Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд - Вероника Лесневская
Ненормально это! И я веду себя неадекватно! Никогда истеричкой не была. Сама по натуре спокойная, да и Макар в свое время «выдрессировал», научил быть "правильной" женщиной.
А сейчас… я себя не узнаю. Рядом с Адамом со мной происходит что-то необъяснимое.
Мне становится еще жарче. Дышать нечем. Видимо, сказывается адреналин, смертельную дозу которого я получила по пути сюда. Я чуть сама не умерла, а этому снобу хоть бы хны! Заигрывает со мной!
— Агата, — зовет нежно, перекатывает на языке мое имя, будто получает удовольствие от того, как оно звучит в его устах. Потирает щеку, покрасневшую от оплеухи, но улыбается при этом, словно я не ударила, а массаж расслабляющий ему сделала.
Просканировав Туманова еще раз, мазнув по груди и полотенцу вокруг бедер, я внезапно осознаю, какая же я дура! Адам наверняка в квартире не один. Развлекался с очередной пассией, поэтому и на звонки не отвечал. Некогда было! Занят чьим-то идеальным телом.
Воспаленный ревностью разум коварно подбрасывает образ Лоры. В его объятиях. «Для здоровья». Но здравый смысл напоминает, что она бы не успела оказаться здесь раньше меня. Хотя была бы очень даже не против согреться в руках такого шикарного мужчины. Да и Адам не отказал бы. Ему плевать, с кем…
Делаю шаг назад, намереваясь покинуть квартиру. Я сглупила, приехав к Туманову, но еще не поздно исправить ошибку. Я просто вернусь домой. А о медкарте мы можем и в клинике поговорить. Как и о бизнесе, который я не готова принять от чужого человека.
Главное, я убедилась, что у Адама все отлично с психологическим состоянием. С физическим — и вовсе на высоте. Остальное я себе надумала.
— Пожалуй, я… — пытаюсь попрощаться, но сильная рука обхватывает мою талию.
Мгновение, вспышка, рывок — и я оказываюсь впечатана спиной в уже закрытую дверь и прижата мокрым, голым телом.
Маньяк! Бежать от него надо. Но внезапно накатившая слабость мешает мне воспротивиться.
Застываю, едва дыша, когда Адам наклоняется к моему лицу. Но целовать не спешит, а лишь проводит носом по щеке, спускается к подбородку.
Соблазняет меня, не боясь быть пойманным на горячем. Значит, он один в квартире? Не было у него никакой женщины.
Ревность уступает место лихорадке, которая сжигает мою способность мыслить здраво. Прикрываю глаза и облегченно улыбаюсь.
— Реальная, — выдыхает Адам мне в шею и шумно вбирает воздух возле ушка. — Не привиделась.
Жалит внезапным поцелуем, осторожно оттягивает мочку губами, слабо цепляя зубами миниатюрную сережку, — и вырывает из моей груди тихий, сдавленный стон. Сжимает ладонями талию, в пару рваных движений вытаскивает край блузки из пояса, чтобы забраться под нее.
Инстинктивно прогибаюсь в пояснице, когда пальцы щекочут покрытую мурашками кожу на боках и спинке.
Нет, это все не по-настоящему! Какой-то сон. Правда, невероятно приятный.
— Подожди, — упираюсь ладонями в горячую, влажную и судорожно вздымающуюся грудь. Но с места Адама сдвинуть не могу. Ни на миллиметр. — Стой, — сиплю, пока он продолжает покрывать мою шею поцелуями. Не грубыми, а приручающими. Как и руки, что аккуратно поглаживают меня.
Сильный, суровый мужчина так непривычно нежен со мной, что от бережных ласк все тело бьет мелкой дрожью, а ноги подкашиваются. Его чуткость сводит с ума.
И в момент, когда я готова поддаться, Адам чуть отстраняется. Чтобы посмотреть мне в глаза. Хотя что он там сейчас увидит, кроме тумана, желания и призыва не останавливаться? Но стыдно за свое поведение мне будет потом. Сейчас все равно.
— Ты чего такая дикая прилетела? — шепчет Адам мне в губы, которые я тут же приоткрываю навстречу. Но, не получив отклика и одумавшись, захлопываю рот. — Зачем приехала?
Часто моргаю, анализируя его вопрос. Собираю жалкие остатки разума, расплавленного мужскими ласками, пытаюсь слепить мысли воедино, но получается неоформленная масса.
— На опознание, — выдавливаю из себя. И это максимум, на что я способна, когда меня так крепко обнимает Адам, исследует мое тело горячими ладонями, упирается возбужденным пахом в животик.
Приехать в логово голодного зверя было не лучшей идеей. Особенно, если ты — его потенциальный ужин…
— Эм-м, — Адам оставляет мое тело и упирается кулаками в дверь по обе стороны от меня. — Так это ты звонила? — сводит брови к переносице, и я рвано киваю.
Секундная заминка, во время которой я пытаюсь выбраться из его плена. Но Туманов не теряет бдительности. Стоит мне пошевелиться, как тяжелые ладони ложатся на мои плечи, а разгоряченное тело вновь прибивает меня к двери.
— Хм, прости, — приподнимает он уголок губ виновато. — Кто же знал, что ты… — делает паузу и меняется в лице, будто на него снисходит озарение. — Ты волновалась? — уточняет со смесью удивления, сомнения и в то же время какого-то мальчишеского ликования.
Активно машу головой, отрицая очевидное. Смелости не хватает даже самой себе признаться. В том, что Адам дорог мне. Как это случилось? В какой момент я оступилась и забыла, что нельзя привязываться к мужчинам? Тем более таким обаятельным коллекционерам, как Туманов.
— Испугалась за меня? И приехала сразу? — допытывается, словно поверить не может.
Спускается ладонями к моей груди, нагло очерчивает край декольте — и принимается расстегивать блузку. Панически цепляюсь за его запястья, царапаю проступившие вены, но не могу остановить напор. Особенно, когда теплые, шероховатые подушечки пальцев как бы невзначай проходят по ложбинке, очерчивают кружево лифа, поглаживают грудь сквозь тонкую ткань.
— Нет, я… по делу, — лгать получается с трудом.
Сильные мужские руки все еще заключены в кандалы моих слабых ладоней, но это не мешает им продолжать свое дело. Вопреки воплям разума, я не убираю их со своего тела, а направляю. Открываю тайные координаты. И сжимаю запястья от нетерпения, чувствуя, как под пальцами взрывается пульс.
Лицо Адама по-прежнему напротив моего. Дыхание опаляет губы, а сине-карий взгляд пожирает меня и одновременно гипнотизирует. Как иначе объяснить то, что я совершенно не борюсь с ним? Покорно наблюдаю, как он раздевает меня. Более того, остро хочу поторопить…
Последние пуговицы с треском сдаются его напору, а одна и вовсе отрывается и летит на пол, приземляясь с постукиванием на паркет. Где-то вместе с ней оказывается и моя гордость, брошенная за ненадобностью.
— От клиники отказаться решила? — легкое касание ладони разрядом тока пронзает живот, поднимается выше, поражая мелкими импульсами каждый пройденный участок.
Расслабляю и без того немощную хватку на его запястьях, тем самым
