого очень хочу»
Только тогда он нехотя отступил. Алексей Витальевич заверил его, что все мои права остануться моими, и мне ничего не угрожает: если что-то пойдет не так, я всегда смогу развестись и рассчитывать на достойную жизнь дальше.
А потом вступился Стас...
Не нравится он мне — не могу перестать об этом думать, глядя в эти холодные, полные насмешки глаза.
— Мы не обсудили кое что важное. Кое что, что может стать настоящей причиной для провала.
— Что? — спрашивает Влад, и Стас кивает на меня.
— Ее, конечно же.
В комнате снова виснет пауза, а я не понимаю. Что это значит? Поэтому хмурюсь и жду. Стас по обыкновению приторно улыбается, обходит кресло и садится. Он открывает "ларец" с леденцами важно, достает один ярко-оранжевого цвета, отправляет его в рот и кивает.
— Если ты все это время была Владу женой, то не могла ни с кем встречаться. Итак. Рассказывай, Евгения, о всех своих связях.
Резко краснею. Папа подается вперед, чтобы дать ему в нос, скорее всего, зато Ева благоухает, как роза. Сто процентов она думает, что нашла прецедент, за которой можно зацепиться и отмотать назад, и она смакует. Этот миг моего унижения.
Я же мну края платья и боязливо смотрю на всех мужчин по очереди.
Боже-е-е...какой позор...
Кажется, Влад сильно напрягается. Это, однако, приятно. Где-то на задворках сознания я позволяю себе порадоваться, ведь вижу в этом напряге не просто "угрозу плану", но и ревность, только быстро мотаю головой.
Сейчас все еще надо думать по-взрослому.
— У меня никого не было, — тихо говорю, бросаю взгляд на папу и хочется на месте провалиться!
Но я итак в аду, кажется, так что ниже падать некуда.
А Стас — демон-пыточник. Выяснитель. Великой комбинатор, мать его! Не верит...Коротко смеется и кивает пару раз.
— Ну да. Жень, мы здесь не моралфаки, так что расслабься. Все это вылезет, и лучше, чтобы нам обо всем узнать от тебя...
— Я не вру. У меня не было никого, кроме Влада, — цежу, разглядывая носки своих туфель, — Я ни с кем не встречалась ни до, ни после.
Неприятная тишина облепляет тело, и я веду плечами, а потом вздыхаю.
— Было только кое что...
— Отлично!
Воодушевился то как, ты посмотри.
— Не то. Там тоже ничего не было, но...эм...история сложная.
Я с надеждой смотрю на Ника, и он через пару мгновений все понимает, поэтому поджимает губы и пару раз кивает.
— Ты спала с Ником? — играючи спрашивает Стас, и мы одновременно переводим на него взгляд и шипим.
— Ты охренел?!
Стас смеется в ответ.
Козел!
— Он будущий муж моей лучшей подруги! — щурюсь — жмет плечами.
— И?
— И?!
— Что было? Ребят, давайте покороче, у нас дела еще.
Я
