Когда развеются миражи - Оксана Хващевская
— Что-то не так? — перехватив его взгляд, спросила девушка.
— Это к чему? — кивком головы указав на платье, поинтересовался он.
— Просто так! — только и сказала она.
— Просто так, — с какой-то странной интонацией повторил Гончаров и более ничего не добавил к сказанному.
И только Ариан, немного отстав от остальных, на мгновение задержав ее за руку, наклонился и шепнул на ухо: «Выглядишь сногсшибательно!» И тут же отпустил. Юлька обернулась, встретив взгляд зеленых глаз. И ослепительно улыбнулась в ответ.
Зал, в который Юля и Ариан вошли вслед за Матвеем и Аделиной, был большим и просторным. Ярусные танцполы, пульт ди-джея, большой бар, столики, за которыми отдыхала молодежь, балконы, на которых было не протолкнуться, диванчики в затемненных углах, индийские традиционные мотивы в росписи стен и тут же яркие граффити. Преобладание черного и темно-сиреневого в цветах интерьера, многочисленные лампы в белых матовых абажурах, напоминающие опрокинутые бокалы. Ненавязчивый свет софитов и легкий запах ароматизированного табака, который раскуривали в кальянах, завершали картину.
Хорошая акустика свидетельствовала о дорогостоящем оборудовании. Современные ритмы, под которые отрывалась молодежь, были на урду, но в такой профессиональной и качественной обработке они определенно заводили толпу. Следуя за мужчинами к барной стойке, Юлька не сразу сообразила, что пританцовывает.
Настроение у девушки, несмотря на скептическое замечание мужа, было приподнятым. Хотелось веселиться, танцевать, просто отрываться, не думая ни о чем. Она давно не была в ночном клубе. Кажется, в последний раз еще до замужества, а ведь любила и умела танцевать. Раньше с подружками они часто совершали набеги на все известные районные дискотеки. И веселились, отплясывая до утра.
Расположившись у барной стойки, мужчины заказали выпить. Матвей — виски, Ариан — скотч со льдом, Юлька — мартини, Аделина — бокал вина. Отпивая маленькими глотками любимый коктейль, Шарапова оглядывала контингент, собравшийся в зале, и отбивала каблучком в такт заводным ритмам. А потом отставила в сторону недопитый бокал и, соскользнув с высокого табурета, двинулась в гущу веселящейся толпы, не глядя на своих спутников, но догадываясь, какой резонанс вызовет ее поступок. Понятное дело, Аделина танцевать не собиралась. Матвей, безусловно, тоже. Хорошенько надраться — единственное, зачем он сюда пришел. Ариан — джентльмен, он не оставит жену скучать в обществе друга.
Юля не увидела, как дернулся Матвей, намереваясь то ли удержать, то ли последовать за ней, и все же не сдвинулся с места. Опрокинув одним глотком содержимое стакана, он попросил у бармена двойную порцию и сквозь сизый дым очередной сигареты не отрывал воспаленных глаз от супруги.
Ариан пытался не смотреть в сторону Юли, сдерживал себя, замечая взгляды жены, и не мог. Сложно оставаться безучастным и равнодушным, глядя, как красиво, умело и пластично в лучах прожекторов извивается ее тело, обтянутое красным платьицем, как зазывно и притягательно мерцает россыпь узора. Старовойтов опрокинул скотч и заказал еще! Ему хотелось к ней, а вместо этого должен сидеть рядом с женой, которая, покачивая ногой в такт музыке, неторопливо потягивала вино, без особого интереса оглядывая зал, и о танцах даже не помышляла. Его спас Матвей. После очередной порции виски, не совладав с собой, он ринулся сквозь толпу, намереваясь составить Юле компанию или вытащить ее оттуда. Ариан, воспользовавшись случаем, пригласил танцевать жену, заранее зная ответ, и отправился на танцпол один.
Приближаясь, он увидел, как Матвей, удерживая руку девушки чуть выше локтя, пытается ей что-то сказать. Бесспорно, Гончаров уговаривал ее покинуть танцпол, но дожидаться этого Старовойтов не стал. Ускорив шаг, он практически вырвал Шарапову из рук мужа.
Они втроем отрывались на танцполе, лишь ненадолго отлучаясь к бару, чтобы сделать глоток холодного коктейля, опрокинуть стакан виски, затянуться кальяном, унять сердцебиение, жар, лихорадочное возбуждение, сметающее все на своем пути, и темную ревность, поднимающуюся из самых глубин.
Матвей, опрокидывая стакан за стаканом, раскурив кальян, не чувствовал опьянения. Голова была ясной, разум холодно и отстраненно фиксировал происходящее. И каждый раз, когда Юлька оборачивалась к нему, он замечал в ее глазах нечто, ему не предназначенное. Касаясь ее рук, мужчина чувствовал жар и дрожь, сотрясающие ее тело. И видел, как друг не сводит глаз с его жены, словно околдованный ее пылкостью, отчаянной исступленностью и соблазнительными движениями тела. Отмечал, как Старовойтов закрывал глаза каждый раз, когда Юля оборачивалась и ее шелковистые волосы касались его лица. Как в танце переплетались их пальцы и встречались глаза. Его жена тонко и изящно соблазняла друга у него же на глазах? Зачем? Желая его позлить? Заставить ревновать? Что происходит?
Это было наваждением, и Юля ясно это понимала, но как-то отстраненно, издалека. Рядом находился Ариан, это единственное имело сейчас значение. Она тонула в его глазах, по глоткам, по вдохам и выдохам принимала то, что так явственно в них было — обожание, восхищение, желание. Она не хотела оборачиваться и вырываться из плена его глаз, не хотела разжимать ладони. Волнение, подкрепленное действием алкоголя и близким присутствием любимого человека, отзывалось внутри учащенным сердцебиением, лихорадочной дрожью рук, каким-то совершенно невероятным и бесшабашным чувством свободы. И плевать Юле было сейчас на Матвея и Аделину. Она смеялась, выставляя напоказ жемчужные зубки и, оборачиваясь на мгновение к мужу, даже не пыталась скрыть взмахом ресниц сияние глаз. Превозмогая желание сбежать отсюда с Арианом, скрыться от посторонних глаз, Шарапова совершенно неожиданно и для себя, и для мужчин покинула танцпол. Подойдя к бару, она сделала глоток коктейля и, даже не взглянув на Аделину, отправилась искать дамскую комнату.
А там долго держала запястья под струей холодной воды, пытаясь унять лихорадочное возбуждение, бившееся в ней словно пульс, а вглядываясь в зеркало, не узнавала себя. Это не она, нет, не та Юлия Шарапова с застывшим сердцем и равнодушием в душе, какой она стала. Эта соблазнительная красотка с лихорадочно мерцающими глазами, манящей улыбкой на пухлых губах, легким румянцем, проступающим сквозь кремовый атлас кожи, полна любви, жизни, желания, надежды,
