Ты не узнаешь о сыне (СИ) - Адриевская Татьяна

— Что случилось? — услышала я сонный голос мужа за спиной.

— Ничего страшного, — я обернулась, но посмотреть в янтарные глаза не решилась. — Мы немного потерялись, да сынок?

— Дя!

— Идем на кухню, Сашуль, я сейчас приготовлю завтрак.

— На учки! — попросился он, не отпуская мою шею.

— Маме будет тяжело, — возразил Руслан, опускаясь рядом. — Давай ко мне.

Сынок перевел взгляд с меня на папу, немного раздумывая, а потом выпустил меня и обнял Руслана. Все-таки для детей важны оба родителя. Особенно когда они чувствуют, что их любят.

Все то время, пока я копошилась с завтраком, Рус занимал внимание Сашеньки. Все выглядело так, будто не было тех мучительно долгих месяцев, что мы провели врозь. Вчера, когда я узнала, что все это время муж был рядом, пусть и тайно, я почувствовала облегчение. Значит мои убеждения, которые терзали меня все это время, были ложными. Мы нужны ему. Мы ему дороги. Не расфуфыренная красотка Камилла, а именно мы! А он нужен нам. Я не хочу думать о том, что могло бы произойти, если бы не Олег и его помощники. Когда Руслан рядом, мне ничего не страшно. А он был рядом все это время. Моя надежная крепость, в которой я сломала фундамент своим обманом, и ждала, когда меня завалит руинами.

Мы оба ошиблись, каждый по-своему. Мой муж жесткий и бескомпромиссный мужчина, для меня это не новость. Тем не менее, наши отношения всегда складывались так, что он давал мне полную свободу действий в нашей семье, считался с моим мнением и поддерживал. Я же в свою очередь не лезла в его дела, не пилила, когда он много работал. Принимала его правила и знала, когда лучше не спорить. Да, я могла обижаться, если наши планы внезапно срывались, но, как правило, мои обиды испарялись, как только мы ложились в постель.

Вчера я приняла решение, что поговорю с мужем. В первую очередь это нужно мне самой. Я не хочу, чтобы он думал, что я была с Алексеем заодно. Когда проснулся Давид, мы позавтракали. Руслан все время поглядывал на меня, но молчал. Он не торопил, впрочем, как и все последнее время. И как только выдалась свободная минутка, я решилась:

— Руслан, мне очень жаль, что я не призналась тебе во всем сразу.

Муж замер, оглядываясь на увлекшихся игрой сыновей, и удивленно приподнял бровь:

— Ты хочешь поговорить при детях?

— Они сейчас нас вряд ли слушают, — робко повела плечом и продолжила: — Для тебя ведь не новость, что я была знакома с Алексеем еще до нашей первой встречи. Он мне помог в сложной ситуации, а потом попросил об одолжении…

Я рассказала мужу во всех подробностях, как доверилась не тому человеку, а чем в итоге все это закончилось, мы испытали на себе.

— Я узнала, когда была беременной Давидом. Я так боялась, что ты примешь меня за соучастницу, что не спала ночами.

— Ты тогда попала в больницу, Ариш, — напомнил муж, хмурясь.

— Да, так и было. Я не решилась тебе рассказать правду, а потом все наладилось. Я отпустила страхи, и снова была счастлива. Когда Алексей вернулся, я пожалела, что не рассказала тебе обо всем, как только узнала. Он шантажировал меня, требовал деньги. В тот день, когда мы остался ночевать у матери, я встретилась с ним с включенным диктофоном. Хотела хоть как-то доказать, что я не виновата, но все мои доказательства уничтожили, когда обчистили квартиру.

Руслан строго прищурился, прожигая меня взглядом.

— Неужели все это время ты считала, что со мной можно объясниться, только имея на руках доказательства? — расстроено уточнил он.

Я задержала дыхание и осторожно заметила:

— А разве нет? Ты ведь даже родному брату не поверил, Руслан.

Муж выдохнул, продолжая хмуриться. Между нами повисла пауза, во время которой я боялась даже вздохнуть.

