Гром среди вторника - Соня Субботина
Илья был одержим компьютерными играми и уходил в кубический виртуальный мир каждый раз, когда начинались сложности в реальном. Пока рукой ломаешь свой первый блок дерева, можно не думать, где же ты просчитался и почему бывшая решила тебе отомстить после того, как сама же изменила. Пока строишь кубическую базу рядом с глубокой расселиной, можно не думать о том, что девушка, которую ты так любил и с которой собирался построить крепкие отношения, учтя все ошибки предыдущих, на самом деле никогда не отвечала тебе взаимностью. Пока отправляешься через портал в ад, можно не думать о том, что и в реальном мире находишься в аду из своих чувств и эмоций. Пока торгуешь с пиглинами, можно не думать, что твою девушку купили так же, как и ты только что очередное ненужное зелье, только не за слиток золота, а за кругленькую сумму. В виртуальном мире можно все, но гораздо важнее, что многие вещи можно делать на автомате, не включая мыслительные процессы, а значит, мысли не уведут тебя к чему-то неприятному и болючему.
К утру Илья готовился к битве с Драконом Края. Оставалось всего ничего: превратить алмазную броню в незеритовую. Древние обломки в достаточном количестве у него уже были, но вот с алмазами – беда. На противоположной стороне широкой расселины виднелись нужные блоки. Бездушные пиксели бирюзовой руды блеснули так же, как ее лживые глаза в театре, когда он поднимался к ней на сцену, чтобы подарить букет пионов. Больше Илья не подарит цветы ни одной девушке, если, конечно, осмелится после такого с кем-то сблизиться. Больше не пойдет в театр. Не притронется к пьесам Шекспира. Не будет играть ни с кем в «Монополию» или «Мортал Комбат». Больше никогда не пойдет в зоопарк смотреть на панду Катюшу и наконец оставит свои попытки увидеть в один из дней росомаху. Выкинет свою кофемашину и прекратит пить черный кофе. Никогда не сядет за руль, даже когда сам заработает на новую машину. Он бы зарекся никогда больше не попадать в больницы, но это было невыполнимо. Хочет того или нет, но однажды он станет немощным стариком, а немощные старики часто лежат в стационарах. Вера покинула его, забрав с собой часть его жизни и надежды на что-то большее, вырвав кусок сердца и оставив после себя только горький запах полыни и три пайетки с платья, которые Илья закинул в пенал, чтобы они служили ему напоминанием в те дни, когда он искал Веру, что она действительно существует, а не является чьей-то выдумкой.
В дверь постучали так осторожно, что Илья подумал, что разбудил Соню и теперь она пришла его проведать. Он обернулся на звук. Дверь скрипнула. Палец соскользнул с кнопки. На весь экран телевизора возникла знакомая фраза, полная насмешки:
Dr.Plague решает поплавать в лаве
Макар взглянул на друга и тут же понял, что все его догадки касаемо Веры разом оправдались. Илья прикрыл лицо рукой, чтобы не показывать другу свою слабость, но тот все же успел заметить, как блеснули глаза, в момент, когда экран на секунду стал полностью оранжевым.
– Опять упал в лаву на пути к алмазам? – попытался разрядить обстановку Макар.
– Да…
– Рассказывай все, что успел узнать о ней. – Друг плюхнулся в соседнее кресло-мешок. – Соня проснется только часа через два.
И Илья рассказывал, запрокинув голову и смотря в потолок, чтобы не выпустить ни одной предательской соленой капли. В реальном мире было холодно, одиноко и сложно, но тут были настоящие друзья.
