Грешники (СИ) - Субботина Айя

Сегодня у нас щекотливая тема — обсуждаем поглощение одного дочернего предприятия, в которую «ОлМакс» долгое время сливала деньги, чтобы получить прибыль, а когда предприятие начало приносить прибыль, откуда-то нарисовался еще один жадный инвестор. Пришлось провести целое корпоративное расследование, чтобы в конце концов распутать цепочку подставных фирм, которая и привела к Бакаеву.

С одной стороны, холдинг Бакаева — один из наших основных партнеров на поставках.

С другой стороны — это прямо нарушение деловой этики.

Ну и с третьей, конечно же, попытка — уже которая по счету — щелкнуть меня по носу за то, что я стала госпожой Лисиной, а не его распрекрасная дочурка.

Сколько лет прошло, а им все неймется.

Приглядываюсь, что там Бакаев уже хлещет из стакана. Ну явно не ситро. Коньяк? Виски?

Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох и, в последний раз оглянувшись на вход — Гарика до сих пор нет — шагаю к столу.

Замечая меня, Бакаев лениво и неторопливо встает, целует мне руку — ох уж эти восточные мужчины! — и отвешивает комплимент моему цветущему виду. Так и хочется ответить, что в счастливом браке женщина расцветает, но я уже научилась владеть своими эмоциями и все колкости, чтобы не лежали на сердце тяжелым грузом, проживаю у себя в голове. Теперь это мое лучше развлечение долгими одинокими ночами.

Я прошу принести бокал «Вдовы Клико» и сырную тарелку, пока нам готовят заказанное Бакаевым мясо и салат. Он всегда так делает — приходит заранее и делает заказ сам, обычно выбирая что-то такое, что моему желудку будет крайне трудно переварить. В итоге он сидит и уплетает жирное мясо, а я уныло ковыряюсь в тарелке, стараясь не думать о том, что мой живот время от времени протестующе урчит.

Снова оглядываюсь на дверь — Гарика нет.

Обычно он держит слово, но в последнее время мы так редко видимся, что если сегодня у него снова случится неотложная встреча — я не удивлюсь.

— Поздравляю со сделкой с «Миррой», — крякает Бакаев, ерзая на стуле так, чтобы было удобнее втиснуть свой объемный живот. — Вы меня, Мария Александровна, каждый раз удивляете.

— Это была обычная сделка, Эльдар Каримович, — вежливо отвечаю в ответ.

— Женщина должна быть скромной, да? — Он как бы грозит мне пальцем, и я встречаю этот жест еще одним проявлением вежливости — сухой улыбкой. — И еще внимательной?

Это уже намек на расследование «ОлМакс».

И сигнал, что нам пора переходить к основной теме встречи. Хочет обыграть меня по-быстрому, чтобы потом отужинать с легким сердцем. Обычная тактика, которую я выучила вдоль и поперек. Он каждый раз приходит с железобетонной уверенностью в собственном победоносном блице, и каждый раз уходит явно не с тем, на что рассчитывал. Вот почему так тяжело вести бизнес с людьми старой закалки — они крайне тяжело меняют основные парадигмы поведения.

— Эльдар Каримович, кстати о внимательности. — Делаю глоток вина, кладу на язык слайс благородного «Тартуфо» с черным трюфелем. Неторопливо разжевываю все это, чтобы порадовать внутреннего гурмана. — Мне кажется, договор между вашим холдингом и «ОлМакс» исключает перекрестный интерес. Поэтому ситуация с «Пром-То» выглядит слегка… странной.

Бакаев допивает содержимое своего стакана, барским жестом поднимает руку с пустой посудиной и официант уже тут как тут — подливает новую порцию из бутылки с этикеткой «Реми Мартан». Это еще одна демонстрация для меня: «Смотри, кто тут хозяин положения».

Обычно он не ведет себя настолько вызывающе.

И это плохой знак. В этот раз Бакаеву очень не понравилось, что какая-то выскочка не дает ему урвать жирный кусок, а урвать теперь есть что, и если холдинг оттяпает то, во что «ОлМакс» вливало деньги несколько лет, это будет равносильно идиотской фразе из одной всем известной методички: «Когда вас насилуют — постарайтесь расслабиться и получить удовольствие».

Я мысленно уговариваю себя не нервничать.

Меня не запугать уже не запугать.

