Марат. Любить вопреки - Екатерина Аверина
Они переглядываются, расступаются в стороны, пропуская меня на территорию, но тут же встают обратно и запирают ворота. Чувствую на спине множество пристальных взглядов и направленные объективы.
Звезда, твою мать!
Ускоряюсь. Хочется побыстрее скрыться.
Захожу в дом. На меня сразу наваливается какая-то траурная обстановка, несмотря на громкие мужские голоса, доносящиеся со второго этажа.
— Ты-ы-ы!! — на меня с шипением несется мать Авроры. — Как ты смеешь заходить сюда?! Это все устроил ты! Дочь в заложниках?!
— А что, разве нет? — скептически дергаю бровью.
— Да она…Она тут жила как королева! Ты лишишь ее всего! Ты… — ее губы дрожат.
— Вы лишили меня сына. Я очень злопамятный. А теперь извините, мне надо увидеть вашего мужа.
Обхожу разъяренную светскую львицу и уверенно поднимаюсь на второй этаж. Я отлично помню, где в этом доме располагается кабинет Стоцкого. И даже цвет паркета на всю жизнь, кажется, въелся в память.
Дверь открыта. У них тут что-то вроде штаба. Сам Трофим, Егор и несколько мужчин, которых я не знаю.
Увидев меня, они замолкают. Видок у Стоцкого шикарный. Волосы взъерошены, несколько пуговиц на рубашке расстегнуты, галстук висит двумя небрежными плетями. Глаза дикие. И все это счастье сейчас направлено на меня.
— Так приятно наблюдать, — смотрю на его дрожащие руки и початую бутылку коньяка рядом.
— Я убью тебя, — хрипит он, поднимаясь.
— Не самая лучшая идея. Там столько журналистов. Вас окончательно распнут.
— Он прав, — так же медленно поднимается Егор. — Трофим, парень пришел насладиться триумфом. Он его получит даже мертвым. Где Аврора и Денис? — спрашивает у меня.
— Аврора теперь решает за себя сама. Захочет добровольно вернуться к тебе, я не стану держать. Сына буду воспитывать сам.
— Она любит тебя, — отвечает Егор. У Стоцкого начинает дергаться глаз. — Все время любила. И до того, как появился я, и после. С ними все нормально?
— Да.
— Хорошо. Передай ей, что я понимаю и принимаю ее решение. Проблем с разводом не будет.
— Ты сейчас себя слышишь?! — заводится Стоцкий. — Какого хера, Егор?! Этот выродок уничтожил нас! Он уничтожил все, над чем я работал всю свою жизнь!
Его срывает окончательно. Он отталкивает зятя в сторону, кидается к сейфу. Трясущимися от злости пальцами набирает код и вытаскивает ствол. Все шарахаются в стороны.
Все. Кроме меня.
Мы это уже проходили. На этот самом месте. Только сейчас я выиграл и отчетливо вижу, как мужчину, забравшегося очень высоко, колотит от отчаяния. Сегодня его распнут журналисты, потом начнутся проверки, аресты счетов и людей, принимавших участие в махинациях. От империи Стоцкого останутся лишь куски, которые уже начали растаскивать по углам его «друзья».
Это конец.
Лезть в лобовую я не мог. Это все равно, что байк против танка. Но у байка есть маневренность против мощности боевой машины. Этим я и воспользовался.
Ствол в его руке дрожит. Он перехватывает его обеими ладонями. Целится мне в голову.
— На надо, Трофим. Сейчас еще есть шанс откупиться от реального срока и уехать из страны, как только закончатся проверки. Если вы выстрелите, вас посадят, и вы уже вряд ли выйдите, — пытается его успокоить Егор.
— Стоцкий никогда не убегал! И сейчас не станет! — его палец ложится на курок.
— Однажды я говорил. Напомню, — стараюсь не делать резких движений, — ваша дочь, а теперь и ваш внук никогда не простят вам этого выстрела. Все честно. Четыре года назад в этом самом кабинете вы растоптали и уничтожили меня. Я вернул долг.
— Доволен?!
— Очень! — удовлетворенно ухмыляюсь. Егор машет мне руками за спиной Стоцкого, чтобы не провоцировал. — Пойду, — пожимаю плечами. — То, что я хотел увидеть, увидел, и мне понравилось.
Разворачиваюсь и медленно, шаг за шагом двигаюсь к выходу. Никто не дышит.
— Сссука!!! — отчаянный скулеж мне в спину.
Разворачиваюсь. Стоцкий опустил ствол, осел на колени прямо в центре кабинета на глазах у своих людей.
— Какой мощный оказался бумеранг, — без капли жалости смотрю на сломленного, отчаявшегося человека.
Фиксирую в памяти эту картинку и ухожу, пока мужика не переклинило и он не начал палить во все стороны.
На первом этаже меня догоняет Егор. У него в руках поводок. Удивленно моргаю, а он ведет меня за собой на улицу, за дом к вольеру.
— Это Барни, — открывает дверь, цепляет повод к ошейнику прикольного пса.
Собакен счастливо виляет хвостом и крутит головой глядя то на меня, то на Егора.
— Добрый пес. Ро и Денис очень его любят. Заберешь?
— Конечно, — одеваю на пальцы кожаную петлю поводка. — Я рад, что с тобой не будет проблем.
— Не хотел бы я иметь такого врага, как ты, — в ответ смеется Егор. — Уходи.
— Ну что, Барни, — наклонившись, глажу пса между ушей, — поехали ко мне. Завтра отвезу тебя к хозяйке.
Поднимаю его на руки и быстрым шагом дохожу до ворот. Охрана и журналисты удивленно смотрят на нас с забавным биглем.
— Пёсика забрал. А вы чего думали? — улыбаюсь им, проталкиваясь к машине Мии. — Спать без него не мог. Теперь вся семья точно в сборе и я, наконец, высплюсь.
Глава 13 (42). Папа не принц
Глава 13 (42). Папа не принц
Марат
Должен был уснуть после сегодняшнего, но вместо этого почти до утра смотрел новости и ролики в интернете. Брянского забрали прямо из его кабинета. У меня появилась новая задача — попасть к нему. Наверное, тогда я точно смогу уснуть.
Встаю на рассвете. Делаю себе кофе покрепче и достаю старый фотоальбом. Листаю, сидя на кухне за столом. Воспоминания окутывают теплом и одновременно давят тяжелым грузом.
— Я почти закончил, пап. Эта мразь за все ответит теперь. У меня тогда не получилось его найти и посадить. Теперь я сильнее. Всех наказал и вернул себе сына. Надеюсь, ты хоть немного мной гордишься. Это было бы приятно.
На сестренку смотреть сложнее. Меня захлестывает чувством несправедливости по отношению к ней. Она мне снится чаще,
