Юна-Мари Паркер - Богачи
Труппа в десятый раз выходила на поклон, но зрители не отпускали актеров, которые стояли у самой рампы по щиколотку в цветах и посылали в зал воздушные поцелуи под аккомпанемент оркестра, наигрывающего популярную пьеску.
Тиффани с облегчением вздохнула и расслабилась, и лишь в этот момент поняла, что шея и плечи у нее ноют от напряжения, в котором она провела два с половиной часа. Проходя вдоль первого ряда партера, она слышала, как зрители обмениваются впечатлениями о «Глитце», и чуть не столкнулась с Вирджинией Грэхэм из Ай-би-си, которая начинала прямую радиопередачу словами: «Честно признаюсь, я не испытывала такого восхищения со времен своего первого медового месяца».
Тиффани обступили друзья, закружили ее в водовороте поцелуев, объятий, поздравлений. Грег крепко держал ее за талию, отстраняя назойливых журналистов и фотографов, слепящих глаза белыми вспышками.
— Это было здорово, Тифф! — прошептал он ей на ухо.
— Тебе понравилось? — благодарно улыбнулась ему в ответ Тиффани.
И вдруг кто-то властно сжал ее руку в своей, и она услышала знакомый голос:
— Грандиозно, Тиффани! Мои поздравления!
Она обернулась и побледнела как полотно. Кровь застучала у нее в висках, а дыхание перехватило от неожиданности. Перед ней стоял Хант. Тиффани никогда не видела его таким красивым. Словно угадав ее мысли, он проникновенно улыбнулся и ласково спросил:
— Как твои дела, дорогая?
— Прекрасно… — ответила она бездумно, борясь с подступившим к горлу комком.
Долгие месяцы одиночества, неутихающая сердечная боль и обида отразились на миг в ее глазах. И вместе с тем осознание того, что она любит его сильнее, чем прежде, как молнией поразило ее. Хант не отрываясь смотрел на нее, словно стараясь прочесть в любимых глазах ответ на мучивший его вопрос. У Тиффани закружилась голова. Казалось, еще мгновение, и она не вынесет этой пытки и лишится чувств. Но тут Хант склонился и поцеловал ее в щеку. Его дыхание обожгло ей висок.
— Увидимся позже, — шепнул он и растворился в толпе.
Тиффани обернулась к Грегу, на ее ресницах дрожали слезы.
— Давай уйдем отсюда. Тебе необходимо выпить, — предложил Грег.
Они вышли на улицу. В машине их уже ждали Джо, Рут и Морган. Тиффани не слышала восторженных восклицаний сестры и сдержанных поздравлений родителей. В ее мозгу крутилась одна и та же фраза: «Увидимся позже». Что Хант имел в виду? Неужели он тоже собирается на банкет в «Грин»? Но тогда он приедет с Джони — иначе невозможно. На какой-то миг она пожалела, что встретилась с Хантом сегодня. Ей с большим трудом удалось создать вокруг себя защитное поле, которое помогало переносить мучительную разлуку, и вот теперь оно разрушено.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Морган, заметив, что сестра необычайно бледна.
— Все хорошо, просто немного устала. Тяжелый был сегодня день, такое напряжение… — слабо улыбнулась Тиффани.
— Это ничего. Зато теперь ты знаменитость. Вот увидишь, завтрашние газеты будут посвящены тебе, — постаралась подбодрить ее Морган.
Грег сочувственно пожал ей руку.
Они прибыли на банкет, и, войдя в переполненный зал, Тиффани поймала себя на том, что невольно высматривает среди гостей высокую стройную фигуру Ханта. Она залпом осушила бокал ледяного шампанского и тут же взяла другой. Вокруг толпились десятки людей, и Тиффани вдруг охватил непонятный страх, сродни приступу клаустрофобии.
— Давай сядем куда-нибудь, — попросила она Грега. — Я не могу больше выносить этой тесноты.
Он нашел столик у стены и заказал легкий ужин.
— Нет, спасибо, я не голодна, — ответила Тиффани. — Я предпочла бы еще шампанского.
Было далеко за полночь, когда кто-то привез свежий номер «Таймс» с еще не просохшей краской. Победный вопль раздался в зале, когда вслух зачитали рецензию на «Глитц»: «Грандиозно… лучшее шоу на Бродвее за последнее десятилетие… оригинально… зрелищно… весело». Тиффани был посвящен целый абзац статьи, смысл которого сводился к тому, что своим успехом шоу во многом обязано «талантливому модельеру Тиффани Калвин, которую, безусловно, ожидает взлет творческой карьеры».
— Ну, что я говорила! — воскликнула Морган.
Тиффани улыбалась, но чувствовала себя на редкость опустошенной. Она представляла себе этот момент совершенно иначе. Ей казалось, что всеобщее признание таланта, ощущение собственной славы должно окрылять человека, а не действовать на него угнетающе. И только глубокое удовлетворение от своей работы придавало Тиффани силы — но этого было мало.
— Давайте уедем, — тихо предложила она.
— Как, уже? Но я хочу танцевать! — воскликнула Морган. — Еще ведь очень рано! Да я и не засну…
Было решено, что шофер сперва отвезет Рут и Джо домой, потом забросит Тиффани, а затем доставит Морган и Грега в «Клуб». Тиффани заметила странный блеск в глазах Грега и подумала, что если он по-прежнему влюблен в ее сестру, то испепеляющая страсть превратит его в горстку пепла. Грег перехватил ее пытливый взгляд и забеспокоился.
— С тобой все в порядке, Тифф?
— Да, конечно. Ты играешь с огнем. Смотри не обожгись, — шепнула она ему на ухо.
Машина затормозила у ее подъезда, и Тиффани, пожелав им с Морган хорошо повеселиться, поспешно простилась. Ей вдруг ужасно захотелось побыть одной.
— Не жди меня, ложись. Я взяла ключ, — крикнула ей вслед Морган.
Тиффани ждала лифт в полуосвещенном холле и внезапно увидела огромную тень, которая показалась на правой стене и постепенно стала приближаться к ней сзади. В голове Тиффани пронеслась череда жутких историй про убийства, грабежи и изнасилования. Господи, куда же подевался консьерж? Ведь ему положено быть на дежурстве до семи часов утра. Какая же она дура, что отказалась от предложения Грега проводить ее до квартиры! Испуганная женщина лихорадочно взглянула на ряд лампочек над лифтом. Горела цифра четырнадцать. Она отчаянно надавила на кнопку вызова еще раз, но кабина лифта равнодушно продолжала свой неторопливый ход. Пока он дойдет до первого этажа, может случиться непоправимое! Тиффани так испугалась, что не находила в себе сил обернуться. Теперь можно было различить в темноте шаги — осторожные, но целенаправленные.
Тиффани каждую секунду ожидала выстрела или удара ножом. Если верить полицейским сводкам, то в Нью-Йорке каждые десять минут убивают человека. Ее палец прирос к кнопке лифта, в мозгу метались обрывки беспорядочных мыслей. Неужели в такой день ей суждено погибнуть из-за бриллиантового колье, висящего у нее на шее, или стать жертвой грязного насильника! Открылись двери лифта, и Тифани почувствовала, как сильное мужское тело прижалось к ней сзади. Она зажмурилась, и у нее подкосились ноги.