Просто… нужно быть внимательнее и следить за каждым его словом.

И…

Я чувствую пару ладоней, которые уверенно ложатся мне на плечи.

Это Гарик. Я узнаю его прикосновение из тысячи, даже если в последний раз он дотрагивался до меня так давно, что лучше не вспоминать.

Протягиваю руку, накрываю его ладонь и не без удовольствия ощущаю холодок кольца на безымянном пальце мужа.

— Извини, что опоздал, — целует меня в макушку, втягивает носом аромат моих волос и еле слышно, смазано на ухо, — вкусно пахнешь, Маша.

Два года прошло, а его вампирские замашки никуда не делись.

Гарик протягивает руку очень удивленному Бакаеву, которому явно не нравится, что придется вставать, когда он только что еле-еле удобно устроил свой живот.

Муж занимает место рядом со мной как раз в тот момент, когда нам приносят заказ. Гарику протягивают меню, и он сразу, не отпуская официанта, делает новый:

— Треску на углях с морковным пюре и салат с артишоками, на двоих. — Кивает на тарелки передо мной. — А это, пожалуйста, верните на кухню с моими личными извинениями шеф-повару.

Бакаев щурится, прекрасно понимая, что игра уже началась, и он уже проиграл первое очко.

Я смотрю в как всегда сильно уставшее и осунувшееся лицо Гарика, и благодарю его взглядом. Без него я, наверное, все равно не проиграла бы всухую, но в паре с ним мы точно выиграем.

Глава 58

— Эльдар, я надеюсь, вопрос с «Пром-То» будет решен в ближайшие дни.

— А пообсуждать? — нагло смеется Бакаев, когда мы, приличия ради, все-таки немного опустошаем содержимое своих тарелок. Понятное дело, что этот ужин — просто формальность, оформленная в подобающую обертку вежливых посиделок под вино и хорошую еду. — Хотя бы сперва предложил выпить!

По его щелку подбегает официант и послушно семенит в сторону Гарика, чтобы наполнить его стакан. Муж выразительно вскидывает руку, вежливо просит просто минералки без газа.

Бакаеву это очень не нравится, что Гарик игнорирует его предложение распить мировую. Хотя, мировую ли? Лично я бы и волос на это не поставила.

— «Пром-То» входит в сферу интересов «ОлМакс», — убийственно спокойно продолжает Гарик. — Твоему холдингу там ловить нечего. Все контакты подвязаны на генерального директора, все договора подписаны на троих, в том числе — с «ОлМакс». Если ты собираешься урвать этот кусок, то имей ввиду, что мне понадобиться три дня, чтобы снять «генерала», расторгнуть договоренности и обесточить «Пром-То» на срок до шести месяцев, потому что мои поставщики не захотят идти со мной в открытую конфронтацию, работая с тобой. И все это, — Гарик щелкает языком, — встанет тебе в круглую сумму.

Я предусмотрительно помалкиваю, но не могу не признать, что Гарик куда лучше справляется с Бакаев, чем это сделала бы я, хотя собиралась разыграть те же козыри. Это ведь просто бизнес — обычно, все так или иначе лежит на виду, все так или иначе одинаково работает в любой точке мира. Кстати говоря, завязать все на генерального было моей идеей, и совет директоров ее очень не поддержал, потому что, в общем, это как раз тот риск, когда можно легко обыграть самого себя. Не зря же служба безопасности буквально по ниточкам раскапывала всю биографию кандидата, а я скормила ему крупный корпоративный беспроцентный кредит на покупку жилья. Этот парень у меня в кармане, и он будет делать только то, что скажет «ОлМакс».

— Хочешь развести меня на деньги, Гарик? — недобро щурится Бакаев, и его бульдожьи щеки выразительно потряхивают от негодования.

— Хочу, чтобы ты больше не играл у меня за спиной.

— Ты не был таким чистюлей, когда зарабатывал стартовый капитал, — грозит пальцем Бакаев. — И совесть успокаивал, и не хитрил, и не корчил из себя оскорбленную девку.

— Это моя ответственность, Эльдар, — все тем же невозмутимым тоном отвечает Гарик. — У всех нас в прошлом есть нерукопожатные поступки, все мы за это в конечном итоге расплатимся. К ситуации с «Пром-То» это не имеет никакого отношения.