Верная (не)верная - Евгения Грозд
Вновь попыталась сесть, но теперь более осторожно. Всё ныло — груди, шея, спина. Приподняла больничную рубашку, желая осмотреть тело. Повязка в нижней части живота, ввела в непонимание. Что это? Неужели кесарили?
Помня все нелучшие прогнозы врачей внезапно испугалась. Где мой малыш?! Под грудиной панически заныло, и я поспешила воспользоваться кнопкой вызова медперсонала. В палату почти сразу влетела тучная медсестра.
— Наконец-то очнулась. Спишь, красотка, как пожарник.
— Где мой сын? — меня волновало лишь это.
— В данный момент спит ваш красавчик, — обыденно проинформировала женщина и жестом велела лечь обратно. — Потом будет загорать под фотолампой. Вас надо сначала осмотреть. Ложитесь, мамочка.
Послушно выполнила, вобрав полную грудь воздуха. По телу прошёл озноб.
— С ним всё в порядке? Мне его принесут?
— Ваш богатырь в отличие от Вас набирается сил и здоровья прямо на глазах. И Вам бы тоже не мешало.
— Что произошло? Почему я ничего не помню?
— Врач Вам всё расскажет, когда придёт на осмотр. Главное, всё позади. Радуйтесь материнству.
— Меня кесарили? — не унималась я.
— Небольшой прокол в брюшке не испортит Вам жизнь, уверяю.
Женщина измерила мне давление, температуру, пальпировала живот.
— Мочевой пузырь опорожняем через каждые два часа, хотим или не хотим. Атонию или спазм нужно исключить. Резких движений лучше не делайте.
Послушно кивала, запоминая все напутствия.
— Скажите, а девушка, что была со мной в родильном… Как дела у неё?
— Какая девушка? Вас тут полно за эти два дня прошло, — в голосе уличила некоторое возмущение сродни безразличию.
Два дня?! Я в отключке столько времени? Нет, со мной явно произошло что-то серьёзное.
— Валерия… Гончарова, кажется, — до боли напрягла мозг.
— А, Гончарова, — выдохнула медсестра и тень сожаления скользнула по лицу. — Умер её ребёночек. Вот уж беда так беда.
Я прикрыла рот ладошкой, в шоке глядя на женщину. Холодок ужаса пробежал по спине от мысли, что то же самое могло случиться и с моим сыном.
— Какой кошмар. Бедная… Как страшно. Не дай бог ещё кому-то. Где она? В какой палате?
— Её кажется завтра должны выписать. Но Вам всё равно по коридорам разгуливать пока нельзя. Лежите, мамочка, беспокойтесь о себе и своём сыне. Другие волновать Вас не должны.
Сказала, как отрезала. Да, верно, но мысль, что моё счастье могло так же проскользнуть мимо и ранить. Самое страшное в жизни любой женщины потерять своё дитя. Мысленно всей душой пожелала Валерии найти силы, чтобы оправиться и жить дальше.
Начались процедуры. Уколы для сокращения матки, антибиотики, забор крови для каких-то там анализов.
Вторая проблема — лактация. Груди давно разрывало на части от молока, превратив в камни. Патронажная медсестра посоветовала сцеживаться и усиленно разминать их. Обед в рот не влез, как я не пыталась, поэтому вернула сотруднице раздачи полную тарелку, которую та молча приняла.
Обход врачом дошёл до меня часам к двум, когда успела уже изрядно понервничать.
— Здравствуйте, — скучающе поприветствовал он. — Как самочувствие?
— Неплохо, — ответила я. — Низ живота тянет.
— Возникли серьёзные осложнения при родоразрешении. Пришлось проводить хирургическое вмешательство. К счастью, основной орган удалось сохранить, но был проведён ряд мер по вашей стерилизации.
— Что за стерилизация? — напряглась я. — Я больше не смогу иметь детей?
— Нет, можете, если проведёте обратную процедуру лигирования и будете готовы умирать, — съязвил врач. — У вас серьёзные проблемы с сердечно-сосудистой системой. Боюсь следующую беременность вы не переживёте.
— Боже мой, — обняла голову руками.
— Не стоит так переживать, мамочка, вы уже совершили геройский поступок, дав жизнь своему малышу, а теперь радуйтесь счастливому материнству. Не думайте о плохом.
Врач говорил много всего, но мой мозг настойчиво отключился, зациклившись на одном — мне нельзя иметь детей. Что ж я за женщина тогда такая? С мужчинами провал, со здоровьем проблема, теперь ещё и это.
Его длинный монолог завершился, а я смогла спросить лишь об одном:
— Когда мне принесут сына?
— Понимаю, — мужчина сочувствующе кивнул. — Роды закончились, а ребёнок до сих пор не виделся с Вами. Потерпите ещё немного. Он сейчас на фототерапии и как раз после неё придет к Вам голодный. Патронажная медсестра принесёт его и заодно проведёт инструктаж по уходу.
Понуро легла обратно на твёрдую подушку и уставилась в потолок. Что ж, подсчитаем плюсы и минусы моего положения. Здоровья — нет. Родных, кроме бабы Тони тоже нет. Работа? Чёрт её знает. Смогу ли теперь выполнять свои обязанности с малышом на руках. Работоспособность явно снизится в разы, а моему директору не нужны потери.
Стоп! Не думай сейчас об этом! Все проблемы имеют решение, и ты обязательно его найдёшь. Главное, все живы и здоровы.
— Здравствуй, Лена, — голос от дверей вырвал из мыслей.
Повернула голову, с трудом узнав её. В дорогом шёлковом халате, элегантные золотые серьги в паре с аналогичной подвеской, длинные тёмные волосы собраны в тугой хвост. Она безусловно красива и статна, лишь чуть осунувшееся лицо и синяки под глазами говорили, что девушка недавно родила, а сейчас переживает самое жуткое в доли матери — смерть собственного ребёнка.
— Валерия?
Я тут же поспешила подняться, но девушка вытянула ладони вперёд, останавливая.
— Лежи, лежи. Не вставай, — и подошла к моей постели.
Всё же смотреть на посетительницу снизу вверх не прельщало, и я осталась на кровати в полусидячем положении.
— Как ты? — Лера взирала на меня с неподдельным участием и заботой. — Узнала, что ты пришла в себя и решила навестить.
— Низ живота болит немного. И вот ещё развалюха по совместительству. А ты… Я слышала про… Мне очень и очень жаль, — проклятый голос дрогнул и слёзы побежали по щекам.
Чёрт! Ей моих соплей, как раз не хватает сейчас. Успокойся!
Валерия крепко сцепила зубы и черты лица сурово заострились. Девушка вежливо с достоинством аристократки кивнула, принимая мои соболезнования.
— Благодарю… Моя беременность была тяжёлой с самого начала и незапланированной. Главное, у тебя всё обошлось. Я рада этому, правда.
Валерия не договорила и обернулась на дверь, в проёме которой появилась шустрая невысокого роста женщина со свёртком на руках.
— Ткачук жаждет к мамочке! — заголосила медсестра. — Кто из вас его народил?
— Она, — Валерия дрогнула голосом и, побледнев, отступила в сторону, подпуская медработника ко мне.
— Встаём, дорогая мама. Сейчас будем Вашего красавчика переодевать и наводить туалет.
Я, кряхтя, начала выполнять её указание, но с неудобной панцирной кровати сделать сие — сущее наказание. Лера решительно подсобила мне, подав руку и
