Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али
Ее волосы собраны в красивый пучок, несколько выбившихся прядей касаются щек. На ее гладкой коже больше нет синяков и отметин. Она — воплощение совершенства. Я неторопливо подхожу к ней, испытывая чувство гордости и благодарности, и целую ее в щеку.
— Элиша, ты выглядишь просто потрясающе. — Она краснеет, но не прерывает зрительного контакта со мной, демонстрируя свою храбрость, как всегда. — Пойдем? — Я протягиваю руку. Она соглашается, беря её.
Садясь в машину, мы едем на заднем сиденье в комфортной тишине. Я провожу большим пальцем по ее обнаженному бедру, чувствуя ее растущее предвкушение. Я чувствую, как вокруг нее выстраивается стена беспокойства. Она впервые выходит за пределы моего замка и общается с таким количеством людей. Люди, которые являются частью Братвы.
Жестокой. Нечестной.
— Расслабься, — шепчу я ей на ухо. — Это твой шанс показать силу, которой ты обладаешь в этом королевстве грешников. Сегодня ты будешь контролировать их и будешь королевой. — Я целую ее за ухом, заставляя ее дрожать. Мой язык высовывается, обводя мочку ее уха, прежде чем нежно пососать. Элиша закрывает глаза, сводит бедра вместе, запрокидывает голову и вдыхает. Ее горящие глаза встречаются с моими, и она наклоняется вперед. Ее горячее дыхание ласкает мои губы, пока она продолжает дразнить меня, облизывая и покусывая свою губу.
— Почему ты вдруг так сильно поверил в меня? — Ее слова, произнесенные шепотом, слетают с моих губ.
— Ничего, что касается тебя, — лгу я, наклоняясь ближе, чтобы поцеловать ее, но она отстраняется с улыбкой.
— Почему я тебе не верю?
Я улыбаюсь, наслаждаясь этой ее игривой стороной. Я решаю не отвечать ей и достаю черную коробку из-под сиденья.
— Вот. — Я передаю это ей.
Нахмурившись, она открывает его и удивленно выгибает брови, когда видит внутри маску.
— Это бал-маскарад?
Я киваю.
— Они прибыли сегодня. Загляни под маски, там есть кое-что еще для тебя.
Она поднимает свою черную маску Коломбианы и ахает, увидев бриллиантовый браслет, переливающийся своей естественной красотой. Совсем как она.
Она берет его в руки, обводя взглядом редкие черные бриллианты в красивой оправе, но намек на дискомфорт очевиден. Я беру у нее браслет.
— Дай мне свое запястье, — говорю я требовательным голосом.
Она качает головой.
— Я потеряю его. Я не могу…
— Тогда я куплю тебе другой. У меня больше денег, чем ты можешь себе представить. — Я беру ее за запястье и надеваю браслет, защелкивая крючки. — Сколько бы бриллиантов ты ни надела, малышка, ни один из них не сравнится с твоей истинной красотой. — Ее щеки краснеют от смущения.
— Почему черные бриллианты? — спрашивает она. — Я думала, мужчинам нравятся обычные.
— Ты такая же редкая душа, как этот бриллиант, и ты заслуживаешь чего-то уникального.
И это символизирует ее страстную душу.
Безупречная. Совершенство. Я чуть не добавил, но воздержался от этой идеи.
BMW присоединяется к веренице машин, подъезжающих к дому Николая. Элиша напрягается, чтобы взглянуть. Ухмыляясь, я беру свою маску и надеваю ее, прежде чем передать Элише ее.
Когда мы въезжаем на подъездную дорожку, мы оба в масках. Элиша выглядит сногсшибательно, абсолютно ослепительно, и сегодня вечером я хочу показать ее как свое самое ценное достояние, на которое каждый может смотреть, даже мечтать о том, чтобы им обладать, но не может даже прикоснуться пальцем.
Мы оба выходим из машины, ее руки переплетаются с моими. Длинные серые фонари висят над подъездной дорожкой. Когда мы приближаемся к воротам, я вижу, что они повсюду. Вдоль крыльца особняка расстелен ковер цвета воронова крыла, ведущий внутрь дома. Я защищающе обнимаю Элишу, кладу руку ей на талию, пока мы идем по черной ковровой дорожке с людьми Братвы, одетыми в свои наряды и всевозможные маски. Но когда они замечают мое прибытие, все расступаются, давая нам пройти. Некоторые кивают в знак признательности, а другие просто опускают глаза. Каждый член Братвы здесь вместе со своей семьей.
В зале много маленьких люстр, которые освещают весь зал. По центру всех столов и стульев расставлены стеклянные вазы, наполненные букетами черных роз. Под балконом второго этажа установлена сцена, на которой музыканты исполняют "Как ты выглядишь сегодня вечером" от Frank Sinatra. Ко мне нетвердой походкой подходит официант, держа в руках поднос с бокалами, до краев наполненными шампанским. Я беру один, прежде чем передать его Элише, и выпиваю свой бокал.
— Здесь так много людей, — шепчет Элиша рядом со мной.
— Все члены «Братвы» здесь.
Она хмурится.
— Что? — спрашивает она, нахмурившись.
— Мы — Братва. Это означает братство. Это Синдикат. — Она судорожно сглатывает. Я сжимаю ее талию, призывая посмотреть на меня. Я уже вижу, что она понимает, что это значит. Я знаю, что она, по крайней мере, слышала это слово раньше. Нет необходимости объяснять дальше.
— Не волнуйся. Ни один мужчина здесь не настолько храбр, чтобы даже подумать о том, чтобы приставать к тебе. Ты моя, и они все поняли это в ту минуту, когда мы переступили порог.
— Максвелл! Рад видеть тебя здесь. — Я слышу низкий голос Николая. Он подходит ко мне в своем черном костюме и изготовленной на заказ маске из перьев.
— Рад быть здесь, — бормочу я. Его взгляд тут же переключается на Элишу, он оглядывает ее с головы до ног, как ублюдка, которым он и является.
Но мое холодное лицо заставляет его отступить.
— И кто эта красивая женщина?
— Это Элиша. А Элиша, это Николай. Он организатор этого мероприятия.
Она кивает с вежливой улыбкой, крепче сжимая мой костюм, но сохраняет свою грацию с гордостью.
— Приятно познакомиться.
Он кивает в ответ, прежде чем посмотреть на меня.
— Аукцион начнется через несколько минут. Как насчет того, чтобы после танцевальной церемонии обсудить дела?
— Конечно.
Вскоре присоединяются его жена и сын, оба одетые соответственно случаю.
— Мистер Резников, для меня большая честь видеть вас здесь. Как у вас дела? А как поживает ваша мама? — спрашивает она.
Я нерешительно улыбаюсь.
— С ней все хорошо. Спасибо, что спросили.
— Я надеюсь, что у нее все хорошо после смерти твоего отца. Бедная женщина. — Фальшивая забота и слова утешения вызывают у меня желание придушить ее.
— У нее все хорошо с новой жизнью, которой она заслуживает, — говорю я с кривой улыбкой. Выражение ее лица искажается ревностью, она хорошо знает, что у моей матери есть привилегия вести счастливую жизнь, о которой здесь мечтает каждая жена.
— Энрико, почему бы тебе не показать мистеру Резникову и его подруге их места? — говорит она сыну, который раздраженно сжимает челюсти.
— Конечно. Сюда, —