Выход из кубической зоны комфорта сопровождался необходимостью думать, анализировать и саморефлексировать, что так не нравилось Громову, потому что жить одним днем и совершать импульсивные поступки всегда проще. Пока он пересказывал все события последних месяцев, в голове всплывали все маленькие несостыковки, которые из отдельных мазков складывались в единую и жутко неприятную картинку. Если раньше, ослепленный любовью, он мог и не подметить некоторые вещи, то сейчас будто прозрел. В их первую встречу она озадачила его покупкой кофе, в котором кофе толком-то и нет, а сама в этот момент сбежала, зато потом всегда пила крепкий, с парой ложек сахара. Это первое. Макар рассказывал, что в день аварии ему позвонил Денис, который, со слов Санька, тоже помогал Нике, а потом в больнице появилась Вера. Слишком странно для простого совпадения. Это второе. Она скрывала, что учится в театральном. Это третье. А настоящая ли она была медсестра, или это тоже очередная роль, за которую ей заплатили? Илье стало дурно, голова закружилась. Ему показалось, что он находится в какой-то симуляции или дурацкой игре по типу «Симса», где им управляет девочка-подросток, создавшая точную копию того, кто разбил ей сердце, и теперь всячески над ним издевается. После недолгой паузы он продолжил рассказ. Актрисой Вера была отменной, что что-то не так, можно было понять только в баре, когда она внимательно слушала все разговоры и слишком часто перебивала свою лучшую подругу – видимо, боялась, что та после повышения градуса сболтнет лишнего. Это четвертое. Пятое. Десятое. Сотое. Сколько еще было моментов, когда можно было все понять, но он этого не сделал? Какой же он дурак! Как безмозглая рыба проглотил блестящую наживку, потому что она красиво сверкала. Купился на каждое слово Веры и понял, что что-то не так, только когда над головой уже мелькнул разделочный нож. А сколько бы этот персональный спектакль еще продолжался, если бы все не раскрылось настолько нелепейшим образом? Пока у Ники не закончились бы деньги? Пока Нике это не наскучило бы? Пока это не надоело бы Вере? Вера и Ника оказались двумя сторонами одной медали, тянущей Громова ко дну не хуже самого тяжелого балласта.
– Погоди, – Макар повернулся на стуле, после того как прочитал всю переписку лучшего друга с Саньком, – он пишет, что она должна была появиться один раз в клубе, а потом все, ищи-свищи эту Золушку.
– Ну да, и?.. – Илья не понял, к чему клонит лучший друг.
– Ее план состоял в том, чтобы свести тебя с ума, а не разбить тебе сердце. Ты видишь только то, что хочешь видеть, а не что есть на самом деле. Все, что было после клуба, не было проплачено. Да, Вера тебе врала о том, кто она, но уверен, что у нее все же были чувства к тебе и что ты до сих пор ей небезразличен.
– Мне уже сложно в это поверить. Я просто хочу обо всем этом забыть.
– Может… – Макар понимал, насколько глупо это прозвучит, но все же решил спросить: – Поговоришь с Никой?
– Если ты не забыл, последний раз, когда я решил с ней поговорить, напился и врезался в столб. Теперь у меня сломана нога, порваны связки и разбиты машина и сердце. Нет, спасибо, обойдусь.
– Нужно выслушать третью сторону, тем более Санек прям в открытую пишет о Нике всякие гадости. Может, они в ссоре, и он решил ей так насолить? – еще одна попытка вразумить Илью оказалась напрасной.
Макар видел Веру и Илью вместе, такую увлеченность, нежность и страсть не могла бы сыграть даже актриса с «Оскаром». Он видел причины, видел факты, видел следствия. Он был уверен, что не все так однозначно. Понимал, что его друг в очередной раз вспылил, наговорил гадостей, не дал Вере и слова сказать, а потом сделал слишком поспешные выводы, хотя, конечно, в такой ситуации сложно было бы сделать другие.
– Нет, спасибо. Мне и второй стороны хватило. А дальше что? Четвертая? Пятая? И я попаду в гребаный многоугольник? В отношениях участвуют двое. И она могла бы мне все рассказать.
– Она могла побояться. Знаешь, люди боятся потерять тех, кто им дорог.
– Знаешь, люди не врут тем, кто им дорог. Этот урок я усвоил слишком хорошо и уже успел расплатиться за все свои ошибки.
– То есть ты сдаешься?
– Макар, я устал. Очень сильно устал. Я понимаю, что не самый лучший в мире человек, но был уверен, что даже я после всего дерьма, что успел натворить, заслуживаю шанса все исправить и начать с нуля. Но, видимо, у судьбы другие планы, раз ошибки прошлого до сих пор преследуют меня.
– Ты драматизируешь. Поговори с Никой.
– Поговори вон с той стенкой – толку больше будет. Соня скоро проснется,
