Жена президента (СИ) - Кьют Аля

Я собиралась надеть мамино свадебное платье, но корсет был безнадежно испачкан каплями красного вина. Меня это не остановило. Я оставила юбку, а сверху надела наверх тонкий белый свитер из почти прозрачного кашемира.

Вместо вычурной фаты в волосах был венок из отцветающего вереска. Я шла по проходу и точно знала, что все делаю правильно. Когда отец Дэвид спросил готова ли я поклясться в верности и любви, у меня не было сомнений.

— Я, Элизабет Торнтон, беру тебя, Андрея Громова, в законные мужья, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

— Я, Андрей Громов, беру тебя, Элизабет Торнтон в законные жены, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

Мы обменялись кольцами, которые Верден купил по дороге, и священник подвел итог:

— Объявляю вас мужем и женой.

Малыш захныкал, и я увидела краем глаза, как жена Саши стала его покачивать.

— Поцелуешь меня? — спросил Андрей, уже склонившись. — А то скоро и наш будет врываться в самый интересный момент.

Я засмеялась, обняла его за шею и приняла самый сладкий поцелуй на свете. Первый поцелуй жены и мужа. Все остальное было словно не с нами. Наша семейная жизнь начиналась сейчас.

Едва церемоний окончилась, и мы вышли в сад, Карина и Сергей нацелились, как боеголовки. Какая-то неведомая сила, возможно, мой отец, держали их до церемонии, но все преграды пали после. Попытался помешать Саша, который преградил путь Карине.

— Остынь, дай им хоть час пожить нормально, — осадил он.

— Ты понятия не имеешь, что у нас творится.

— Вам и пятой части всей жопы не показали, — подтвердил Казарин.

— Мне все равно, — продолжал бороться за нас Верден.

— Мне тоже, — рассмеялся Андрей. — Давайте, вынимайте колы из задниц. Вечером все расскажете. Пока у меня свадьба. Вон шампанское несут.

Его слова немного охладили пыл наших гостей. Ровно до шести вечера мы веселились, принимали поздравления, танцевали, по очереди нянчили крошечного малыша Вердена. В этот раз рядом не было Клима и остальных Стернов, бабуля тоже не полетела, тетя Наташа по традиции осталась в Джексонвилле. Я знала, что они рады за меня и заочно.

Ну а как только пробило шесть, мы отправились в кабинет. Я не хотела. Мне больше нравилось в саду среди гостей и веселого шума семейного торжества. Но Андрей сказал, что так надо. Я поверила и повиновалась. Ему, как всегда, было сложно отказать.

Мы пришли в кабинет отца. Муж усадил меня в кресло, сам встал позади. Карина и Сергей заняли места в креслах у стола с другой стороны.

— Нельзя было отложить свадьбу на месяц? — тут же начал Казарин.

— Нельзя, — ответил ему незамедлительно и твердо Громов.

— Ты же понимаешь, как может отразиться вся эта чехарда с женами на твоём имидже, — чуть более дипломатично подключилась Карина.

— Мне все равно. Не было никакой чехадры. Я решал свои личные дела. Они не касаются моей деятельности как президента.

— Андрей, мы живем не в самом идеален мире. Ты же понимаешь… Все касается.

— Как бы то ни было, я снова женат на Лиз Торнтон.

— Да уж понятно, — проворчал Сергей, насупившись как ребёнок. — Лизе кстати необязательно сейчас нас слушать.

Он как всегда тонко намекал, что мне стоит выйти вон. Я не стала напоминать, что они в гостях у меня дома. Андрей перевел разговор на другую тему.

— Мы с Лизой должны вместе вам сообщить новость.

— Еще одну? — застонал Казарин.

— Сколько моно, Андрей? Мы еще старые новости не разгребли.

— У нас будет ребенок.

Они оба тут же замолчали и синхронно моргали. Первая взорвалась Карина.

— Это же прекрасно! Нахрен старую жену, ведь у нас будет бейби.

— Господи, — не сдержалась я и прикрыла глаза рукой. — Можно я пойду? Сегодня я хочу быть невестой Андрея Громова, а не президента России. Бремя жены президента подождет меня еще один день?