— Да, я бываю чересчур категоричен, — наконец произнес Руслан. — Но поверь, у меня есть на то основания. Ты не единственная, кого пытались обвести вокруг пальца. Я тоже совершал ошибки, меня тоже обманывали. Я привык доверять только самому себе. Но поверь, если бы ты сразу рассказала, в чем дело, мы бы избежали многих проблем, — он грустно улыбнулся. — Не нужно было сравнивать себя и Бориса. Сколько тогда тебе было лет? Двадцать? А моему брату — тридцать семь. Чувствуешь разницу?

— Не особо…

— Это неважно, Арина. В первую очередь, ты — мать моих детей, центр моей жизни, маяк на который я привык ориентироваться. И я очень жалею, что позволил своим эмоциям взять верх. Каждый день, каждую минуту я проклинаю себя за это… — Руслан сжал челюсти и отвернулся. — Я сам во всем виноват. Не слушал никого, даже собственное сердце. А параллельно тебя донимала Камилла, — добавил он удрученно. — Я пойму, если ты так и не поверишь мне, но все же повторю — я никогда не был с ней близок. Эта женщина мне ни капли не интересна.

— И ты так уверен, Руслан Вольский, что мне для этого понадобятся доказательства? — покачала я головой.

Он усмехнулся и снова посмотрел на меня:

— А разве нет? — вскинул он брови.

— Нет, — ответила без капли сомнений. — Если бы слова Камиллы оказались правдой, то за столько месяцев нашей разлуки ты бы уже давно с ней сошелся. Но вместо этого ты выбросил ее вещи не помойку и запретил приближаться ко мне.

Руслан смотрел мне прямо в глаза, так внимательно, будто в душу заглядывал. Затем приблизился ко мне и обхватил шею ладонью.

— Ариш, послушай меня. Я обещаю, что больше никогда не стану сомневаться в тебе. Что бы мне ни говорили, какие бы доводы не приводили, в первую очередь я всегда выслушаю тебя! Поверь мне…

— Я постараюсь, Руслан, — пообещала я искренне. — Но и ты можешь быть уверен, что я больше никогда не решусь скрывать от тебя что-либо. Обещаю… — прошептала в ответ, опуская голову на крепкое плечо своего мужа.

Мы замерли, впитывая эмоции друг друга. Где-то отдаленно звучали голоса наших детей, но мы пребывали где-то в другой прострации, принадлежащей только нам. Шли минуты, но никто не решался первым разрушить этот нереальный контакт наших тел.

— Руслан, я должна перед тобой извиниться, — прошептала я, наконец.

— За что? — отрешенно спросил он с хрипотцой в голосе.

— После суда я сказала тебе неправду о нашем ребенке… Он твой. И иного быть не может.

— Ох, Арина, думаешь, после того, что ты мне рассказала, я могу подумать, что Гришин в самом деле был твоим любовником? — усмехнулся Руслан, но вдруг посерьезнел. — Я давно уже проверил свое отцовство, Арина, — признался он. — У меня нет по этому поводу никаких сомнений.

— Проверил? — отстранилась я, сдвинув брови. — Но как?

— Вполне стандартным способом — тестом ДНК.

Я замерла, не отрывая от него взгляда. В янтарных глазах мелькали едва заметные завораживающие искорки. Опомнившись, я укоризненно покачала головой.

— Ты страшный человек, Руслан Вольский.

Он слабо улыбнулся.

— Какой уж есть… — только и сказал он, а затем решительно приблизился к моим губам. — Можешь считать это наказанием свыше, Арина, — проговорил он хрипло, убирая волосы с моего лица. — Тебя любит один очень страшный человек. До безумия.

— Это нормально, — слабо улыбнулась, прильнув к мужу еще ближе, и, почти касаясь его губ, прошептала: — Я тоже его безумно люблю…

Наш первый поцелуй после разлуки отдавал горьким привкусом сожаления. Я действительно жалела о том, что мы позволили проблемам и обстоятельствам раздавить наш хрупкий мир счастья. Но мы ведь живые люди, и можем совершать ошибки. И впредь, я обещаю себе, что теперь мы будем преодолевать все трудности только вместе…

Глава 36

Камилла сидела в переговорной, напряженно выпрямив спину, и смотрела на меня как кролик на удава. Когда я пригласил ее в компанию обсудить важные вопросы, она видимо рассчитывала на красную ковровую дорожку и толпу пресмыкающихся сотрудников, а по факту получила жесткий прессинг от моей службы безопасности.

— Руслан, это какая-то ошибка, — произнесла она подавленно. — Я ничего подобного не делала!