Джудит Крэнц - Звездная пыль
— Мой отец не согласился на это, — Тесса в ужасе закрыла рот рукой.
— Так и было написано в письме. Он хотел еще одного ребенка. Иначе ты бы именно так и поступила, правда?
— Вероятно. На этом настаивала моя мать.
— А ты, ты сама как хотела поступить со своим ребенком?
— Не знаю, не помню. Я просто хотела, чтобы все это оказалось сном. Как я могла заботиться о тебе? Я поступила так, как мне велели родители. Я обязана была повиноваться им, чтобы выжить, вот и все, что я помню. И ты не была тогда Мэгги, ты была просто ребенком, который должен был появиться на свет.
— Я тебя не виню, — сказала Мэгги совершенно спокойно.
— О Мэгги… — Тесса повернулась к дочери, в ее прекрасных глазах вспыхнула надежда.
— Я обвиняю тебя в том, что случилось потом. Я обвиняю тебя в том, как ты обошлась с пятилетней девочкой, которая верила в тебя и считала тебя совершенством. Я обвиняю тебя в том, что ты отправила меня жить к этим холодным, ужасным людям, когда вышла замуж за Люка. Я сотню раз видела свадебные фотографии… Меня даже не пригласили на торжество. Мне было только пять, и ты вполне могла стать моей матерью, когда вышла замуж. Я жила бы с тобой. Ведь мои родители погибли, и тебе никто не мешал предъявить на меня права. Но, став женой Люка, ты бросила меня навсегда. Почему ты оказалась такой бессердечной, почему поступила так с маленьким ребенком, со своей собственной дочерью? Я обвиняю тебя в том, что мне пришлось прожить тринадцать лет вдали от тебя с семьей Уэбстер, у которых не нашлось для меня ни капли любви. Если не считать Барни, моим единственным другом в этом доме стала кухарка.
— Мэгги…
— Сколько ты платила им, чтобы они не выгнали меня? Должно быть, целое состояние, раз уж Мэдисон держалась со мной вполне цивилизованно. Ты ведь заплатила бы сколько угодно, только бы самой не заботиться обо мне. Разве у тебя нашлось бы для меня время? Звезда экрана, жена невероятно богатого человека, ты была занята только собой, знаменитая, неподражаемая Тесса Кент. В твоей распрекрасной, блестящей жизни не нашлось места для ребенка, правда? Вы с Люком даже не захотели иметь собственных детей. Я выросла без любви, если не считать той малости, что ты дарила мне, когда Люк уезжал из дома. Ты разрешала мне приехать, позволяла играть с твоими драгоценностями. Твои ожерелья вокруг моей шеи, а не любящие объятия матери. Рассказы о том, как следует чистить и хранить жемчуг вместо рассказов о моих дедушке и бабушке, о моей семье, о моем месте в этом мире. У меня оставались только ты и те крохи внимания, которые ты бросала мне. У моей бабушки были родственники. Как знать, может быть, кто-нибудь из них мог полюбить меня. Мне было так стыдно, что никто меня не любит, но я боялась сказать об этом тебе, я считала, что разочарую тебя. Ты должна была обо всем рассказать мне!
— Я должна была рассказать обо всем?! Я думала, что ты счастлива у Уэбстеров.
— Даже если бы и так, они мне никто. Ты моя мать! Как ты могла оставить меня у них? Как ты могла притворяться моей сестрой? Как ты могла уделять мне так мало времени?
— Люк ничего не знал, — прошептала Тесса. — Он так ничего и не понял.
— Ну и что?! Люк умер год назад. Кто мешал тебе обо всем рассказать мне после его смерти?
— Тогда я не могла этого сделать! — воскликнула Тесса. — Это было бы нечестно по отношению к тебе.
— Ну, тебе виднее. — Мэгги встала, сняла с шеи жемчуг и положила его на стол. — Я больше не желаю тебя видеть, никогда. Мне от тебя ничего не нужно. Я не возьму деньги, которые оставил мне Люк. Позвони Мэдисон и скажи ей, что я взяла ее машину и вышлю ей квитанцию из гаража. И передай ей, чтобы она отменила вечеринку. Я больше не вернусь туда.
Мэгги повернулась и торопливо пошла к выходу. Хлопнула дверь, а Тесса все сидела, не шевелясь, не в силах встать и броситься за ней следом.
— Я приехала сюда, чтобы обо всем ей рассказать, — негромко сказала она, обнимая себя за плечи и раскачиваясь взад и вперед. — Я приехала сюда, чтобы обо всем ей рассказать, но могла ли я сделать это раньше? Могла? Могла?
23
Несколько минут спустя Мэгги уже сидела на скамейке в Центральном парке. Она была настолько опустошена и измучена тем, что ей пришлось пережить за одно короткое утро, что даже не представляла, как сможет встать. Голова казалась пустой, как яичная скорлупа, из которой высосали содержимое.
Только появление продавца мягких крендельков побудило ее к действию. Съев три кренделька и выпив два стакана апельсинового сока, Мэгги неожиданно для самой себя стала играть в мячик с подошедшим к ней малышом. Она бы провела так не один час, но няня увела мальчика. Ребенок протестовал, не желал расставаться с новым другом, а мозг Мэгги медленно, неохотно, но начал работать.
Прошлое осталось в прошлом — кончено, забыто, умерло. С колледжем покончено. Ведь именно Тесса стала бы оплачивать ее счета за обучение, а любые отношения с ней стали теперь просто немыслимы. Когда Мэгги думала о Тессе, она не ощущала ровным счетом ничего: ни чувства потери, ни гнева, это была лишь пустота без боли. Каким-то образом Мэгги воспринимала себя — отдельно, а все эти эмоции — отдельно, как не свои. Сердце изъяли из ее тела, говорил только рассудок.
Теперь ей предстояло подумать о будущем. Что она имеет? Деньги, те самые восемьсот долларов, которые она собиралась дать в долг Барни, все еще лежали в ее сумочке. Чемодан, который она в спешке собрала этим утром, остался в машине. Одета Мэгги была в свой лучший весенний светлый костюм, красивые туфли были начищены до зеркального блеска. И она знала адрес Барни. Что ж, не такое плохое начало новой жизни. Ей оставалось только найти работу и жилье.
Решительным шагом Мэгги вернулась в гараж, где оставила машину, и забрала чемодан. Барни жил в многоквартирном доме между Коламбус-авеню и Амстердам-авеню в Верхнем Вест-Сайде. Мэгги заметила, что на улице совсем не видно прохожих, хотя на соседних улицах бурлила толпа. Никаких магазинчиков, маленьких кафе. Кое-где разбитые стекла, грязновато и бедновато.
Фамилия Барни была нацарапана около одного из звонков на панели у входа. Когда он не ответил, Мэгги уселась на ступеньки и стала его ждать. Ее обрадовала эта отсрочка. У нее появилась возможность придумать достойное объяснение своему появлению. Ничего она ему не скажет о Тессе, решила Мэгги. Всю эту историю, полную тайн и рассуждений деда о смертном грехе, надо было либо рассказывать полностью, либо не говорить вообще ничего. Краткий пересказ не имел никакого смысла. И прошлое не имело никакого отношения к Барни и новой жизни самой Мэгги.
Мэдисон и Тайлер… Вот и причина для скоропалительного отъезда, решила Мэгги. Ее охватила какая-то странная дремота. В конце концов, она так и заснула на лестнице, прижимая к груди сумочку и одной рукой крепко вцепившись в ручку чемодана.