— Вполне, — благословил меня муж. — Я тоже приду через минуту.

— Жду через час, — поправила я его, поцеловала в губы и оставила решать государственные вопросы.

Через час Андрей все же сбежал от обязанностей и присоединился ко мне на празднике. Ненадолго. Я устала от суеты, и мы снова сбежали в коттедж.

Громов бережно и медленно снимал с меня венок, свитер и платье. Он целовал мои плечи, спину, развернул лицом. Наши губы встретились, но я отстранилась, чтобы высказаться о своих переживаниях:

— Тебя правда могут не выбрать из-за меня?

Андрей вздернул брови, удивленный вопросом, но быстро нашел нужные слова.

— Нет, принцесса. Меня могут не выбрать из-за меня самого. Я искренне считаю, что людям важны мои дела, а не личная жизнь.

— Я бы голосовала за тебя, — выпалила я искренне и горячо.

— Проклятье, Лиз, держи себя в руках. Еще одно такое заявление, и я за себя не отвечаю.

— Не отвечай, — разрешила я. — Еще одни день можно.

Он застонал, поднял меня на руки и понес в постель. Президент Громов всегда был собран, справедлив и сдержан. Но любила я Андрея. Порывистого, безумного, помешанного на мне мужчину.

Завтра мы станем Громовыми. Президент и его жена вернутся в Россию. Но сегодня в Шотландии, в древнем замке КаслТорн займутся любовью в первую брачную ночь Лиза и Андрей.

Эпилог

Лиза

— Вы все тут с ума посходили? — заорал Казарин на весь самолет.

Раньше я бы сжалась и попыталась слиться с креслом, но после свадьбы (настоящей и самой прекрасной свадьбы) я словно переродилась.

— Это решение Лизы, — также спокойно, как я себя ощущала, ответил Андрей.

— А она имеет право решать такие вопросы? — продолжал давить Сергей, сверля меня глазами.

Даже Карина помалкивала. Потому что это было действительно в моей власти. Я не хотела на таких ранних сроках звонить в колокола, объявляя о беременности.

— Да, Сергей. Я имею полное право заткнуть вам всем рты. Это у меня в животе растет ребенок Андрея. Только я имею право решать, когда объявить об этом.

Казарин оценил мой железобетонный настрой, поэтому сменил тактику.

— Лиза, милая, я, конечно, не умаляю твоих решений. Ты будущая мать. Ты имеешь полное право. Особенно после всех нервных событий…

— Не надо их описывать в красках, — вклинился Андрей.

Я была с ним согласна. Мы пытались забыть все, что случилось за последний месяц. Это было несложно, ведь счастье требовало новых уголков в памяти. Объёмных и многочисленных. Хорошие, светлые события вытесняли негатив и боль.

— Но репутация Андрея разодрана в клочья. Конечно, не все перебежали в лагерь соперников, но ты могла бы нам очень помочь. Какая в сущности разница? Сегодня мы скажем или ближе к зиме? Все равно все узнают.

— Разница в том, что я не готова. Мы и вам сказали только потому что вы почти родственники.

— Лизи, — Карина прошла мимо меня и потрепала по плечу. — Спасибо, дорогая.

Она, как мама, понимала меня намного лучше. Ну а Сереже просто придется смириться.

— Это лестно, — не сдавался он, — Но все же мы могли отыграть неслабый процент голосов…

— Оставь их, — одернула его Карина. — Громов прав, он не герой мыльной оперы, а президент. К черту эти уловки. Давай оставим молодых вдвоем.

И она увела упирающегося Сережу в салон.

А я сразу оказалась у Андрея на коленях. Любимое место, где мне всегда тепло и уютно.

— Ты не расстроился? — сразу спросила я, переживая за задумчивую морщинку, что разрезала его переносицу.

— Нет, конечно. Сережа побесится денек и пойдет работать дальше.

— Почему тогда ты хмуришься?

Андрей заулыбался и стал похож на хулиганистого пацана не старше меня.

— Вспомнил, как мы летели в Москву в прошлый раз.

— Из Америки?

— Нет. Еще раньше. Еще до свадьбы. Хотя полет из Америки тоже прекрасно провели.

Я засмеялась и специально заерзала.