#властный редактор (СИ) - Силаева Ольга
Ноутбук. Ворд. Перечитать последние сцены, чтобы вновь вжиться в текст.
И улыбнуться, набирая первый абзац.
Это чертовски приятно — описывать счастливый финал.
И немного страшно. Ведь роман будут читать живые люди. Дойдут ли они до эпилога, или бросят на полдороге? Что они скажут? Улыбнутся ли? Протянут ли руку?
Мы чертовски зависим от реакции читателей. Именно поэтому я бы никогда не выложила незаконченную книгу и не дала бы её Кириллу. Пара резких отзывов — и я просто перестала бы её писать. На неделю, на месяц, на полгода — или навсегда.
Как хорошо, что Кирилл это понял и принял.
Я напишу финал о нём, поняла я. Думая о нём, мысленно вдыхая его запах, видя его улыбку. Моя героиня будет обнимать и целовать именно его, моего, живого, настоящего Кирилла — и, пожалуй, я буду чуть-чуть ревновать.
Я прикрыла глаза, представляя себе свадебное платье Ирины, взгляд Кирилла в её декольте, счастливые лица родителей, пьяных весельем друзей …
А потом подумала о своей собственной воображаемой свадьбе. Рассветное небо. Мягкий песок под босыми ногами. Длинное белое платье от Валентино с разрезом до бедра, такое лёгкое, что его словно и нет вовсе. Волны, накатывающие на берег.
Или роскошный павильон, усыпанный цветами. Французский замок на берегу Луары. Ну да, французский, не японский же. Хотя… свадьба в садах Киото…
Так, Лира, не отвлекайся! Олигарх ждёт.
Я вздохнула и принялась за дело. Что ж, будет так, как желает заказчик. Но детали… детали я придумаю сама, и никто их у меня не отнимет. И если Кириллу Вяземскому совершенно случайно придёт в голову идея похитить свою невесту со свадьбы с самыми низменными целями — так тому и быть.
Я злорадно улыбнулась. Впрочем, полчаса скуки за свадебным столом я ему тоже добавлю. Гулять так гулять.
… И три часа спустя…
Я поняла, что у меня получилось.
Что-то получилось. Я ещё была не уверена: только что написанный текст вышел зыбко, ненастояще. По-хорошему его стоило бы отложить на неделю. Не на полгода, ни в коем случае: через полгода ты становишься другим человеком, а кто даст какому-то незнакомцу лезть в твой любимый и выстраданный текст? Но на неделю — да.
А теперь эпилог. Совсем короткий.
— Кирилл! — позвала я.
Он услышал: хлопнула массивная дверь кабинета, и Кирилл быстро спустился. Он был в сером костюме и при галстуке, точь-в-точь как в тот день, когда мы подписывали договор, и я чуть не облизнулась: Кирилл выглядел превосходно. И очень сексуально.
— Сидел с приоткрытой дверью и звал, когда я позову? — ехидно осведомилась я.
Кирилл рухнул напротив.
— Ну ты же должна была похвастаться, что дописала роман. Важная веха, как-никак.
Он остро глянул на меня.
— Но ты ещё не дописала.
Я покачала головой.
— Остался эпилог. Посиди со мной. Я хочу, чтобы ты был рядом.
Кирилл улыбнулся мне одними глазами. Он оценил, поняла я. Оценил, что в такой важный момент я хочу быть с ним.
— Взять тебя за руку?
— Ты будешь подглядывать, — тут же произнесла я. — Так что не надейся.
— Просто спросил, — пожал плечами Кирилл. — Я ещё не видел, как ты пишешь. А посмотреть, представь себе, очень хочется.
Я вспомнила, как писала один-единственный рассказ в соавторстве в режиме реального времени. Как читала фантастически интересную сцену, которая строчка за строчкой появлялась на экране Гугл-документа руками соавтора — и как он тут же прервался, едва я отпустила одно-единственное замечание.
А ведь он был куда увереннее в себе, чем я.
— Может быть, когда-нибудь, — неохотно сказала я. — На твой день рождения.
— Что-то мне подсказывает, что это будет эротическая сцена.
— Их, между прочим, писать тяжелее всего! Там думать надо!
Кирилл расхохотался.
— Пиши свой эпилог, ежонок. Я не буду подсматривать. Меня вполне устроит и готовая рукопись.
