Ирина Волчок - Будешь моей мамой
Анька, скажи ей, чтобы не пихалась, тебя она послушается… Игорь Дмитриевич, что вы молчите? Наведите, наконец, порядок! В этом доме есть хоть у кого-нибудь хоть какой-нибудь авторитет? Тетя Катя, мне еще чайку, если вам не жалко…
И так весь день. И так все дни с тех пор. Потому что Шурка приезжала каждый день с утра и уезжала вечером на последнем рейсовом автобусе. И ее присутствие мгновенно влияло на всех самым пагубным образом. Все начинали не говорить, а орать, не смеяться, а ржать, не ходить, а носиться сломя голову, и даже дельфины при ней, кажется, свиристели пронзительней, плавали стремительней, выпрыгивали из воды выше. И даже Катерина Петровна научилась громко напевать, моя посуду, и бегать трусцой за курами, роющимися в клумбе… И даже Ольгу Шурка однажды все-таки заставила пообщаться со старой дельфинихой Соней.
Ольга послушно полезла в воду и, намертво вцепившись одной рукой в борт плотика, другой робко погладила Соню по спине. Соня шевельнулась, Ольга испуганно ойкнула. На этом общение закончилось, и Ольга опять попыталась утонуть, но Шурка выдернула ее из воды, бросила на плотик и свирепо обругивала добрых полчаса за вопиющую дремучесть вообще и за неумение наслаждаться жизнью в частности.
Игорь смотрел на все это безобразие и изумлялся: Ольга не обижалась, а смеялась и весело огрызалась в том смысле, что Шурка и сама не бог весть какой светоч разума. А что касается наслаждения жизнью, так она, Ольга, прекрасно наслаждалась этой самой жизнью, пока ее не засунули в эту соленую вонючую гадость к этим скользким зубастым рыбам.
Им было хорошо друг с другом, Ольге и Шурке. И Анне было хорошо с ними, Игорь видел, как Анна быстро приняла эту сумасшедшую Шурку – только потому, что та любила Ольгу без памяти, это просто в глаза бросалось.
А ведь им опять придется расставаться. Конечно, не так, как тогда, три года назад. Теперь Шурка большая, ей никто не запретит звонить и писать Ольге. И даже видеться они смогут – ведь все эти дни Шурка спокойно бросала родителей, хотя они вряд ли в восторге от такого… Господи, как все в жизни неправильно устроено! Игорь до боли в сердце предощущал то, что будет при расставании.
Жалко Шурку. Жалко Ольгу. И Чижика жалко – как-то уж очень крепко девочка привязалась к этому рыжему электровенику… Вот если собрать их вместе, и чтобы навсегда, и чтобы она рядом… хотя бы. Раз уж ничего больше ей не светит. Все-таки хорошо, что телепатии не существует. Вот бы поразвлекались все, кто его знает, если бы прочли его мысли. Или просто не поверили бы. Наверное, даже мать не поверила бы – она всю жизнь считала его жестким прагматиком. Да и сам он раньше не поверил бы.
Тяжелые холодные капли короткой очередью ударили ему в грудь, Игорь вздрогнул и открыл глаза. Над ним стояла мокрая, как ондатра, Шурка и старательно нацеживала в ладонь из резиновой шапочки очередную порцию водяного заряда.
– Выпорю когда-нибудь, – сурово пообещал Игорь.
– Это вряд ли. – Шурка с размаху шлепнулась на песок рядом с ним и вздохнула. – Мы завтра уезжаем.
– Кто уезжает? – не сразу понял Игорь. – Куда?
– Домой, – скучно отозвалась Шурка и отвернулась, вроде бы наблюдая за Ольгой и Анной, которые что-то искали в песке на границе прибоя. – Старики решили, что здешний климат на меня плохо действует. Скорей бы, что ли, восемнадцать. Не бежать же из дома, правда?
