Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Елена Армас
— Забавный ты. — Она рассмеялась. О, уже маленькая победа. — Думала, ты сюда пробрался, чтобы мне помочь?
— Да, точно, — спохватился я.
— Тогда приступай.
— О, — похлопал я себя по груди и направился к ней через просторное помещение. Хм, интересно, зачем такая площадь? — Люблю, когда ты командуешь.
Она закинула руку назад, безуспешно пытаясь протереть место между лопаток.
— Погоди, давай я.
— Спасибо, — тихо пробормотала Рози.
Я схватил пару бумажных полотенец и аккуратно промокнул ей спину.
— Что, черт возьми, было в руках у этого Чубакки? Ведро?
Рози захихикала, собрала волосы в пучок и перекинула их через плечо, подставив мне шею. Длинную нежную шею, заставившую меня нервно облизнуть пересохшие губы.
Животное, упрекнул себя я.
И все же было любопытно: какова на ощупь кожа в этом чудесном местечке? Интересно, вздрогнет ли Рози, если я коснусь ее пальцем? А что будет, если…
Господи, Лукас! Прекрати немедленно…
Застонав про себя, я вновь заработал полотенцем, невольно приближаясь к передней части плеч. Остановился, задержав пальцы у того места, которое так меня сегодня привлекало.
Сердце сбилось с ритма; меня вновь охватило страстное желание. Заметив капельку, скользнувшую с ключицы в опасной близости от выреза, я сжал зубы и решил ее не трогать.
Промокнул лишь влажный след от капли — медленно и нежно, ощутив вдруг зачастивший под нежной кожей пульс.
Мне требовалось увидеть ее лицо, и я глянул в зеркало. В глазах Рози стоял вопрос. А еще там было удивление, голод и любопытство.
— Просто хочу собрать все, что можно, — пробормотал я, не отрывая взгляда от ее отражения. — Если будешь ходить мокрая — простудишься.
— Ага, — выдохнула она. — Хорошо. Мне правда хорошо, Лукас.
Кончики моих пальцев почувствовали — даже сквозь бумагу — далекий отзвук биения ее сердца.
— Обожаю быть полезным, — заявил я, не сознавая, что замер с полотенцем в руке.
У нее запульсировала жилка на шее.
— Знаешь, это только верхушка айсберга, — в унисон со мной вздохнула Рози. — Под платьем тоже целое болото. Боюсь, белье все намокло.
Я сглотнул так, что, по-моему, слышно было в другом конце туалета.
— Ты так думаешь? Наверняка не знаешь?
Она покачала головой.
Мое воображение заработало на полную. Перед глазами замелькали самые разнообразные картины: платье спадает с плеч Рози, она остается в одном белье; по ее спине стекают капельки, падая на резинку трусиков; просачиваются дальше, катятся по бедрам, и…
— По-моему, придется раздеться, — сказала Рози, и я вынырнул из фантазий.
Ну, почти, потому что…
— Снять платье? — хрипло переспросил я. Или прорычал — не уверен. — Прямо сейчас?
Рози отстранилась, и моя рука безвольно упала вниз.
— Да, сейчас, — вздохнула она.
Я судорожно сжал в кулаке бумажное полотенце.
Она снова закинула руку за спину, пытаясь нащупать бегунок замка, однако дотянуться не смогла.
— Попробую снять и высушить его феном, — объяснила Рози, сделав еще одну попытку, и ее рука изогнулась под странным углом. — Наверное, ты уже можешь уйти, Лукас.
Да. Нет. Черт, конечно, меня не должно быть в туалете, если она намерена раздеться. В противном случае я потеряю над собой контроль. Наброшусь на нее — ведь весь вечер едва сдерживался. Я хотел… хотел…
Остынь наконец, Лукас!
— Рози? — с трудом выдавил я.
— Что?
— Может, зайдешь в кабинку, я расстегну замочек, а потом ты перебросишь платье через дверцу? Как тебе мой план?
Она прекратила свои попытки и опустила руки.
— Да, по-моему, звучит очень разумно.
— Вот видишь? — с облегчением выдохнул я. — Говорил ведь, что помогу.
Рози скорчила рожицу.
Мы направились к ближайшей кабинке. Я распахнул дверцу, придержал ее бедром, и Рози встала на пороге.
И тут мое едва обретенное хладнокровие начало улетучиваться.
— Готова? — спросил я на всякий случай.
Выиграл себе пару секунд и заодно подготовил девушку, чтобы она не дернулась от моего прикосновения.
— Всегда готова, — промурлыкала она.
— Сначала расстегну маленькую пуговичку наверху, а потом — молнию.
— Вовсе не нужно описывать свои действия, Лукас, — выдохнула Рози. — Просто возьми и сделай.
Ее нетерпение заставило меня улыбнуться, однако к моменту, когда я расстегнул пуговку, улыбка с моего лица сошла. Стиснув зубы, я занялся замочком: с трудом повел его ползунок вниз, убеждая себя, что ткань толстая и тяжелая, потому молния и расстегивается туго. На самом деле у меня просто одеревенели пальцы. Сделал глубокий вдох, подергал замок, обнажая дюйм за дюймом гладкую розовую кожу, и мой пульс словно сошел с ума.
Руки так и чесались отвернуть ткань и коснуться спины девушки. Интересно, теплая она или прохладная? Вздрогнет ли Рози, если я проведу по ее коже ладонью?
Между нами повисло напряженное молчание, которое нарушал лишь тихий шелест расходящейся молнии. Я сделал еще одно движение и увидел то, к чему готов не был совершенно: край черных кружевных трусиков.
Кровь вскипела и побежала от головы вниз под таким напором, что, пожалуй, я попаду в весьма неловкую ситуацию, если кто-то зайдет в туалетную комнату.
— Лукас…
— А? — выдохнул я.
— По-моему, — хрипло сказала Рози и на миг примолкла. — По-моему, дальше я сама справлюсь.
Не успел я ответить, как она прошла внутрь, оставив меня перед закрытой дверью. Ч-черт…
Вряд ли мне скоро удастся забыть ее черное кружевное белье.
— О боже, нет, — застонала девушка. — Я мокрая насквозь.
Мокрая. Она мокрая…
Я издал невнятный звук.
— Можешь передать несколько полотенец? — через секунду попросила Рози. — Просунь их под дверцу, пожалуйста.
— Конечно, соседка.
Мы соседи, просто соседи по квартире, помнишь, Лукас?
— Вот, — пробормотал я, выполнив ее просьбу.
— Спасибо.
Она забрала полотенца и через пару секунд перекинула платье через верх кабинки.
Я зажмурился, пытаясь собрать остатки воли. Нельзя думать о том, что означает повешенное на дверцу платье. То есть Рози сейчас практически голая — в одних трусиках. Голая и мокрая.
— Лукас…
— Да? — откашлявшись, откликнулся я.
— Попробуй просушить его феном. Пару минут, дольше, наверное, не надо. — Она сделала паузу. — А я пока приведу себя в порядок.
Я включил фен и направил на платье поток горячего воздуха. Все-таки повод отвлечься от диких, неподобающих мыслей.
— Получается? — подала голос Рози.
Платье не сохло. Точнее, процесс шел очень медленно. Ткань была и правда тяжелой, и влага из нее уходила неохотно.
— Все еще мокрое.
— Делать нечего, наверное, придется надеть так. По-моему, лучше не будет. Мы здесь сидим уже чуть не полчаса.
Я вернулся к кабинке, держа платье на вытянутых руках. И, разумеется, именно в этот миг кто-то решил посетить туалет. Дама в костюме неизвестного мне супергероя… На лбу, похоже, фальшивые
