Ты и небо - Алина Егорова
Второй пилот еще не осознал происходящее. КВС коротко скомандовал по радиосвязи: «Всем срочно покинуть борт! Тревога!»
Сам Дмитрий пристегнулся и убрал столик. Вмиг побледневший второй пилот последовал примеру командира. Огарев предпочел смотреть судьбе в лицо, наблюдая в окно за приближающимся самолетом.
Когда до столкновения оставалось всего несколько метров, «Северная Пальмира» свернула в сторону. Раздался тихий скрежет: их все-таки зацепили. Из кабины пилоты увидели на правом крыле поврежденный винглет.
Судя по всему, опасность миновала. Дмитрий вышел на трап. Внизу кучкой толпились эвакуировавшиеся в экстренном порядке бортпроводники. На их встревоженных лицах читался вопрос: что это было?!
– Проверка, – улыбаясь, пояснил Огарев. – Чтобы не расслаблялись!
Проводники смотрели недоверчиво – они тоже слышали характерный посторонний звук.
Дмитрий спустился с трапа, чтобы осмотреть самолет. К ним и к борту «Северной Пальмиры» уже спешили: АТБ, инспекция и пожарные.
Кроме погнутого винглета, других повреждений не обнаружилось. Их вылет задержали на пять часов, пассажирам и экипажу «Ангары» пришлось ждать, когда прилетит другой самолет. По сравнению с тем, что могло случиться, это была такая мелочь!
* * *
В авиационной среде новости разлетаются быстро. Особенно такие горячие, как авария в Сочи.
Когда борт «Северной Пальмиры» катился по ВПП, у него отказали тормоза. Второй пилот, придерживаясь инструкции, отключил Anti-skid, не подумав, что тем самым блокирует управление передней стойкой. Самолет повело в сторону. Чтобы хоть как-то замедлить движение, командир включил реверс. Из-за отказа гидросистемы левый реверс не сработал. Положение спас второй исправный реверс: при его включении образовалась обратная тяга, самолет развернуло, и столкновения удалось избежать.
Вернувшись домой из командировки с приключениями, Огарев в компании второго пилота и бортпроводника отмечал благополучный исход.
– За безопасность и регулярность! – звучали тосты.
– За нас, за вас и за Аэрбас!
Дмитрий не был любителем выпить, но в этот раз требовалось снять стресс и заодно провести с экипажем положенный «разбор полетов». В тот вечер было много разговоров на авиационную тему и просто «за жизнь».
После попойки Дмитрий проспал до обеда, а вечером пришло сообщение от Инны. Одна строчка, которая озарила пространство вокруг: «Я рада, что ты жив».
Сидя на небольшой уютной кухне в доме на Малой Бухарестской улице, Инна с Дмитрием пили чай с вишневым тортом и обсуждали предстоящий отпуск. Несмотря на широкую географию полетов, оба были неискушенными путешественниками. Одно дело – пробежаться галопом во время короткой командировки, и совсем другое – насладиться отдыхом в качестве туриста. Им обоим хотелось отправиться к теплому морю, туда, где прежде не были.
Инна вспомнила, как когда-то, работая в офисе, она часто открывала карту, просматривала фотографии разных мест, мечтая там побывать: Италия, Португалия, Марокко, Испания, Сингапур… Сколько интересных стран! Инна не знала, что мечта может оказаться такой близкой.
Блики свечей, гитара, цветы и вино. За окном мерцали бледные звезды. Осенний вечер шептал о любви.
– Подумать только: из-за какой-то нелепости я мог тебя потерять, – сказал Огарев, имея в виду их размолвку. Он целовал, сначала слегка коснувшись ее шеи и щек, затем его губы уверенно соприкоснулись с ее губами.
– Не такая уж и нелепость! – возразила Инна, отстраняясь. – Для меня важно быть единственной!
– У меня только две любви, – признался Дмитрий.
– Две?! – в ее глазах полыхнули искры.
– Да. Ты и небо.
* * *
Во второй половине октября в Петербурге закружили первые снежинки. Лайнер авиакомпании «Ангара» приготовился к взлету. В салоне прозвучал приветственный голос командира, удостоверяя пассажиров в том, что летчики на борту есть и им не подсунули ради эксперимента какой-нибудь беспилотник.
– Аэропорт назначения – Тенерифе Южный, с посадкой для дозаправки в Мадриде. Температура воздуха в столице Испании плюс двадцать восемь градусов, на Тенерифе – плюс тридцать, – сладко вещал бархатный мужской голос по громкой связи.
Инна с Димой сидели в салоне бизнес-класса, где им любезно предложила разместиться Наталья. Инна подумала, что как же глупо было ревновать к экипажу, и усмехнулась своим мыслям.
Они с Дмитрием вместе дописали стихи. Он подобрал к ним на гитаре аккорды, и получилась песня. Их песня. Инна смотрела через иллюминатор на удаляющееся «пятистаканное» здание аэропорта Пулково. Ее душа пела:
Серое небо, темное утро,
Хмурые люди, слезы дождя.
В сонном трамвае глаза закрываю.
Мечты уносят меня туда, где
Канарская пальма гривой качает,
Море и солнце, чайки, цветы.
Шелковый ветер платьем играет,
Терраса отеля, вечер и ты.
В городе осень затянулась очень.
В мокрой фуражке усталый пилот.
Он говорит мне: «Ненастье пройдет!»
Над облаками яркое солнце, я сам его видел,
Я сегодня был там, где
Канарская пальма гривой качает,
Море и солнце, чайки, цветы.
Шелковый ветер платьем играет,
Терраса отеля, вечер и ты.
Летное поле. На дорожку, что ли?
Выпадет снег вместо дождя.
От серого неба и хмурого утра
Ты увозишь меня туда, где
Канарская пальма гривой качает,
Море и солнце, чайки, цветы.
Шелковый ветер платьем играет,
Терраса отеля, вечер и ты.
Теперь Инна точно знала, что такое любовь. Это музыка молчания, это танец душ. Когда не нужно слов, чтобы понимать друг друга. Не нужно ничего объяснять, потому что тебя понимают, а если нет, то нет необходимости подстраиваться и представлять себя в выгодном свете, потому что тебя принимают такой, какая есть.
Примечания
1
Завтра (исп.).
2
Командир воздушного судна.
3
Предварительное снижение вертикальной скорости.
4
Ручки управления двигателем.
5
Одна из функций автопилота и автомата тяги, позволяющая контролировать тягу во время взлета или ухода на второй круг.
6
Аналог штурвала на аэробусе.
7
Следуй летному директору/директорным стрелкам (англ.). Полетный/летный директор – система, которая перекрестием двух стрелок показывает положение судна по тангажу и крену, необходимое для вывода самолета на заданные параметры.
