Мария Баррет - Элли

— Иди сюда. — Он поймал ее взгляд, и она заставила свою лошадь подойти ближе.

Он наклонился и привлек ее к себе, положив ладонь ей на затылок, затем прижал к себе ее тело и поцеловал в губы. Она испуганно сжала рот и попыталась оттолкнуть его. Тогда он ослабил поцелуй. И неожиданно она смягчилась. Губы ее раскрылись, и она потянулась к нему. Преграда, которую она так старательно строила рухнула. Ее тело стало податливым, и он ощутил исходивший от него жар — мир вокруг него перевернулся. Он отпрянул. Потом спрыгнул на землю, снял ее с лошади и, крепко прижав к себе, стал покрывать поцелуями. Она доверчиво прильнула к нему, голова ее откинулась, и его губы, покинув шею, переместились к ее высокой груди. Через мокрую ткань тенниски он поцеловал ее сосок и, услышав стон, продолжал нежно ласкать грудь. Спина ее выгнулась, а бедра еще сильнее прижались к нему. Ее пальцы ласково теребили его мокрые волосы.

Отстранившись, он стянул с нее мокрую тенниску.

— Боже, как ты прекрасна! — прошептал он, не отрывая губ от ее тела.

Тут он почувствовал, что Элли пытается снять с него тенниску. Он выпрямился и помог ей в этом. Прохладная дождевая вода не могла охладить жар его пылающего тела. Полуобнаженные, они долго смотрели друг другу в глаза. Потом он взял ее на руки, и они опустились на землю.

Под дождем, омывающим их, он не торопясь раздел ее, целуя каждую клеточку горячего мокрого тела. Затем нежно обнял и открыл для себя. Она замкнула его в кольцо своих длинных ног, взяла в плен его рот и полностью отдалась ему. Они стали одним существом. Она закричала. Ветер подхватил ее крик и пронес над долиной.

Потом они вернулись на землю, все еще оставаясь единым целым. Обняв ее, он гладил ее мокрые волосы. Ее голова лежала на его широкой груди, слушая биение сердца.

— Тебе хорошо? — прошептал Эдвард, боясь разрушить связывающие их узы.

— Да. — Элли подняла голову и посмотрела на него. Дождь кончился, воздух был теплым и влажным. Но они ничего не замечали — для них существовал только мир, который они построили вдвоем. Она наклонилась и поцеловала его.

— Ты весь мокрый.

— И ты тоже.

Они улыбнулись, очарованные друг другом.

— Как ты думаешь, не пора ли нам возвращаться? Он накрутил на палец длинную прядь ее волос и притянул к себе. Потом нежно прикусил ее губу. — А может быть, мы останемся здесь навсегда?

Она слегка сдвинулась и почувствовала его мужскую силу. В ней снова вспыхнуло пламя. Она стала покрывать его лицо легкими, чувственными поцелуями.

— Давай останемся, — промурлыкала она, а его пальцы пробежали по спине и остановились на ее бедрах. — До тех пор…

Она растеряла все слова, растворяясь в его всепоглощающей любви…

Когда наконец они начали одеваться, то долго молчали, ошеломленные той силой чувств, которую испытали. Они помогали друг другу, нуждаясь в прикосновениях. Их потребность друг в друге была естественной и непреодолимой. Никакого сомнения и смущения любовь имела право на все!

Они возвращались в Истлей. Все возвещало о начале нового дня. Облака стали разбредаться по небу и солнце, воспользовавшись этим, начало свой повседневный труд. Когда они вели лошадей на конюшню, то даже грязные лужи на вымощенном дворе сверкали драгоценными камнями в ярких солнечных лучах.

Расседлав лошадей, Эдвард отвел их на луг Он стоял и смотрел на них, восхищаясь красотой и грацией.

— О чем ты задумался?

Он повернулся и увидел сияющую Элли.

— Ни о чем, — ответил Эдвард и нежно обнял ее плечи. — Я так счастлив, Элли!

Она долго молчала, и он пожалел о своих словах.

Она повернула голову и поцеловала его руку на своем плече.

— Я тоже, — произнесла она, но так тихо, что Эдвард не услышал.

Прошел день. Мэдди ушла спать, и они остались вдвоем. Эдвард снова повторил ей эти слова. Они сидели на каменной террасе Истлея и смотрели на чистое небо, усыпанное миллионами звезд. Теплый ветер приносил ароматы лета — пьянящий запах земли и роз.

Услышав его, она резко встала.

— Я знаю, — сказала она. — И это пугает меня.

Он видел, как она нервно сплела пальцы.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Может быть, я боюсь предполагаемых обязательств, — не поднимая глаз, ответила она.

— Это только предположение?

— Да.

Он видел, что она скрывает правду. Эдвард приблизился к ней, коснулся ее волос и почувствовал, как она откликнулась на его ласку. Она не хотела, но была бессильна противиться тому, что прятала в своей душе.

— Но это не все.

Быстро кивнув, она посмотрела на него. Ей не хватало слов, чтобы объяснить свои чувства. То, что происходило между ними, было непостижимо. Оно подавляло, разбивало все вдребезги, наполняло болью, ошеломляло, было горьким и сладким.

— Я никогда не чувствовала ничего подобного. Я не могу справиться с собой… совсем… Это… эти чувства… они страшат меня, я вся растворилась в них.

— Но, Элли, это же замечательно — значит, все это нужно и важно для тебя.

Вдруг она услышала крик совы, доносившийся из рощи, и в ее душу стал вползать страх. Она задрожала.

— Эй, это только сова! — Он обнял ее, крепко прижав к своему сильному телу, и она успокоилась. — Идем спать.

Он поцеловал ее волосы и легко провел рукой по спине. И от его нежности в ней снова разгорелось пламя. Под летним платьем у нее ничего не было, кроме гладкой кожи. Сбросив тонкую ткань, он стал ласкать ее бедра кончиками пальцев. Она повернулась к нему и нашла его губы — ее поцелуй был сильным и настойчивым. Эдвард подхватил ее на руки и понес легко, как пушинку. Пока они шли к дому, она целовала его шею, восхищаясь его силой. Оказавшись в гостиной, Эдвард поставил ее на ноги, но она тут же стала опускаться на ковер, увлекая его за собой. Она обезумела от его силы и ласки и от своей слабости. Он упал вместе с ней на ковер, и они вновь слились в одно целое.

Голос совы разорвал тишину ночи, но она отбросила свое прошлое. Этот миг был ее — прекрасный, но быстротечный.

Посередине ночи Эдвард проснулся и протянул к ней руку. Ее не было.

— Элли? — Отчаяние сдавило ему грудь.

— Здесь я, — прозвучал в темноте ее слабый, печальный голос.

Он повернулся к окну и увидел — она сидела на низком подоконнике, поджав колени, и смотрела на долину, серебряную от лунного света.

Он встал, накинул махровый халат и подошел к ней.

— С тобой все в порядке? — Он сжал ее плечи. Она была холодной и напряженной.

— Да, — ответила она, не отрывая глаз от долины и не отзываясь на его прикосновение.