Он улыбнулся мне, и в его глазах появилась необычная мягкость.
— Я в тебя верю.
Самые главные слова. Наверное, будущие чемпионки по фигурному катанию или по биатлону чувствуют такой же подъём сил, когда слышат от своего тренера то же самое. И неважно, где они выступают, на чемпионате мира или на первенстве секции.
Но мне-то придётся куда легче. За мной не наблюдают сотни глаз. Правда, когда я плюхнусь на лёд — а я плюхнусь, в этой книге или в другой, тут я даже не сомневалась, — ехидных комментариев будет предостаточно.
Но, пожалуй, я слишком много думаю об окололитературном мире, когда жить стоит героями. О том, как Ирина держит стакан с апельсиновым соком на террасе рано утром, смотрит на море и улыбается. А Кирилл неслышно подходит, обнимает её сзади…
… И они совершенно счастливы. Миг, длящийся во времени.
Словно голубое платье и цепочка Джен Эйр, которые запоминаются читателю навсегда. Ведь это первое, что видит её любимый, когда его зрение возвращается.
Я на миг задумалась. Является ли зрение важнее любви? А умение писать романы?
Да и да. Я честная циничная сволочь.
И Кирилл тоже честен совершенно. До конца. Я болезненно поморщилась, представив, что будет, если ему не понравится рукопись.
Что ж, с этим тоже придётся как-то жить.
Но сначала я расскажу свою историю.
Я склонилась к ноутбуку, и строчки на экране слились в моей голове со звёздным небом. Медовый месяц под Южным Крестом — попаду ли я туда когда-нибудь с Кириллом?
Что-то мне подсказывало, что да.
Я улыбнулась, и звёзды моргнули мне в ответ.
Глава 44
За окном падал снег.
Я смотрела на готовый эпилог и медлила.
Ощущение было совершенно обычным. Я написала роман, но ничего не изменилось. Словно я всего лишь закончила очередную страницу, очередную сцену. Вот только эта сцена была последней.
Будь у меня интернет, я бы залезла в чатик с друзьями-литераторами и следующие полчаса принимала бы поздравления. Или, может быть, попросить Кирилла открыть шампанское?
Я покосилась на моего спутника. Он задумчиво глядел в камин, улыбаясь каким-то своим мыслям.
Я кашлянула.
— Гм. Как ты думаешь, кто только что дописал роман? Я так, поинтересоваться.
Кирилл долго-долго смотрел на меня.
— Дописала, — хрипло сказал он.
— Ужасно сексуально звучит, правда?
Я не знала, чего я ждала. Что он подхватит меня на руки? Бросится в кухню за бутылкой «Дом Периньон»?
Вместо этого Кирилл очень зловеще улыбнулся. И, неторопливо встав, подошёл ко мне.
Я отодвинулась, почувствовав неладное.
— Что ты собираешься…
— А ты как думаешь? — весело поинтересовался Кирилл, поднимая меня в воздух и усаживая на колени. — Читать результат, разумеется.
Я пискнула:
— Мы так не…
— Книга дописана? Дописана. — Кирилл сжал меня в руках. — Сиди тихо.
Я не собиралась сидеть тихо, и тут же начала вырываться.
— Хотя бы выпусти меня! Я не хочу смотреть, как ты меня читаешь! Я стесняюсь!
— Даже не надейся. — Кирилл поймал меня как раз в тот момент, когда мне почти удалось выскользнуть. — В этом половина удовольствия.
Мне осталось только сжаться в комочек, отвернуться и нахохлиться.
— Всё равно целиком ты её не прочитаешь.
— Ты когда-нибудь видела ответственного редактора, который читал бы всё целиком, не пролистнув ни единой страницы? — отмахнулся Кирилл. — Они все совершенно безответственные типы.
Я захихикала, уткнувшись в его шею.
Всё равно не буду смотреть. А станет комментировать — укушу.
Кирилл читал в тишине, задумчиво поглаживая мою руку. Один раз я услышала стук клавиш и резко обернулась, но он тут же развернул мою голову обратно.
— Ты спутала «его» и «её». И не поставила вопросительный знак. Корректоры всё равно будут работать с твоей рукописью, ежонок. Привыкай.
— Нет, чтобы комплимент сделать, — проворчала я.
