Кэти Келли - Лучшие подруги
– Фантастика, – пробормотала Бабс. – Значит, ты не возражаешь, чтобы еще кто-то работал с тобой в шоу?
– Господи, да почему я должна возражать? В телеиндустрии нельзя почивать на лаврах, и ты, Бабс, это прекрасно знаешь. Шоу должно постоянно удерживать интерес зрителей. Вся съемочная группа с энтузиазмом взялась за поиски новых талантов.
– Отлично, отлично, – повторяла Бабс, записывая слова Эбби в блокнот. – Большое спасибо, Эбби. До встречи.
– До встречи, – попрощалась Эбби, чувствуя горечь во рту от того, что солгала. И вдруг ее словно пронзило током: да при чем здесь ее слова? Она ведь только что совершила то, что заставит ее лгать всю оставшуюся семейную жизнь.
– Эбби, – Джей поцеловал ее в голое плечо, – мне нужно уходить. Мы пригласили на ужин одного из наших лучших клиентов. Скука, конечно, но никуда не денешься.
Он быстро встал с постели и проследовал в ванную. Прислушиваясь к шуму душа, Эбби неподвижно сидела на постели, испытывая раскаяние и чувство вины. Что же она натворила?
Вернувшись из душа, Джей быстро привел себя в порядок. Эбби молча наблюдала за ним, удивляясь, с какой скоростью он оделся. Том одевался медленно и все равно выглядел каким-то неряшливым, а Джей моментально натянул одежду… и сразу как огурчик. Глядя на этого шикарного мужчину в дорогом сером костюме с тщательно расчесанными каштановыми волосами, никто бы и не подумал, что всего час назад он, вспотевший, с растрепанными волосами, развлекался на гостиничной постели с женщиной и стонал от страсти.
– Дорогая, пожалуйста, не сердись, – сказал Джей, нежно целуя Эбби в щеку. – Я не могу остаться, и мы оба это понимаем. Но мы скоро снова увидимся. Очень скоро.
И он ушел. Только пустая бутылка из-под шампанского, пакет с мусором и два завернутых в салфетку презерватива в мусорной корзине служили доказательством того, что он вообще был здесь.
Эбби, в состоянии близком к шоку, обвела взглядом гостиничный номер. Она, разумная женщина, Эбби Бартон, мать Джесс, жена Тома, только что занималась любовью в этой комнате. Лишь сейчас до нее дошло, какую огромную ошибку она совершила.
– Эбби, дорогая, у тебя такой вид, словно ты провела бессонную ночь! – воскликнула на следующий день Хелен, оценивая профессиональным взглядом лицо ведущей телепередачи с синяками под глазами.
Хелен была парикмахером и визажистом компании «Бич», они с Эбби сидели в «выездном трейлере», как его называл Брайан, но на самом деле это был огромный захламленный фургон с освещенным уголком для макияжа, тремя стульями, небольшой красной велюровой кушеткой, вешалкой для одежды и крохотной кухонькой, где готовили чай и кофе. Выездная колонна автотранспорта съемочной группы состояла из трех фургонов. В двух перевозили оборудование, а третий служил гримерной и костюмерной, из-за наличия красной кушетки его любовно называли «фургон страсти». В дождливые дни вся съемочная группа набивалась в «фургон страсти», чтобы выпить чаю, поиграть в покер, поделиться сплетнями.
Сегодня день выдался солнечный, группа находилась в «Глет-Коттедж», небольшом коттедже с двумя спальнями в центре Дублина, в который владелица перевезла вещи со своего предыдущего местожительства – большого семейного дома с пятью спальнями и оранжереей. Эбби еще не заходила в дом, но она видела фотографии и знала, что предстоит большая работа. Сложность работы усугублялась еще и тем, что прошлой ночью Эбби спала всего два часа, и то уснула только после пяти утра, когда усталость все же пересилила чувство вины.
– Может, хочешь кофе? – предложила Хелен. Хотя ей было лишь чуть за тридцать, она ухаживала за всей съемочной группой, словно бабушка за любимыми внуками. В уголке, где работала Хелен, в минуты передышки члены съемочной группы постоянно обсуждали любовные неурядицы, финансовые проблемы и трудности работы. Эбби почувствовала желание рассказать Хелен о своей драме, но она знала, что Хелен очень любит ее и наверняка будет потрясена, если она признается ей, что прошлым вечером изменила мужу.
– Да, выпью кофе с удовольствием, – ответила Эбби, держа себя в руках, чтобы не расплакаться.
– Эбби, у тебя все в порядке? – спросил Хелен, наливая кофе. – Ты плохо выглядишь, совсем на себя не похожа.
– Я совершила глупость, – невольно вырвалось у Эбби, о чем она тут же пожалела.
– Что ж, мы все совершаем ошибки, – невозмутимо проговорила Хелен. – Никто не проходит по лабиринту жизни, не поплутав по нему, на то мы и люди. – Она внимательно посмотрела на отражение Эбби в зеркале. – Ты хороший человек, Эбби. Так что прости себя.
– Не могу, – всхлипнула Эбби.
– Эй, как там у вас дела? – крикнул кто-то из съемочной группы, заглядывая в фургон.
– Еще пятнадцать минут, – ответила Хелен, – а пока закройте дверь.
Дверь тихонько закрылась. Хелен протянула Эбби стопку салфеток.
– Я буду жутко выглядеть перед камерой, у меня красные глаза, – пролепетала Эбби, промокая слезы салфеткой.
– Спокойно, через десять минут ты будешь выглядеть, как победительница конкурса «Мисс мира», – заверила Хелен.
Она принялась энергично трудиться над внешностью Эбби, а Эбби постаралась успокоиться. Желание излить душу улетучилось. Разве могла она рассказать Хелен о том, что натворила? Если уж она сама не может простить себя, то никто другой ее тем более не простит.
Конечно, даже в результате усилий Хелен «Мисс мира» из Эбби все-таки не получилась, но все же выглядела она довольно хорошо, если учесть бессонную ночь.
Проблему красных глаз Хелен тоже решила. Она подкрасила глаза Эбби белым карандашом.
– Я многому научилась, когда работала с Канди в ее дневном шоу, – объяснила Хелен, стараясь развлечь Эбби. – Канди постоянно являлась на съемки с похмелья, и глаза у нее бывали такими красными, что казалось, из них вот-вот хлынет кровь. С ней тяжело было работать.
«И все же, – подумала Эбби, – чего бы плохого ни говорили о Канди, она по крайней мере не была замечена в измене мужу».
А в нескольких сотнях миль от съемочной площадки, в небольшом кабинете онкологической клиники, доктор внимательно изучал результаты ультразвукового исследования и думал о пациентке, которая ждала за дверью вместе с мужем. Ждала новостей, которые были плохими. Супруги наверняка подозревали что-то нехорошее, после того как пациентке сделали УЗИ и провели биопсию. Девять из десяти грудных опухолей оказывались доброкачественными, поэтому врачи всегда пытались успокоить пациенток. Сотни женщин, ежедневно посещавших клинику, нуждались в уверенности перед процедурой УЗИ. Рак груди – это страшные слова, несмотря на все успехи, достигнутые в его лечении.
