Пенелопа Дуглас - До тебя (ЛП)
Я предпочитал не светиться, а Тэйт сейчас громко и отчетливо заявила, что я принадлежал ей.
– Сука! – прошипела Пайпер. – Какого хрена ты себе позволяешь?
Мое сердце пропустило удар, когда она кинулась на Тэйт. Я уже собирался перехватить одну из них, или обеих, но замер на месте.
Тэйт сделала Пайпер подножку. Мои глаза округлились, когда та рухнула задницей на пыльную дорогу.
Да, Тэйт не нуждалась в помощи.Я ошарашенно покачал головой.
Люди обезумели, подстрекая девушек на драку свистом и поощрительными возгласами. Сомневаюсь, что они определились, за кого болеть. Им просто хотелось увидеть схватку.
Тэйт согнулась, дважды хлопнув в ладоши перед лицом ошеломленной Пайпер, и громко проговорила:
– Эй! Раз уж я завладела твоим безраздельным вниманием, хочу довести до сведения – ты ему неинтересна.
Я закусил губы.
То еще наказание.
Повернувшись ко мне, Тэйт глубоко вздохнула. Буря в ее глазах угомонилась. Она подошла ближе. Я не видел ничего, кроме нее. Пайпер была забыта.
– Я не аксессуар, – произнесла Тэйт тихо. Мне стало понятно, что я ранил ее чувства тем разговором в машине, когда мы сюда приехали. Она не признавала полумер. Если Тэйт была в деле, значит она в деле. Если нет, то нет. Я же должен был собраться с духом.
Тэйт достала из кармана мамин кулон и положила его мне на ладонь.
– Не прячься от меня, и не проси прятаться, – прошептала она лишь для меня. Я сжал кулон в кулаке.
Она в деле.
Приподняв ее подбородок, легко поцеловал в губы, едва не задохнувшись от желания сжать ее в объятиях здесь и сейчас.
– Удачи, – тихо сказала Тэйт, глядя на меня с теплотой, после чего отошла к остальным зрителям.
– Тэйт? – позвал я, прежде чем сесть за руль.
Она обернулась, приподняв брови и засунув руки в карманы толстовки.
– Ты со мной, детка, – сказал ей. – Залезай.
Не дожидаясь ее реакции, я опустился на свое сиденье, и наклонился в бок, чтобы открыть пассажирскую дверь.
Одержав победу, я решил пропустить традиционную вечеринку у костра, и уволок Тэйт с Петли. Никогда еще так не торопился вернуться домой.
Мало кто не додумался, чем мы собирались заняться. Едва финишировав, буквально за две секунды расстегнул наши ремни безопасности и перетащил Тэйт к себе на колени, чтобы поцеловать.
От гонки у меня поднялось давление. Адреналин разнесся по венам; я ощущал будоражащую энергию оттого, что она сидела рядом.
Я всегда наслаждался гонками, но так как отец вымогал все мои выигрыши до последнего цента, азарт давно притупился. В последнее время я гонял лишь ради заработка. Благодаря Тэйт сегодня это изменилось.
В процессе гонки с трудом удавалось сосредоточиться на треке. Ее прелестные удивленные вздохи на поворотах действовали на меня не хуже наркотика.
Наконец-то моя кровь вновь закипала непосредственно от факта участия в заезде, как и полагалось. Я больше не хотел возвращаться на Петлю без Тэйт.
– Джаред? – вдруг заговорила она по пути домой. – Куда ты уезжаешь по выходным?
Выходные.
Я сощурился. Водоворот мыслей завертелся в голове, но я не мог ухватиться ни за одну. Внутри все рухнуло; с каждым вздохом все отчаяннее хотелось выбраться из машины.
Мой отец в тюрьме. Я не мог рассказать ей об этом.
Джекс живет в приемной семье, его матери едва исполнилось восемнадцать, когда папаша ее соблазнил. Да и моей матери тоже, если на то пошло. Что Тэйт подумает, узнав обо всем?
Побои. Подвал. Мое предательство, когда бросил Джекса одного.
Желчь подступила к горлу, мне едва хватило сил ее проглотить. А уж на эту отвратительную историю и подавно не хватит.
– Загород, – ответил коротко.
– Но куда именно?
– Какая разница? – Я огрызнулся по-настоящему. Ей лучше заткнуться.
Прошлое было постыдным и грязным. Никто кроме Джекса не знал о тех событиях. Если бы у меня имелась возможность стереть их из памяти, я бы это сделал.
Вывернув руль вправо, свернул к своему подъезду. Тэйт ухватилась за поручень над окном, чтобы сохранить равновесие, когда я разогнался.
– Почему Пайпер позволено знать, а мне – нет? – продолжила она допытываться более настойчивым, оборонительным тоном.
Ей известно про Пайпер?
– Черт, Тэйт, – процедил сквозь зубы и вылез наружу, мимолетно отметив, что мамина машина стояла в открытом гараже. – Я не хочу об этом говорить. – И это правда. Ни сегодня, ни в будущем. Даже представить не мог, с чего начать. Если она всерьез хотела двигаться дальше со мной, ей лучше бросить данную тему.
– Ты ни о чем не хочешь говорить! – прокричала Тэйт, последовав за мной. – Что, по-твоему, будет дальше?
Что будет дальше?Она бы могла принять меня таким, какой я есть. Вот, что могло произойти дальше.
– Чем я занимаюсь в свободное время – мое дело. Доверяй мне или нет.
– Доверять тебе? – Тэйт сузила глаза, глядя на меня с презрением. – Ты давным-давно потерял мое доверие. Но если сам попытаешься мне довериться, тогда мы, возможно, сможем снова стать друзьями.
Друзьями? Мы никогда не будем всего лишь друзьями. Убеди ее, либо оттолкни, – сказал себе.
– Мне кажется, мы пересекли черту дружбы, Тэйт, – ядовито усмехнулся я, – но если хочешь поиграть в эту игру, тогда ладно. Мы можем устраивать ночевки, только теперь без секса не обойдется.
Она шумно вздохнула. Расправила плечи, глядя на меня с болью и шоком во взгляде. Черт, я снова это сделал.
Почему я продолжал так поступать? Я мог просто отпустить ее и уйти. Но нет. Сгоряча упивался злостью, противостоянием.
Как бы то ни было, я увидел те же эмоции в ее грустных, наполненных слезами голубых глазах, и мне захотелось прижать Тэйт к себе, расцеловать глаза, нос, губы, словно этим мог стереть все ужасные вещи, которые наговорил и сделал ей.
– Тэйт… – я двинулся вокруг капота, но она сама подошла ко мне и швырнула что-то в грудь. Я беспомощно наблюдал, как Тэйт пересекла наши дворы, вбежала в дом.
Нет.
Глядя ей вслед, на темное крыльцо и закрытую дверь, лишь через минуту-другую почувствовал в руке бумагу.
Когда опустил взгляд, во рту пересохло, сердце больно заколотилось в груди. Это была фотография.
Моя.
В возрасте четырнадцати лет.
Всю мою спину покрывали синяки и кровавые подтеки, оставшиеся после визита к отцу. Тэйт нашла это фото на дне коробки под моей кроватью.
