Горячий шоколад в зимнюю ночь - Софи Анри (российский автор)
– Хватит сравнивать себя с другими, ладно? У тебя куча талантов, Мотылек.
– Каких, например?
Да, я нарывалась на комплименты. Мне по-прежнему не верилось, что Закари Калиф – мой угрюмый нелюдимый приятель – влюблен в меня.
– Ты обалденно танцуешь и очень вкусно готовишь. Я до сих пор помню курицу, которой ты угощала нас в день знакомства. Я чуть язык не проглотил – настолько это было вкусно. К тому же ты делаешь крутые фото и видео. Я заметил это по твоим страницам в интернете, а еще тебя хвалил Дэн – мой сосед, который работает в той же кофейне, что и ты. Он сказал: после того как ты начала вести их соцсети, у них прибавилось много новых подписчиков и заведение стало более узнаваемым. Правда, есть один минус: там теперь полно хипстеров, которые приходят только ради красивых, эстетичных фото.
Он состроил гримасу, и я хохотнула.
– И у тебя талант находить общий язык с людьми. Рири постоянно про тебя спрашивает и ждет на каждые выходные. А она, к слову, любит людей немногим больше меня. Еще ты крышесносно целуешься.
У меня разболелись щеки из-за широченной улыбки, с какой я слушала Зака.
Я нежно провела пальцем по небольшому шраму на его ключице, который чем-то напоминал кривую звездочку. Зак напрягся и, перехватив мою ладонь, прижался к ней губами. Очевидно, ему не понравилось, что я прикоснулась к его шраму.
– А ты чем занимался? – спросила я, чтобы сгладить неловкость.
Он задумался, прикусив губу, а потом огорошил меня словами:
– Ко мне вчера приходили Тэри и Кейси. Мы поговорили.
У меня в горле неприятно запершило. И хотя Зак сказал мне, что Кейси для него в прошлом, я все равно ревновала его к первой и самой большой любви.
– И как все прошло? – как можно более равнодушно спросила я.
Пока слушала рассказ Зака, я то хмурилась, то поджимала губы, то сжимала руки в кулаки. Меня раздирали противоречивые эмоции, но самой сильной была обида за Зака. Он заслуживал того, чтобы с ним поговорили по-человечески, а не изменили за спиной.
– Что думаешь об этом? – осторожно спросила я, не торопясь делиться своим мнением.
Зак долго собирался с мыслями. Между его бровями пролегла глубокая морщинка, которую мне так и хотелось разгладить пальцем. А лучше поцеловать так, чтобы все его горькие воспоминания растворились без остатка.
– Знаешь, я долго размышлял над всей этой ситуацией, – начал он грустным тоном. – Я все еще считаю их виноватыми, но теперь понимаю, что доля вины лежит и на мне.
– Что? Твоя-то в чем вина? – искренне возмутилась я.
Зак нервно провел языком по пирсингу и поморщился.
– Не совсем вина. Не знаю, как объяснить. Но я дружил с Кейси с двенадцати лет. Встречался с тринадцати. Восемь лет, Ти. И из этих восьми лет Кейси четыре года была влюблена не в меня, а в нашего лучшего друга. А я этого даже не замечал. Не видел, что моя девушка несчастна рядом со мной. Черт, да мы… – Зак судорожно вздохнул. – Как она вообще могла заниматься со мной сексом, если любила другого? У меня это в голове не укладывается.
– Зак, – я положила ладонь на его щеку и мягко погладила, – в этом нет твоей вины. Ты любил ее. Это вопросы к Кейси, как она могла спать с одним, если любила другого.
Он устремил задумчивый, грустный взгляд в потолок.
– Зак?
Я чувствовала, что его гложет что-то еще, но он не хочет – или не может – говорить об этом. Мне хотелось забрать его боль и переживания, хотелось, чтобы он был счастлив и чтобы у него на лице как можно чаще появлялась беззаботная улыбка и как можно реже – грусть и отрешенность.
Наконец он посмотрел на меня и крепче прижал к себе.
– Да, Мотылек.
– Я люблю тебя. Очень. И у нас все будет хорошо.
Его кадык дернулся, а рука, сжимавшая мою талию, напряглась.
– Я тоже тебя люблю. А теперь давай спать, мне завтра с утра на работу. Дети в спортивной секции из меня всю душу вытрясут, нужно набраться сил.
В его голосе слышались нотки веселья, но в этот раз они были полны фальши. Зак что-то скрывал от меня, но я решила не давить и терпеливо ждать, когда он сам решит мне открыться.
– Спокойной ночи.
Я поцеловала Зака в подбородок и, поудобнее устроившись на его груди, закрыла глаза.

Лучи солнца проникали сквозь окно и настойчиво щекотали своим теплом мои оголенные ноги. Они медленно, дюйм за дюймом, поднимались по моим бедрам, ласкали нежную кожу живота и поглаживали руки. Потом, словно обозлившись на отсутствие реакции, стали грозно напекать макушку и слепить глаза. Недовольно морщась, я уже хотела перевернуться на другой бок и накрыться одеялом с головой, но поняла, что одеяла нигде нет. Пока я спросонья пыталась нащупать его, осознала кое-что еще: я в кровати не одна.
События прошлой ночи вихрем закрутились в голове и сложились в единую картину.
Я была не в своей комнате.
Я призналась Заку в любви, и он ответил мне взаимностью.
Мы провели ночь вместе.
Нет, не так. Мы провели лучшую ночь в моей жизни.
Я открыла глаза и счастливо улыбнулась, обнаружив рядом спящего Зака. Одеяло, которое я пыталась отыскать, запуталось у него в ногах, прикрывая ягодицы и бедра. Он лежал на боку, подперев щеку ладонью, а другую руку держал на моем животе. Словно даже во сне боялся, что я сбегу.
Осмотревшись по сторонам, я заметила на спинке стула черную футболку Зака и надела ее. Меня окутал знакомый и до боли родной аромат. От мысли, что теперь я могу в любое время наслаждаться обществом любимого мужчины и не бояться проявлять чувства, внизу живота появилось приятное щекочущее ощущение.
От этих мыслей меня отвлек звук вибрации. Это Олив прислала сообщение в общий чат.
Олив
Тина, как ты там?
Не успела я прочитать сообщение, как в Сети появилась Эмма и тоже начала печатать.
Эмма
Ты поговорила с мистером Мрачная сексуальность?
Это прозвище закрепилось за Заком благодаря постоянным шуточкам Олив.
Пока я всеми силами избегала Зака, по настоятельному совету сестры прочитала «Ноттингем», и мне очень понравилось. Проблемы главной героини были мне близки, ведь она, как и я, боялась потерять лучшего друга, если признается ему в чувствах.
Я снова взглянула на Зака и с широкой улыбкой принялась печатать.
Тина
Да! И сейчас
