Стелла Камерон - Лунный прилив
— Да.
Он поднял одну ее ступню.
— Какая крохотная ножка. — Его губы слегка коснулись подъема стопы. — Давай, ты первая.
— О, Эндрю. — Грир на ощупь нашла теплое тело Эндрю, обвила руками его шею и стала опускаться на пол, пока они не соприкоснулись бедрами.
— Скажи мне, — сказал он охрипшим голосом. — Что случилось?
И наконец она излила ему душу. Пересказала встречу с Расти. То, как он пытался убедить ее не видеться с матерью. Каково это — знать, что ее брат жив и здоров, но она, возможно, никогда больше его не увидит. Все это время Эндрю нежно прикасался к Грир, гладил по спине, пока ее слова не смешались со слезами и торопливыми влажными поцелуями, которыми она, изредка всхлипывая, покрывала его подбородок и скулы.
— Я так и не спросила, как их зовут, — огорченно пробормотала она.
— Кого? — задавал Эндрю наводящие вопросы.
— Мальчиков. Сыновей Расти. Моих племянников. Или его жену. Наверное, у него с собой были и фотографии. По крайней мере, я могла бы узнать, как они выглядят.
— Иногда не стоит ворошить прошлое.
Грир резко отстранилась и опять села в кресло.
— Все так говорят. Но кто это решает, Эндрю? Кто решает, что стоит ворошить, а что нет? Ты?
Нахмурившись, он попытался взять ее за руку.
— Нет. — Грир выпрямилась. — Твоя собственная жизнь тоже идет кувырком.
— Тут тебе не о чем беспокоиться, — сказал Эндрю.
— Разве? Думаешь, я не переживаю из-за всего, что с тобой происходит? Меня дико волнует то, что тебя расплющат на этом идиотском слушании. Ты так любишь свою работу; а если все поверят в то, что Уинстон Кувер прав, а ты ошибаешься, и он вывалит всю эту ложь, в которую только рада уверовать кучка его приятелей, — говорила она, и ее дыхание сбивалось. — Тогда они отберут у тебя возможность заниматься любимым делом, а ты этого не вынесешь.
— Ты просишь меня не доводить дело до конца? — Его голос был так же спокоен, как и взгляд золотистых глаз.
Грир устало склонила голову набок.
— Конечно же нет, — медленно проговорила она. — Все, чего я хочу, — это быть уверенной в том, что, когда ты выйдешь на ринг, исход битвы не будет предрешен. — Она ощутила, как ее окутывает паника. — Эндрю, — сказала она, наклонившись к нему. — Все ведь будет хорошо? У тебя достаточно доказательств, чтобы обосновать обвинение? И есть ли шанс у Кувера уничтожить твою репутацию?
Несколько мучительных мгновений Эндрю хранил молчание. Затем опустился в кресло напротив и оперся подбородком на кисти рук.
— Все будет хорошо, — устало проговорил он. — Я сам — лучшее доказательство и своей репутации, и всего дела. И на каждом шагу я буду думать о рыжеволосой женщине, которая... которая болеет за меня. — Эндрю потянулся к ней и взял ее за руки. — Я не могу сказать, что тебе делать с матерью, так же как и ты не можешь решить за меня мои проблемы, — продолжил он. — Но мне кажется, что тебе следует дать себе время подумать, а потом следовать интуиции. Расти, похоже, милый парень. Я рад, что вы встретились, даже если вы больше не увидитесь, — но все равно он не может принимать решения за тебя. Это ведь звучит разумно?
— У тебя все звучит разумно, — сказала Грир, криво усмехнувшись.
— Отлично. А теперь осталось хорошенько поразмыслить над этим. После того как в ту ночь уехал от тебя, я много думал о нас. — Он встал и принялся шагать по комнате. — На обратном пути из Салисбери я заехал на паромный причал в Уэймуте и купил два билета до Гернси и обратно.
Грир потерла переносицу.
— Это один из Нормандских островов? — спросила она.
— Верно. В четырех или пяти часах езды отсюда.
— Что ты пытаешься мне сказать?
— Грир. Мы со всех сторон окружены проблемами, которые нас отвлекают. Но они все ничто по сравнению с одной, и мы оба знаем какой. Мы нужны друг другу не только в качестве сострадательных друзей. Это желание, сексуальное желание, ведь не проходит ни на секунду, когда мы вместе. И когда не вместе. Ты, конечно, не отдаешь себе отчета в том, что тебе не хватает секса, но истерика, которую ты устроила на пляже, доказывает, что не только у меня от всего этого едет крыша.
Отвернувшись, Грир принялась разглядывать золу в камине.
— Я не устраивала истерику, — ответила она.
— Это уже не имеет значения. — Он поднялся с пола и теперь возвышался над ней. — Паром, на который я купил билеты, отправится во вторник после обеда. Поехали со мной в Гернси, Грир. Там очень красиво — и уединенно. Нам нужно побыть только вдвоем, полностью забыв о том, что отвлекает нас от...
— От подлавливания меня на попытках устроить истерику, — выпалила Грир, заливаясь краской. И мгновенно ощутила знакомый прилив желания. Она знала, что Эндрю прав.
Его пальцы коснулись ее щеки.
— Я скорее имел в виду — от того, чтобы любить друг друга, — ласково произнес он.
— Я и так люблю тебя, Эндрю, — прошептала Грир и закрыла глаза.
Она почувствовала, что Эндрю пошевелился. Его рука скользнула по ее шее, но она отстранилась.
— Грир. Дорогая, — проговорил он, очевидно с трудом сохраняя спокойствие. — Я не понимаю тебя. Что тебя сдерживает? Ведь это уже не Колин, верно? — спросил он так, словно сам боялся ответа.
— Черт возьми, да нет же, — только и ответила Грир. Прямо сейчас она обязана рассказать Эндрю... рассказать все, и позволить ему самому разобраться в своих чувствах. — Эндрю...
— Да. — Он поцеловал ее в висок.
— Я поеду с тобой во вторник.
Глава 16
— Если бы не холод, можно было бы притвориться, что сейчас летний вечер, — проговорил Эндрю с улыбкой. Он сидел на дощатой скамейке на верхней палубе парома, закинув локти за спинку и прищурив глаза.
Грир щурилась на пунцово-красную линию горизонта, вдоль которой клубились, вытягиваясь в линии, перисто-кучевые облачка.
— У такой формы есть свое название?
— М-м-м, — проговорил Эндрю, рассматривая облака. — Я слышал, в этих краях их называют скумбриями. В честь рыбы. Не знаю почему. Не моя область. Нам бы лучше забрать багаж.
— Не может быть, что мы уже добрались.
Он кивнул через плечо:
— Это Гернси. Скоро зайдем в порт Сент-Питер.
Обернувшись, Грир увидела берег и гавань с прибрежной линией, усеянной разнообразными постройками. Желудок у нее словно перевернулся. Порт Сент-Питер и отель, где они с Эндрю остановятся. Впервые после того вечера в Рингстэде они увиделись, только когда Эндрю заехал за Грир, чтобы довезти ее до парома. Время перед поездкой они договорились провести раздельно, чтобы все взвесить и закончить дела. Так что эти два дня Грир бродила по городу неприкаянная, тщетно ища вдохновения и новых идей для «Бритмании» и думая только об Эндрю — или, когда не получалось избегать этих мыслей, о Руби Тиммонс Хоукер.