– Ты что говоришь-то? – Игорь даже испугался. – Не так уж все плохо, как тебе кажется…
– Конечно. – Шурка засмеялась и обернулась к нему, злая и отчаянная. – Разумеется, все не так плохо, как мне кажется! Все гораздо хуже.
– Шурка, перестань. Ты просто юная максималистка. В твоем возрасте со всеми бывает.
– Эх, Игорь Дмитриевич! Жизни вы не знаете и вообще горя не видели. И не смейтесь.
Игорь смотрел на эту пигалицу, и ему совершенно не хотелось смеяться.
– Ладно, чего ты. – Он осторожно протянул руку и неловко погладил Шурку по рыжим мокрым вихрам. – Все утрясется. Да и до восемнадцати тебе всего год потерпеть. А потом – лети на все четыре… Ага?
– Ага, – согласилась Шурка. – Я к вам прилечу… То есть к Ольге. Ну, это все равно. Ольга ведь у вас еще будет, да?
– Да, – энергично кивнул Игорь. – А как же иначе?
– Действительно. – Шурка серьезно покивала. – Иначе – никак… Эх, Игорь Дмитриевич… Единственное, что мне в вас не нравится, – это то, что вы на мне никогда не женитесь.
– Это ты так шутишь? – растерялся Игорь.
– Вот еще! – возмутилась Шурка. – Разве можно шутить такими святыми вещами? Да, кстати, о святых вещах… Чуть не забыла. Я хочу Ольге котенка подарить. Вы не против?
– А почему я должен быть против?
– Повторяю для особо одаренных. – Шурка подчеркнуто терпеливо вздохнула и уставилась на него. – Я хочу подарить Ольге котенка. Живого. Он маленький. И вообще это не он, а она. Кошка. Понятно?
– Понятно, понятно, – нетерпеливо отмахнулся Игорь. – Ну и что?- Живая кошка. Она будет мяукать, царапать мебель, лезть на постель… ну не знаю, что еще… Линять будет, как сволочь. Может, нагадит, где не положено. И кормить ее надо. В общем, будет мешать. – Шурка выжидающе замолчала.
– Ольге будет мешать? – не понял Игорь. – Тогда зачем ты ей хочешь подарить?
– Вам будет мешать! – Шурка нетерпеливо дернулась. – Сами подумайте: орет, занавески рвет, когти о полировку точит! А вдруг еще и заболеет, а?
– Шурка, я что-то не пойму, о чем ты? – Игорь начал раздражаться. – Заболеет – вылечим… У меня знакомый ветеринар есть – просто чудеса творит, правда. И при чем тут занавески? Ну порвет – и порвет, все кошки рвут, что особенного? Живой зверь, не игрушка какая-нибудь. Ты мне лучше прямо скажи, чего ты от меня-то хочешь?
Шурка помолчала, глядя тоскливыми глазами, и вдруг грубо выпалила:
– А надоест – так выкинете к чертовой матери. И пусть хоть сдохнет. Пусть ее хоть собаки разорвут.
– Ты гадости-то не говори, – оборвал ее Игорь. – Ни один нормальный человек беззащитного зверя из дома не выкинет. Ты меня в этом, что ли, подозреваешь?
Шурка опять надолго замолчала, вздыхая и шевеля губами, а потом выдала:
– Ольге один пациент щенка подарил, кокера… Хорошенький такой, рыженький-рыженький. Ольга его очень любила. Ну и я, конечно. А потом он пропал. Реву было!… А в прошлом году я нечаянно узнала, что это отец его выбросил. Отвез в лес и оставил. Мешал он ему сильно. Скулил, гулять просился, дверь царапал, все такое…
– Шурка. – Игорь даже зажмурился, чтобы не видеть ее отчаянных глаз. – Шурка, а зачем тебе восемнадцати ждать? Ты ведь школу окончила уже… Вот и поступай в какой-нибудь наш институт. А жить у нас будешь. А? И с Ольгой, и с котенком, все вместе.
