Дикий - Валерия Ангелос

— Рано нам повторять, Катя, — чеканит Демьян.

Но не торопится отодвинуться.

Его желваки играют, проступая под смуглой кожей. Челюсти крепко стиснуты.

Горячая ладонь обхватывает мое лицо. Ложится на подбородок. Большой палец обводит губы, а после проталкивается вперед, скользит по языку вглубь.

Он хочет, чтобы я…

Разгоряченный член твердеет. Чувствую, как давит на меня сильнее, как вжимается.

Смыкаю губы на его пальце. Сама толком не соображаю, что делаю.

Короткий толчок в мой рот.

Задыхаюсь от непривычных ощущений. Стыд вспыхивает и гаснет под напором совсем других чувств.

Демьян что-то сделал со мной. Чем-то заразил. Иначе нельзя объяснить, почему я облизываю его палец и прогибаюсь под его телом, когда он делает очередной рывок бедрами.

Возбужденный член прижимается к низу моего живота, а большой палец скользит по языку.

Но в следующую секунду контакт разрывается.

Пусть и ненадолго.

Демьян отрывается от меня, чтобы обжечь поцелуем там, где скользил его член.

От первого же прикосновения меня практически подбрасывает. Внутренние мышцы сводит тягучей судорогой.

А дальше все отпечатываться ослепительными вспышками.

Мои ноги на широких плечах. Пятки упираются в стальные мускулы. Пальцы скользят по смятой простыне, комкают ткань.

Бой крови по вискам оглушает. Стоны и всхлипы будто доносятся издалека, а не из моего горла.

Большие горячие ладони накрывают мои ягодицы. Притягивают ближе.

Вскрикиваю. Взвиваюсь.

Его язык не знает, что такое стыд. И пощады тоже не знает. Он скользит по мне, заставляя забыться. Глубже. Острее. До последней грани. До самого предела.

А потом меня раскалывает на части. Взрывает изнутри.

Но Демьян не позволяет разбиться.

Он рядом. Держит крепко. Прижимает к себе. Перемещается выше, склоняясь над моим лицом. Вглядывается в мои глаза. Собирает губами слезы, которые срываются с ресниц на щеки. Заключает мое дрожащее тело в жаркие объятья.

И хоть меня до сих пор колотит, из головы никак не выходит навязчивая идея.

Хочу довести его так же. До полного изнеможения. До забытья.

Хочу, чтобы ему было не просто хорошо. А… вот так, как мне.

До сумасшествия. До трепета в каждой клетке тела. До настоящего затмения в голове.

Демьян так и не получил разрядку.

Его напряженный член прижимается к моему бедру. Пульсирует. Твердеет еще сильнее.

А я сейчас как пьяная. После всего. И решаю действовать прямо сейчас, пока не протрезвела от пережитых ощущений.

Поворачиваюсь к Демьяну и упираюсь ладонями в свитую из железных мускулов грудь, подталкиваю его, чтобы лёг на спину.

Сама до конца не осознаю, как действовать. Иду на поводу безотчетного порыва.

— Катя, — хрипло выдает он.

Прикладываю палец к его губам. Отрицательно мотаю головой.

А потом склоняюсь над ним. Целую в шею.

Крупный кадык тут же дёргается. Резко. Рвано. И Демьян шумно втягивает воздух. В его груди будто забивается рык.

Меня потряхивает от волнения.

Но я не отступаю. Покрываю поцелуями его широкую грудь. Накрываю ладонями рельефный торс.

Мышцы мигом напрягаются под моими пальцами. Точно канаты натягиваются.

Прижимаюсь теснее. Вдыхаю его запах.

И тут Демьян подхватывает меня и усаживает сверху. Заставляет себя оседлать.

Мои ноги раздвинуты. Обнимают крепкие бедра. Напряженный член упирается в лоно.

Пораженно охаю. Пробую соскользнуть, но Демьян не разрешает сдвинуться. Его ладони ложатся на мою грудь.

— Дальше, Катя, — отрывисто произносит Демьян, прожигая взглядом.

— Дальше?

Рефлекторно прохожусь ногтями по его животу. Царапаю кожу, чувствуя, как напрягается и без того каменный пресс.

Демьян весь такой. Как из гранита. Везде.

— Возьми мой член, — хрипло говорит он.

Наша поза уже кажется мне до жути порочной. А после того, что происходило между нами здесь и в душевой кабине, поздно стесняться. Но меня все равно затапливает смущение.

Только тяга доставить ему удовольствие берет верх.

Чуть соскальзываю в сторону, наклоняюсь. Веду пальцами по узкой дорожке волос на его животе. А после обхватываю толстый ствол, сжимаю возбужденный член пальцами.

— Блядь, — бросает Демьян.

Его жилистый орган наливается кровью под моими робкими прикосновениями.

И я вижу, как напрягается скульптурно высеченный пресс, как чётче проступают вздувшиеся вены.

Стискиваю разгоряченную плоть крепче. Нервно облизываю губы и прижимаюсь к Демьяну. Губами. Там. Обвожу языком.

— Катя, — выдыхает рвано.

Но я не отвлекаюсь. Не отрываюсь, чтобы посмотреть на него.

Крепче обхватываю ствол ладонями у самого основания. Изучаю его языком. Как Демьян сам изучал меня.

Провожу по набрякшим венам. Слизываю проступившие капли.

Краем сознания отмечаю, что это совсем не кажется неприятным.

Мне нравится вкус его кожи. Терпкий запах. Нравится то, как от моих легких и неуверенных касаний его член твердеет. Наливается мощью. Нравится ощущать как бьется в его жилах возбуждение.

— Катя.

Рык Демьяна заставляет отстраниться, посмотреть в сторону и поймать его абсолютно расплавленный взгляд.

Пальцы обводят мои губы. Зарываются в спутанные волосы.

— Хочу кончить тебе в рот, — заявляет он, не сводя с меня глаз.

Это не звучит как вопрос, но я понимаю, что если откажусь, то ничего не будет.

Только я не отказываюсь.

Киваю.

И опять обхватываю его член губами.

Тяжелая ладонь обхватывает мою макушку.

— Глубже, — бросает Демьян. — Еще. Да. Так.

Он говорит, что делать. Направляет. А я ловлю себя на том, как сильно мне все это нравится.

Касаться его. Чувствовать накал, который в нем пробуждается.

Никогда бы не представила, что буду таким заниматься. Подобные ласки казались чем-то запретным, грязным…

Но сейчас понимаю, как ошибалась.

Или я просто не соображаю? Разум отключился после всего того, через что Демьян сегодня меня провел?