С.К. Хартли - Жили-были...
– Твою мать! – выдохнула я и крепко зажмурилась. Открыв глаза, я пыталась осознать, что именно вижу перед собой.
В коробке лежала пара «Лубутенов», инкрустированных серебристыми кристаллами Сваровски. Они сверкали ярче Куинна в гей-баре и выглядели – к моему большому удивлению – просто изумительно. Когда я доставала из коробки одну туфлю, то даже ни разу не подумала об их стоимости.
– Они прекрасны, – прошептала я, изучая это произведение искусства.
– Вот и хорошо. А теперь надень туфли и маску, и можно идти, –улыбнулась Кайли.
Когда я скользнула в «Лубутены», оказавшиеся, как ни странно, очень удобными, Куинн надел мне маску и на затылке завязал верёвочки, спрятав узел в волосах.
– Ох! Чувствую себя феей-крестной! Прямо как в Золуш… – начала Кайли.
– Закончишь предложение, – я повернулась к подруге, – и получишь между глаз. Милая, здесь нет ни хрустальных туфелек, ни феи-крестной.
– Беру свои слова назад. Золушка была воспитанной леди и так не выражалась, – ухмыльнулась Кайли.
Я закатила глаза, но была невероятно благодарна лучшим друзьям за всё, что они сделали. Ребята стали для меня семьёй, а не просто лучшими друзьями, и я ужасно сожалела, что не говорила им, как сильно их люблю. Но всё изменилось.
– Я люблю вас, ребята. – Я улыбнулась.
– О боже, – всхлипнула Кайли, – я сейчас заплачу.
Пока Куинн тоже пытался взять себя в руки, у него немного задрожал подбородок.
– Я так горжусь тобой, дорогая, – сказал он и крепко меня обнял. – А теперь давай не будем портить макияж. Мы уже на месте.
Взглянув в окно, я заметила перед клубом огромную толпу, красную ковровую дорожку, ведущую к входу, и папарацци, фотографирующих всё и вся.
В тот момент, когда я увидела интерьер «Альфы», на моём лице появилась широкая улыбка. Внутри клуб выглядел великолепно. Гостей в удивительных вечерних платьях и смокингах так много, что яблоку негде упасть. Но прежде, чем я успела всё это переварить, Кайли с Куинном потащили меня к барной стойке.
– Да хватит меня тащить! – завизжала я, когда мы нашли у стойки как по волшебству освободившееся местечко. – Чувствую себя тряпичной куклой.
– Слова человека после бурной ночи, – хохотнул Квинн, считая свою шутку очень забавной.
Обратившись к бармену, Кайли, как обычно, заказала три фруктовых коктейля. Один передала мне, а другой – Куинну, а потом мы повернулись и, облокотившись на столешницу, принялись осматривать толпу.
– Кто-нибудь видит злую мачеху и гадких сестричек? – захихикала Кайли, потягивая напиток и озираясь вокруг.
– Я – нет, – сказал Куинн, встав на цыпочки и пристально вглядываясь в толпу. – Обнаружить их будет несложно. Омерзительно наращенные лохмы Кейт невозможно пропустить.
Посмеиваясь, я уткнулась в бокал и принялась оглядываться в поисках Габриэля. А через пять минут решила ему написать и узнать, где он.
Я:Я здесь… но для остальных меня нет. Ты где?
Я подождала несколько минут, но ответа так и не получила. Из-за шума звонить – не вариант, разве что выйти из здания. Я почувствовала разочарование. Мне хотелось увидеть Габриэля.
– Я собираюсь проверить, может, он в своём кабинете, – заявила я друзьям. В ответ Куинн лишь приподнял бровь, а Кайли кивнула, поджав губы.
Я поставила бокал на столешницу и взяла телефон. А потом, опустив голову, чтобы привлекать поменьше внимания, направилась к двери, ведущей к лестнице на второй этаж, где находился кабинет Габриэля.
Пробравшись через толпу, я вышла в коридор и поднялась по лестнице. А когда подошла к кабинету, то обнаружила, что дверь немного приоткрыта. Я уже собиралась войти, но внезапно услышала разговор. Голос Габриэля – грубый и хрипловатый – я узнала сразу. А вот его собеседник застал меня врасплох.
Это была Кейт.
– Ты же знаешь, что, в конце концов, она всё узнает.
– Это не твоё дело, Кейт. Я сам разберусь с Пэйтон, – огрызнулся Габриэль.
– Не то чтобы меня это вообще волновало. Она лишь бедная девчонка из предместья Кентукки, не стоящая нашего времени.
– Кейт, если не уберёшься с моего грёбаного кабинета, клянусь, я вызову охрану, и она вышвырнет тебя отсюда. И если скажешь хоть слово против Пейтон, я за свои действия не отвечаю, – прорычал он.
– Это не я сплю с наёмным работником. Что бы на это сказала твоя жена?
Сердце разбилось на куски, а осколки посыпались к ногам. Каждая слезинка и каждая эмоция, которую я так старательно прятала внутри с самого колледжа, вырвались наружу. Плотину прорвало. Он такой же, как Кэм. Габриэль лгал мне. Он женат! Боль не заставила себя долго ждать, но благодаря выбросу в кровь адреналина она превратилась в ненависть и злость.
Вопросы проносились в голове со скоростью товарного поезда.
Габриэль всё ещё женат?
Есть ли у них дети?
Как со всем этим связана Кейт?
Какого чёрта здесь вообще происходит?!
Не успев ещё ничего осознать, я начала действовать. По щекам текли слёзы, а я, не думая, ворвалась в кабинет и встретилась лицом к лицу с человеком, которому стала доверять, любить и была готова назвать своим прекрасным принцем. А что насчёт Кейт? Она оказалась не просто сказочной злодейкой, а воплощением всего того, что я так ненавидела.
– Так ты женат?! – закричала я, и Кейт подскочила от испуга.
Как только слова слетели с губ, я начала всхлипывать. Сквозь слёзы я видела, как на обычно бесстрастном лице Габриэля сменялись одна за другой эмоции. Страх, печаль, вина, но следующее, что я увидела, меня просто уничтожило. Сожаление.
– Пэйтон, пожалуйста, позволь мне…
Я прервала его взглядом в лучших традициях Кейт.
– Что?! Объяснить? Хочешь объяснить, почему преследовал меня? Почему трахал меня, хотя дома тебя ждала жена? – всхлипнула я. – Чёрт возьми, да как ты смеешь!
Рванув к Габриэлю, я остановилась прямо перед ним. Разница в росте была ощутима, как всегда, но, благодаря бурлившей во мне злости, я чувствовала себя намного выше него.
– Ты, – я ткнула его пальцем в грудь, – именно тот, кем я тебя и считала! Проклятая лягушка. Прекрасный принц? Как бы не так! Ты – долбаная жаба! И подумать только, я в тебя влюбилась!
Я быстро повернулась к Кейт, на её лице были написаны шок и чрезвычайное самодовольство.
– Кейт, – я замолчала, взяв себя в руки. Если бы я этого не сделала, то наверняка попала бы за решётку. – Засунь свою работу себе в силиконовую задницу!
Кейт охнула, и этот звук эхом разнёсся по кабинету. Уверена, что ещё никто и никогда не говорил со Снежной королевой с таким презрением.
