Марина Полетика - Однажды была осень
Лина припарковала машину перед домом Харламова. Дамы выбрались наружу, подхватив замученных шопингом собачонок, мечтавших вовсе не о дне рождения, а о возвращении домой, к родной подстилке и любимым мисочкам. И замерли, рассматривая дом. Огромный, мрачный, с крышей странной сложной формы, которую снаружи поддерживали балки из грубо отесанных стволов, он и вправду был похож на гигантскую хищную птицу, какие живут в горах, птицу, распустившую тяжелые крылья и собирающуюся взмыть в воздух.
— Во-от! — торжествующе сказала Вероника, будто это был ее собственный дом. — Как в горах — я же тебе говорила! Он и дизайнеров выписывал из этой своей Каролины, что ли. Я про его тамошний дом в одном американском журнале читала.
Гостей ждали. Как только Лина и Вероника поднялись на крыльцо, тяжеленная, будто бронированная, дверь легко открылась, и на пороге показалась Маша — как всегда, аккуратно причесанная, в белой блузке с накрахмаленным воротничком и черных туфлях на каблуке. Она помогла гостям раздеться (Кэти и Буська снимать свои наряды не стали) и проводила в гостиную.
Лина, считавшая себя экспертом в области дизайна интерьеров, испытала культурный шок — такого она еще не видела. Посреди гостиной, занимавшей почти все пространство первого этажа, возвышался гигантский камин. Он проходил сквозь перекрытия второго этажа и был выложен из едва отесанных серых булыжников. Мебель в гостиной была тоже огромной, будто здесь жил великан: необъятный кожаный диван и кресла в стиле кантри, стол-аэродром на толстых ногах-бревнах, торшеры со стойками из стволов деревьев, люстра из гигантского корневища. На полу — ковер с длинным ворсом из грубого экологически чистого волокна, больше похожий на нестриженый газон. В таком доме, подумала Лина, должны жить огромные собаки, как в андерсеновском «Огниве», а не крошка Алиса, которой сегодня исполнился год.
Но посреди этих декораций уже резвились на полу три йорка в разноцветных попонках, а никаких других сказочных псов не наблюдалось. Как, впрочем, и хозяина этого замка.
— Располагайтесь, пожалуйста, Геннадий Матвеевич сейчас выйдет, — ровным, в меру любезным голосом сообщила горничная-экономка и ушла.
— Что? Убедилась? Круто?! У него денег — куры не клюют! — восторженно прошептала на ухо Лине Вероника и стала вертеть головой по сторонам.
Лина, не решившись присесть на шикарный диван, постояла посреди помещения, потом подошла и украдкой потрогала стоявший в углу гигантский, как и все здесь, фикус — настоящий. Фикус ей понравился, а вот дом, диван, ковер, люстра и все прочее — нет. Все было слишком большим и нарочито «дизайнерским». Трудно поверить, что в этом холодном, бездушном, подавляющем пространстве обитали люди. Ни безделушки, ни картинки, ни фотографии. Не дом, а декорации для фильма о покорителях Запада или золотоискателях, уже накопивших первоначальный капитал.
Пару минут спустя к ним присоединились обомлевшая от масштабов декораций Полина Андреевна и ее жизнерадостная Любочка. Полина немедленно принялась рассказывать о своих успехах в интернет-пространстве. Лина вежливо кивала, собаки бесились, Вероника обходила помещение по периметру, стараясь запомнить как можно больше деталей, которыми позднее она могла бы потрясти воображение знакомых. А ковбой Геннадий Матвеевич все не шел, заставляя себя ждать. Собаки тем временем, устав скользить по паркетному полу, облюбовали для своей возни ковер и затерялись в нем, как на настоящей лужайке, если бывают лужайки бежевого цвета.
— Вы куда?! — испугалась Полина и бросилась прогонять собак. — Ну-ка давайте оттуда! Еще испачкаете!
— Не беспокойтесь, пусть играют, — вдруг раздался за их спинами тонкий, если не сказать — визгливый голос, и гостьи подскочили от неожиданности.
Лина с интересом еще раз рассмотрела хозяина: он был невысок ростом, щупл, лыс и непрезентабелен. Ничего ковбойского в нем не было. «И зачем такому маленькому человечку все такое огромное, — удивилась Лина. — Наверное, у него большая семья». Неловкую паузу нарушила Вероника, подлетевшая с поздравлениями. Хозяин дома принимал их с поистине королевским достоинством, благосклонно кивая. Для вручения подарков была приглашена Алиса, с большой неохотой оторвавшаяся от своих собачьих дел.
Лина с розовой шубкой и Вероника с нарядом невесты оказались на высоте — Геннадий Матвеевич умилился, одарил их фирменной улыбкой, похожей на трещину в стене, и немедленно вознамерился примерить стильные вещицы «от Юджина» на именинницу. Полина Андреевна, не догадавшаяся принести подарок, краснела в стороне, к ней хозяин дома сразу потерял интерес.
— Маша, принеси Алису, — скомандовал он, усевшись на диван и жестом пригласив дам располагаться поудобнее. Схватил принесенную собачонку и, резко сменив интонацию, заворковал: — Ты моя маленькая, ты моя сладенькая, посмотри, Алисонька, что тебе подарили!
Алиса обнюхала шубку и вдруг зашлась истеричным лаем, оскалив крошечные белые зубки.
— Она спуску не даст! Характер! — восхитился хозяин. — Ну ладно, не хочешь — давай потом всем покажем наши наряды.
Порычав еще немного, Алиса поняла, что победа осталась за ней, успокоилась, спрыгнула на ковер… и напустила лужу. Лина в ужасе оглянулась на хозяина, но он смотрел на проделки своей любимицы с умильной улыбкой.
— Два ковра на заказ делали, раз в неделю один в химчистку возим, — объяснил он. — Вот все делают свои дела на салфеточку, а Алиске нравится этот ковер, и все тут. А тут еще гости — вот она и метит свою территорию… Ты что делаешь, дрянь такая?! — вдруг завизжал он так пронзительно, что и гостьи, и собаки прижали уши.
В комнате повисла страшная тишина.
— Чтоб знала, кто в доме хозяин, — совершенно спокойно пояснил Геннадий Матвеевич.
— У вас чудесная собака… — проговорила Лина, чтобы разрядить обстановку. — У нас ее все очень любят.
— А хотите, я покажу вам ее игрушки? И одежку? И посудку? Вы же хотели посмотреть, — вдруг вдохновился хозяин и, не дожидаясь ответа, закричал: — Маша! Маша! Принеси нам все Алискино, я показать хочу!
Невозмутимая Маша немедленно явилась с ворохом мисок, тряпок, игрушек, расчесок — и битых полчала всем пришлось, ахая и всплескивая руками, изображать искреннюю заинтересованность и восторг. Поначалу им было и вправду любопытно, но быстро надоело.
— А вот это Алискина брошь от «Картье», — расхвастался хозяин. — Настоящие бриллианты. Купил в Париже, как раз ей на Новый год. А сегодня под елку положил, у нее в комнате своя елка! Она так радовалась!
«Да он же чокнутый!» — затосковала Лина, оглядываясь на Веронику, у той тоже был озадаченный вид.
